Варварство

Валиуллин Ринат Рифович

* * *

С кем же вы целоваться бежалипод куполом, с господом?С одним из его заместителей?Унося копну шёлка ржавоготак стремительно.Или вы спешите к парнюодолжить пару поцелуев,как поезду, приходящему по расписанию,который от вас уже никуда не срулит,в том-то и скука… Ну его.Может, в мужские вечерние губы,вырезанные пунцом в газоне щетины,молитву вдыхая жилистого парфюма,бросились к хищнику за интимом.

* * *

Что же вы раньше мне не сказали,что вы замужем?Моего красноречия губища алые,поди,

надоели вам уже.Нет у меня никаких принципов,только вам же после мучиться,надевать на себя дом, словно гостиницу,с лицом провинившейся ученицы.Учить новую роль в старом спектакле,вознося его режиссуру.Чтобы чувства ещё сильнее плакали,не ломайте себе жизнь,не будьте дурой.

* * *

Слух словами избалован,руки кожей,красотой глаза.Вы поделитесь частью от малого,скрывая ожоги,опытом бледненькимстрасть держа.Вы на диване духовке,булочка булочкой кондитерской,был бы острее язык,наглостью слюну свою вытер бы.Пусть поражение отзывается дольше эхом,чем любая победа.Я, свинченный из мышц и меха,хищнее всякого людоеда.

* * *

Вам нужен мой взгляд – держите,для красоты не жалко.Я знаю, что не интересую,но вам-то он необходим,хотя таких уже свалка.Днём и ночью ищете подтверждениясобственной красотыв отражении лиц, зеркал, слов.Таланты без поклонников навязчивы и пусты.

* * *

Вы никогда не сможете меня бросить?Как небо эту звезду безжалостно,даже если возникнут вопросы,от которых ревность сжималась бы?Не ревнивы?Мало кому удаётся это в себе признать.А если я дам вам повод?И взглядзависнет на молчании сиротливо,как эта луна.Не страхуюсь, просто хотела узнать вас лучше,хотя бы как знаю себя.Правы, в человечишке много чуши,но ведь роды её – любя.Как первый признак влюблённости,как первый поцелуй, если хотите.Много ли вы помните первых поцелуев?Мужская память к датам подобным такснисходительна.Вот губы, запишите! Час тридцать, первое июля.

* * *

Вы построили стену моей безопасностииз нежности,и подолы её халатноститканью выстелились небрежнов недостатки вас и меня,превращаясь нелепо в достоинствадо…Случавшееся – х…,анатомии книга толстая.Демон, кистью костлявых рукмиловали меня, как глину,ваш портрет моему зрачкуразрисовывали и лепили.Лепили речь,я ни слова не понимала.Чтобы вам, как себе, не перечить,уносимая в спальню из зала.

* * *

Разлюбите, я не боюсь,бросьте, если это повод,зла пословицу мне на бюстили только слово.Выскажитесь громко не губами, а глоткой.Я вас достала… Как книгу из шкафаили стакан с потеплевшей водкой,укутавшей альвеолы шарфом.Если вы не скажете,то это сделаю ясо всей наглостью ласки.Нет, не были лажей теночи, пока дни не стали адскими.Опустошён целый дом,банк ограблен. Глаголом разлюбить.Срезаны все замки.Преступление совершено вдвоёмили только одним?

* * *

Или только один подкрался ночью.«Я больше тебя не люблю», – прошепталв ухо, как в скважину замочную.Ртутью холода капнул на сердце металл.Не любишь? Да кто тебе дал право,здесь выбираю я.Пока на противоядие не найду отрывыи не поверю, что действительно слаба.

* * *

Собирайтесь, едем на юг, первойвам место в оркестре – скрипке,чтобы сыграли ноктюрн морской,если не на нервах,то хотя бы инстинктах.На противне разгорячённом пескана грудь и попкусбежится публика,будет облизываться,глазами флиртуя.Нет ценности там, где цена высока,но девушка купленамоими поцелуями.Инстинкты, сколько пальцы не отрубай,не поддаются тренировке,и разум никогда не скажет: «Я люблю»,сколько не занеживай кнопку.Не опускайтесь, вместе с уголками рта,не супьте, не борщите бровки.Я по натуре не кошак, не кот-баюн.Бесчувственность, как море,на сушняк там выплеснем.

* * *

На диване предложений вам со мною неудобно?Надо его разложить,а после и мы разложимся,как в объятиях гроба,когда всё уже надоест —даже жить.Ложитесь сегодня, у меня покрывало мыслей,укрою словами самые интимные места,они от нас независимы,как от разговоров перезревающие уста.Для рук ли, для глаз прелестные формы,для пошлости ли откровенность.Любовное разбивает штормомметафоры отколовшейся бедность.Открывая твоей плоти новые островаи чувствуя себя алчным Колумбом —красота ослепляет – захлопнулись ночью глаза.Я падаю духом в клумбу.

* * *

– Что же дальше ждёт эти отношенияс глазами и небом ультрамарина?Вы оставили мне клеймо на шее,как на любимой скотине.– Не верите в моё признание,даже когда грустите,разглядывая в зеркало свои предплечия.Дайте мне очиститель,и оно станет чистосердечным.– Недосказанное на языке волосомдрожь барабанит сомнением снова и снова.Смогу ли я стать вашим, если не голосом,то хотя бы словом?– Отчитайте меня чем-нибудь вслухиз личного или Маяковского.Вермут вашего тембра сух,раздавивший не одно плотское.– Стихи, вам не кажетсяэто слишком банальнымдля большей любви?Хорошо, я сломаю своё представление,как мог бы стройность вашей ноги,чтобы вы никуда не ушли в истерике.– Может тогда позвоночники я, вечная наложница рядом,ваша фантазия, как звоночек,а надо ли оно мне?..– Надо.

* * *

Чем мой голос провинилсяперед вашим вкусом?Разве мало я твердил любовные мерзостинад чашечкой кофе и капризного уха,разрумяненный выжимкой из бледности?Разве не мы предпочли патологию норме,возбуждаясь и возбуждаяжелание, под луной оформленное,не найдя в нём щедрости – оно всегда жадное.Ибо два незнакомых человекастановятся друг другу ближе,чем нижнее бельё,ближе, чем счастье, или аптекадля головы больной.Не умел я это делать, но соскучился,удобряя город сосуществованием,вывалился неприметной кучкойиз жвачки невыплевываемой переживаний.