Вампиры Восточной Европы
Шрифт:
Апологеты теории заимствований вампиров не изучали, но в наши дни многие думают, что кровососущие чудовища родились не в Европе, а в Индии. В пестрой индуистской демонологии запутаться недолго. Многие тамошние монстры — веталы, живущие в деревьях и на кладбищах и способные вселяться в мертвые тела; пишачи, вредоносные демоны, насылающие болезни; ракшасы, бывшие грешники или ночные оборотни, принимающие облик птиц, — действительно пьют человеческую кровь, но это не главная составляющая их рациона питания (ракшасы так прямо зовутся каннибалами). Образы демонов женского рода — чепиди и чурелы, выпивающие кровь из спящих мужчин, — испытали влияние более древней (Лилит) или собственной (богиня Кали, в чью свиту входит чурела) традиции и на европейского вампира повлиять не могли.
Древние греки знали о склонности демонов к кровавым
Греческие ипостаси Лилит — эмпуса (дневной демон) и ламия (ночной демон). Эмпуса, привидение из свиты богини Гекаты, похищало младенцев и преследовало юношей. Оно появлялось главным образом в полдень в слепящем свете солнца и, согласно Аристофану (комедия «Лягушки»), могло менять обличье: бык, мул, прелестная женщина, страшный пес, чудовище с пылающим лицом и медной ногой. Ламия, в отличие от Лилит, высасывала кровь не только детей, но и юношей. Поначалу жертвы ламии представлялись спящими, но в Средние века ее, как и Лилит, наделили сексуальным аппетитом: кровожадные ведьмы «подстрекают молодых людей вступать с ними в телесное общение, и после того как эти юноши истощат силы в распутстве, они пожирают их».
53
Христианские энциклопедисты пополнили их список. Например, Исидор Севильский уверял, что циклопы, живущие на Сицилии, «питаются человеческой кровью», а морское чудовище Сцилла «враждебно мореплавателям и вообще всем людям, чьи плоть и кровь почитает за лакомство».
Ближайшей античной родственницей восточноевропейского упыря выступает, пожалуй, стрига (лат. strix, strigis; греч.), давшая имя румынскому (стригой) и силезскому (стржига) кровососам. Этот демон в обличье птицы имел общее имя с совой-сипухой, с которой его путали греки и римляне. Впервые слово strix использовал Плавт в комедии «Псевдол» (191 г. до н. э.), обозначив им отвратительную приправу к блюду. У Горация «перья мрачных филинов (strix)» — ингредиент приворотного зелья (Эподы 5: 20), а Сенека поселяет этих существ в Тартар (Геркулес в безумье 687). Овидий пытается отделить сипух от маскирующихся под них ведьм:
Ночью летают, хватают детей в пеленах колыбельных И оскверняют тела этих младенцев грудных. Клювами щиплют они, говорят, ребячьи утробы И наполняют себе выпитой кровью зобы. Это сипухи. Их так по сипению все называют, Ибо от них по ночам жуткий разносится сип. Так что иль птицы они от рожденья, иль старые ведьмы, Силой марсийских словес преображенные в птиц [54] .54
Пер. Ф.А. Петровского.
Гарпия. Рельеф собора в Фиденце (Италия, XII в.). Близкая родственница средневековой стриги.
Антонин Либерал в «Метаморфозах» вновь смешивает демона и птицу. Боги превращают в филина несчастную Полифонту, которую Афродита лишила разума и которая родила от медведя двоих сыновей-людоедов: «Полифонта стала филином (strix), кричащим по ночам и живущим без еды и без питья; голову он опускает вниз, а лапы держит высоко вверх и служит для людей вестником войны
55
Пер. В.Н. Ярхо.
Имя стриги, как и ламии, вошло в лексикон средневековой демонологии. Термин striga (stria) был знаком франкам и лангобардам, чьи церковные проповедники осуждали народные верования в таких ведьм, готовящих в котле варево и пожирающих внутренности человека. Против верующих в стриг и ламий направлены эдикт короля лангобардов Ротара (643) и капитулярий императора франков Карла Великого (787). Бурхард Вормский писал о женщинах, которые в определенные ночи отправляются на свои сборища верхом на животных: «Народная глупость именует такую ведьму (striga) Хольдой». Пико делла Мирандола в XV в. использовал слово strega для именования ведьм, в частности сосущих кровь у детей.
Кровососущая женщина-демон, именуемая Стрия (в переводах часто используется слово estrie), присутствует в сборнике Сефер Хасидим («Книга благочестивых»), составленном в Германии в XII–XIII вв. несколькими поколениями раввинов, прежде всего Иегудой из Регенсбурга (1140–1217), и впервые опубликованном в 1538 г. Стрия была создана в «сумерках» (в канун первой субботы Творения). Находясь в комнате с двумя женщинами, заболевшая Стрия хотела напасть на ту, что спала («распустила волосы и хотела взлететь, и высосать желала кровь спящей»), но была вовремя остановлена ее бодрствующей подругой. «Поскольку не сумела она нанести вред другой, умерла Стрия, так как надобно той, что происходит от крови, глотать кровь из плоти». Интересно указание на происхождение Стрии от крови. Получается, евреи приписывали его демону, а не человеку. Может, поэтому автор Книги Бытия устранил кровь из описания процесса сотворения Адама?
Следом говорится о Стрии, явившейся одному еврею под видом кошки. А в оксфордском манускрипте (MS Oxford 1567), автором большинства текстов которого считается Иегуда, описана процедура обезвреживания лежащей в могиле Стрии: «И нет иного средства, кроме как вогнать кол ей в рот и в землю. Тогда не станет она более чинить вред. И по этой причине надобно наполнить ее рот камнями» [56] .
Авторы «Молота ведьм» называли веру в стриг и ламий «бредом одураченных дьяволом отдельных безумцев». Стрига ассоциировалась исключительно с ведьмой — главным вампиром Средневековья, а служители Церкви и власть имущие на Западе уже тогда не желали признавать факт вампиризма.
56
Пер. С. Шаргородского.
В среде инквизиторов родился и первый «бунт против крови». Оказывается, крови лишали не только вампира, но и самого дьявола! «Как это может быть, чтобы дьявол, дух, не нуждающийся в питании и поддержке, желал чужой крови? — задавался вопросом знаменитый Мэтью Хопкинс и отвечал: — Он не ищет их (ведьм. — А.В.)крови, поскольку может жить без этой поддержки, но приходит к ним и берет у них кровь, чтобы усугубить проклятие ведьмы и не дать ей забыть о заключенном договоре». А чем же в таком случае занимаются фамильяры? Поскольку в их тела вселился дьявол, они сосут кровь ведьмы и, надо думать, принимают ее в себя, раз дьяволу она не нужна. Хопкинс превратил-таки бедных зверушек в кровопийц!
Авторы, лучше Хопкинса осведомленные о древней «кормежке», понимали, насколько для дьявола важна кровь и заключенная в ней душа ведьмы, над которой он получал власть. А специалисты вроде Генри Холлиуэлла, магистра искусств Кембриджского университета, предпринимали забавные попытки осмыслить «кормежку» в свете современных им (1681) научных данных. По словам Холлиуэлла, демоны «настолько распутны, что при продолжительном выделении частиц могут исчезнуть и, следовательно, нуждаются в питании, чтобы восстановить часть исчезнувших атомов, что и делается путем сосания крови и жизненных сил этих несчастных… И нет никакого сомнения в том, что этим нечестивым демонам доставляет одинаковое удовольствие высасывать теплую кровь людей и животных, как бывает приятен для здорового и бодрого телосложения глоток чистого и свежего воздуха».