Вампиры. A Love Story
Шрифт:
Томми подносит к губам руку девушки и замирает. Эбби смотрит на него, одна бровь, через которую продето серебряное колечко, чуть приподнята. Из-за этого колечка выражение лица у Эбби какое-то совсем недоверчивое.
Томми отпускает руку.
– Иди-ка ты лучше домой от греха подальше. Услужающая с ограниченным рабочим днем мне не нужна.
Эбби надувает губы.
– Но повелитель Флад, чем же я вас оскорбила? Разве я не заслужила?
– У тебя такой вид, словно я к тебе приставал.
– А вы не приставали?
– Нет и нет. Я не могу требовать от тебя преданности, если не заслужу твоего полного доверия.
Ну и хреновину же приходится нести!
– Тогда ладно.
– Завтра вечером, - обещает Томми, - я высосу из тебя на целый дюйм жизни.
Вот так сказанул! И откуда что берется? Эбби опускает рукав.
– Тогда ладно. Управишься один с остальным барахлом?
– О чем речь. Вампирская сила.
– Томми машет рукой бронзовым статуям.
– Знаешь что, - осторожно говорит Эбби, - черепаха и мужик смотрятся круто, а про женщину этого не скажешь. Ты ее лучше выкини. У нее распутный вид.
– Ты думаешь?
Эбби утвердительно кивает:
– Ага. Церкви, что ли, ее пожертвуй. Типа отрицательный пример. Дочь прихожанина не должна стать такой, когда вырастет. Ой, извини, повелитель Флад, я случайно сказала «церковь».
– Ничего страшного. Я тебя провожу немного.
– Спасибо.
Томми спускается вслед за ней вниз и открывает дверь на улицу. На самом пороге Эбби резко оборачивается и целует его в щеку.
– Я люблю тебя, повелитель Флад, - шепчет она ему на ухо, выбегает на улицу и мчится прочь.
Томми чувствует, что краснеет, жар приливает к щекам. Это у покойника-то?! Он медленно поднимается по лестнице, сгибаясь под тяжестью прожитых пятисот лет. Надо переговорить с Джоди. Сколько ей еще понадобится времени, чтобы найти пьянчугу с котом?
Томми вытаскивает из кармана сотовый и набирает ее номер.
Из кухни доносится звон. Забытый Джоди мобильник мирно лежит на стойке.
Четырнадцать
Талант - на службу добра
Император восседает на скамейке из черного мрамора у оперного театра. На душе у него кошки скребут. Мучает совесть.
Появляется рыжая красавица в джинсах. Ханыга заходится лаем. Император берет бостонского терьера за шкирку и прячет в необъятный карман пальто. Авось успокоится.
– Храбрая собачка, - бормочет августейшая особа.
– Мне бы твой задор. Тебе и страх нипочем. А у меня, случись что, коленки дрожат. Неважный из меня герой.
Император впал в тоску с тех пор, как повстречал Джоди у лавки подержанных вещей и та предупредила его насчет хозяина.
Конечно, красотка - нежить, кровопийца. Ну и пусть ее. При Императоре она и мухи не обидела, да и лично ему не сделала ничего плохого, только хорошее. А он выдал Томми Зверью. Ой; как стыдно. Перед всем городом совестно. Весь Сан-Франциско глядит сейчас на Императора с укоризной и заворачивается в туман, до того ему неловко. Что за мужик, если у него нет характера? Что о нем скажут друзья и враги?
Перед взором Императора всплывает некий дом и черноволосая женщина, на лице у нее такое же презрение. К счастью, воспоминание моментально улетучивается. Джоди-то уже совсем рядом, она наклоняется и гладит по голове невозмутимого Нищеброда. Ретривер, в отличие от своего пучеглазого собрата, и ухом не ведет. А Ханыга в кармане пальто все никак не может успокоиться.
– Как здоровье, ваше величество?
– Слаб и низок, - гудит Император.
Какая все-таки милая и славная девушка. А он перед ней - подлец и негодяй.
– Прискорбно. Вы хорошо поели? Вам не холодно?
– Я и моя свита только что одолели сэндвич с ветчиной размером с упитанного младенца, благодарю за участие.
– «Заведение Томми»?
– улыбается Джоди.
– Оно самое. Недостоин, но пользуюсь.
– Перестаньте, Император. Вы достойнейший человек. Вы Уильяма случайно не встречали?
– Владельца огромного свежевыбритого кота?
– Да.
– Ну как же. Наши пути недавно пересеклись у винного магазина «Джири и Тейлор». На лице у него была радость - он покупал виски. Впервые за много лет видел его таким довольным.
– Давно?
– Джоди перестает гладить собаку и выпрямляется.
– Чуть более часа тому назад.
– Благодарю, ваше величество. А вы случайно не знаете, куда он направил свои стопы?
– Надо полагать, в тихое местечко, дабы спокойно выпить свой ужин. Хоть я и не претендую на близкую с ним дружбу, мне представляется, он не преминет провести вечер в злачном квартале.
Джоди хлопает Императора по плечу, и он берет ее за руку.
– Прости меня, милая.
– Простить? За что?
– Я кое-что подметил, когда как-то вечером увидел тебя и Томаса вместе. Ведь это правда? Томас изменился.
– Как был балбесом, так и остался.
– Он ведь теперь такой, как ты?
– Да.
– Джоди озирается.
– Мне было так одиноко.
Император прекрасно ее понимает.
– Я рассказал об этом одному типу из его ночной смены в универсаме. Прости меня, Джоди, я перетрусил.
– Вы все рассказали Зверью?
– Этому… возродившемуся к новой жизни.
– А он что?
– Душа Томаса - вот что было предметом его заботы.
– Да уж, Клинт есть Клинт. Не знаете, он прочему Зверью сообщил?
– Полагаю, сообщил.
– Ладно. Вы уж не расстраивайтесь так, ваше величество. Только не говорите больше никому. Мы с Томми уезжаем из города, как и обещали детективам из полиции. Закончим свои делишки - и уберемся.
– А как же третий - старый вампир?
– Он тоже улетучится.