Вампиры. A Love Story
Шрифт:
– Ни хрена. Она просто осматривается. Стоит на улице машина, а в ней - два мужика. Необычно, блин.
Если Кавуто походит на медведя, то Ривера больше смахивает на ворона - тощий жгучий брюнет с резкими чертами лица и сединой на висках. С недавнего времени Ривера стал носить дорогие итальянские костюмы из шелка или льна. На напарнике стандартнейшие пиджак со штанами из «Товаров для мужчин», мятые-перемятые. Ривера часто задает себе вопрос, неужто Ник Кавуто и впрямь единственный голубой на свете, у которого напрочь отсутствует вкус и элементарное чувство стиля?
Тонконожка с подведенными, как у енота (или Зорро), глазами топает к ним через улицу.
– Подними стекло, - шипит Кавуто.
– Подними, блин, поганое стекло. Притворись, что ты ее не видишь.
– От кого мне хорониться?
– недоумевает Ривера.
– От соплюхи?
– Так точно. Ее не стукнешь.
– Господи, Ник. Просто строит из себя девица, вот и все. Что с тобой?
Кавуто и вправду не по себе (впрочем, как и Ривере) с того самого момента, как они заступили на пост. Хрен по имени Клинт из универсама «Марина» оставил на автоответчике Риверы сообщение, что Джоди Страуд, рыжеволосая вампирша, и не подумала убраться из города, как обещала, и что ее приятель Томми Флад теперь тоже вампир. Такой поворот событий не очень-то устраивает обоих копов - в свое время каждый из них получил свою долю от продажи вампирской коллекции, за что упыри были отпущены с миром. Да у полицейских, собственно, и выбора-то не было. Идти докладывать, что серийный убийца, по которому они работали, оказался древним вампиром, а выследила его кодла раздолбаев из магазина, а не профессиональные детективы? К тому же Зверье разнесло яхту в щепки, вампиры стушевались, все отлично, дело можно закрывать. Сыщики уже собирались удалиться на раннюю пенсию и открыть магазин редких книг. Ривере еще хотелось научиться играть в гольф. Теперь же все мечты могли накрыться. Двадцать лет беспорочной службы в полиции (они даже бесплатным проездным никогда пользовались), а тут какая-то паршивая сотня тысяч за то, что отпустил вампира, и все псу под хвост. Ривера, католик по рождению, уже готов поверить в карму.
– Трогай. Трогай же, - негодует Кавуто.
– Сверни за угол. Уйдет - вернемся.
– Эй, там, - кричит юная клоунесса.
– Вы копы?
Кавуто жмет кнопку на двери, только зажигание все равно выключено, и стекло не поднимается.
– Иди отсюда, детка. Что это ты не в школе? Хочешь, чтобы мы тебя забрали?
– Зимние каникулы, дубина, - извещает девчонка.
На Риверу нападает смех, и он невольно фыркает.
– Ступай себе, девочка. Смой дерьмо с мордочки. Над тобой маркировочные карандаши надругались во сне?
– Ага, - подтверждает размалеванная, рассматривая черный ноготь.
– Не жалко три центнера зеленого блевонтина за такой прикид? А прича сколько весит?
Ривера сползает по сиденью вниз и отворачивается к двери, не в силах смотреть на напарника. Сейчас у Кавуто пар из ушей пойдет.
– Будь ты парнем, - сохраняет самообладание Кавуто, - я бы на тебя уже браслеты надел.
– О Господи, - хрипит Ривера на последнем издыхании.
– Уж конечно. Только будь я парнем, я бы тебе не дала. Показать, где ларек для садомазохистов? Товар для педиков там всегда высший сорт.
– Девчонка нагибается пониже, смотрит Кавуто в глаза и подмигивает.
Не в силах больше сдерживаться, Ривера хихикает, словно первоклассница. Из глаз у него катятся слезы.
– Без тебя обойдусь, - невозмутимо отвечает Кавуто, поворачивает ключ зажигания и поднимает стекло.
Девчонка обходит машину и обращается к Ривере:
– Вы Флада не видели? Ко-о-о-и?
– Ты же вышла из его квартиры.
– Риверу все еще разбирает смех.
– Это ты мне скажи, где он?
– Там пусто. А он мне денег должен, - отвечает декадентка.
– За что?
– За работу.
– Поконкретнее, прелесть моя. Я - не то что мой напарник, угрожать не стану.
А что это, если не угроза? Ривере кажется, он напал на след, и неплохо бы поднажать.
Девчонка широко распахивает глаза.
– Я помогла ему и рыжей швабре грузить вещи в машину.
Ривера меряет ее взглядом. Да в ней и сорока кило не наберется.
– Он тебя нанял грузчиком?
– Я таскала всякую мелочевку. Лампы, шмотки. Они как бы торопились с погрузкой. Я мимо проходила, и он ко мне подъехал. Сказал, даст сотню баксов.
– И не дал?
– Только восемьдесят. Сказал, у него в кошельке больше нет. Типа утром отдаст остальное.
– А куда едут, они не сказали?
– Сказали только, что утром сваливают из города. Заплатят мне - и укатят.
– А ты ничего необычного в них не заметила? Во Фладе и этой рыжей?
– Ничего особенного. Дневнюки, типа вас. Серятина.
– Серятина?
– Толстопятые отстойные уебища.
– Ну да, - обалдело произносит Ривера.
Теперь очередь его партнеру хихикать.
– Так вы их не видели?
– уточняет дитя-переросток.
– Они не придут.
– А вы откуда знаете?
– Да уж знаю. Опустили тебя на двадцать долларов. За урок недорого. Иди отсюда и не возвращайся. Позвони мне, если они тебе попадутся или свяжутся с тобой.
Ривера протягивает юной кикиморе визитку.
– Как тебя зовут?
– Сказать мою дневную невольничью кличку?
– Валяй.
– Эллисон. Эллисон Грин. Но на улице меня кличут Эбби-Натуралка.
– На улице?
– Не слышали о молодежной субкультуре, ко-о-оп?
– Проваливай, Эллисон. Вместе со своей субкультурой.
И Эбби удаляется, покачивая несуществующими бедрами.
– Думаешь, они уехали из города?
– спрашивает Кавуто.
– Хочу, чтобы у меня был книжный магазин, Ник. Хочу торговать старыми книгами и научиться играть в гольф.
– Значит, не уехали?
– Рули в универсам. Переговорим-ка с возродившимся к новой жизни.
На Эмбаркадеро у здания паромной переправы обычно работают четыре робота и одна живая статуя. Не каждый день. Когда большого наплыва нет, роботов только двое. Ну а в дождь и вовсе никого - под струями воды золотая серебряная краска держится плохо. Обычно же роботов четверо и скульптура одна.
Моне - живая статуя. Единственная и неповторимая. Участок он застолбил года три назад, и если на горизонте появлялся еще какой-нибудь лицедей, между ними обязательно проходил поединок, кто дольше сохранит неподвижность. Побеждал всегда Моне. До сегодняшнего дня.
Ох уж этот новенький!
Когда Моне ближе к полудню появился на рабочем месте, Соискатель был уже здесь. И за два часа даже не дрогнул. Да и грим первоклассный, настоящая бронза. Только чего ради было натягивать на ноги пластиковые стаканы?