Вас сюда не звали!
Шрифт:
Мм, а голос-то какой... Скажи еще что-нибудь, а?
– Попробуй ногами пошевалить, - послушно откликнулась темнота, - Если работают, то ползи сюда. Только осторожно. Тут потолок низкий и в нем какие-то крючья натыканы. В полный рост не вставай, если не хочешь лишнюю дырку в голове заиметь.
Подумаешь, большое дело, где одна, там и вторая. Буду гудеть на ветру. Через голову насквозь, как дырявая бочка.
Куда ползти-то?
– Сюда, на голос. Чем тебя хоть?
Разве ж я знаю? У меня на затылке глаз нету. Или есть? Не помню. Вот голос этот помню, да. Он раньше у одного человека
– Да уж, хороший, дальше некуда. И где он был, пока его ... хм... проводника, убивали?
Валялся где-то связанный и даже не знал, что его проводник вздумал об кого-то убиваться. Он не виноват. То есть, ты не виноват. Слышишь, Ингвар? Это я, как дура последняя, сунулась без плана, без подготовки, без оружия, без ничего вообще... Стоп.
Стоп-стоп-стоп.
Ингвар?
– Ну наконец-то!
– из темноты облегченно вздохнули.
– Ты как? Не тошнит? Голова не кружится? Вот что, утром решим, что делать, а пока ложись и постарайся заснуть. Цепь у тебя длинная, особо мешать не будет.
Что-то тихо звякнуло, стоило мне пошевелиться. Придавило, не давая подняться. Надо же, и правда цепь. Пальцы нащупали широкую железную полосу вокруг шеи. Ага, еще и ошейник. Совсем замечательно.
Тут что-то скрипнуло и свет ударил по глазам, заставив зажмуриться. Проморгавшись, я увидела светлый квадрат дверного проема и темную фигуру в нем.
– Капаче-нены!
– проблеяла фигура.
– Да иди ты к вурдалакам, - дружелюбно откликнулась я, и добавила: - Эшек юбресы!
Тогда я еще не знала, что это означает, зато прекрасно помнила, как вытянулась рожа одной жирной лысой жабы, когда ее так назвали.
Тот, кто стоял в проеме, икнул, отшатнулся и захлопнул дверцу. Коротко взвизгнули петли, простучали по доскам босые пятки и все стихло.
– Мы вообще где?
– спросила я, просто чтобы отвлечься.
Все лучше, чем вслушиваться в тишину снаружи и ждать, когда тот нервный господин вернется с подмогой.
– На корабле, - откликнулся голос из темноты, - в каком-то складе на верхней палубе. Прежде, чем нас сюда запихнуть, они полдня мешки выносили. Видно, мы более ценный груз.
– Да ну, не похоже совсем, - отмахнулась я и цепь звякнула, будто соглашаясь.
– На кораблях качает. И волны слышно.
– В этом мире все ненормальное, даже корабли, -непонятно объяснил Ингвар.
– Рассказывать не буду, все равно не поверишь. Это надо видеть.
Мне тут же стало любопытно и я открыла было рот, чтобы спросить, но тут за дверью раздались торопливые шаги. Она распахнулась, снова обдав нас снопом желтоватого света, а когда глаза перестали слезиться, надо мной уже склонился незнакомый господин, светя фонарем мне в лицо. Разглядывал, будто редкую вилорогую гадюку. И я даже не удивилась, заметив блестящую в полумраке лысину и красный плащ поверх белого балахона.
– Меня называют Адем Элиэдиз, - сказал этот новый жрец, - я бююджю четвертого круга, да укрепит Великий Отец его основание. Запомни. Ты должна знать имя своего хозяина.
Говорил он медленно, старательно выговаривая каждый звук. Видно было, что чужая речь дается ему нелегко: слов то и дело не хватало, и он соскакивал на свой родной язык.
– Мой досточтимый брат Адем Явюз, да пребудет с ним вечно благословение Отца, предупреждал меня о тебе, - продолжал между тем мой самозваный хозяин.
– Сказал, что ты чоль ылан. Только и думаешь, как бы укусить. Мой досточтимый брат слаб и глуп, да усохнет его йарак навеки. Он сказал, что сийилли бессильна перед тобой. Ничтожный червяк! Его сийилли подобна силе блохи, возомнившей, будто может повелевать собакой, на которой сидит! Моя же столь велика, что способна размолоть горы в пыль и заставить тучи пролиться дождем! Отвечай, джеды, чувствуешь ли ты мою сийилли?
Я ничего такого не чувствовала, поэтому отвечать не стала, но ему, видно, только того и надо было.
– Не можешь?
– он удовлетворенно кивнул и его тонкие бледные губы искривила торжествующая улыбка.
– Твой враг прямо перед тобой, без оружия. Вот мое горло. Ну же! Кусай, чоль ылан!
Упыриха я ему, что ли? Вот цепь на шею и придушить, это я могла бы, да. Только лязг и грохот ведь поднимется, сюда весь корабль сбежится и что тогда?
– Не можешь!
– удовлетворенно протянул этот недалекий господин и снова улыбнулся.
Мерзкая же у него была улыбка. Будто дохлая рыбина улыбается.
– Отдохни хорошо, чоль ылан, - сказал мне на прощание господин Рыба, - завтра я пошлю за тобой.
И ушел, прихватив свою лампу.
– И мощь его, подобно водопаду, омыла разум мой и льдом сковала сердце, - издевательски продекламировала я в темноте, - и, дрогнув, я колено преклонил, пред взором, что пылал подобно солнцу.
– Но пальцы рукоять послушно оплели, - тут же подхватил Ингвар, - и сталь в морозном воздухе пропела, окрасив солнце в алый цвет заката. И водопад иссох. Погасло солнце. Лишь лед... чего-то там, не помню дальше.
Я помнила: лишь лед, что сердце оковал, останется навечно.
Только это уже не про меня. Не дождется, червяка кусок.
***
Разбудила меня жажда.
Убила бы за кружку воды. А что, одним больше, одним меньше... Сначала за ключ от ворот, потом за воду, а там и в ночную гильдию примут без всяких испытаний... предки, да о чем я думаю вообще?!
Вздрогнув, я открыла глаза.
Надо мной нависал потолок с ровными рядами железных крючьев и большой квадратной дырой, забранной толстой деревянной решеткой. В дыре виднелось голубое небо и облако, похожее на крысу сплющенную тележным колесом.
– С добрым утром!
– поприветствовали меня и я обернулась на голос.
Ингвар сидел, привалившись к стене, и хмурился. Цепь, что тянулась от его ошейника к потолочному крюку, была совсем короткая, даже на пол не лечь.
– Тебя что, били?
– я тоже нахмурилась, разглядев ссадины, распухший нос и здоровенный сине-черный кровоподтек на подбородке, который не скрывала, а только подчеркивала отросшая рыжеватая щетина.
– Не так сильно, как тебя. Да я и сам не стоял столбом, - ухмыльнулся этот невозможный человек и поднял обе руки, чтоб я как следует рассмотрела сбитые в кровь костяшки. Вот уже нашел, чем хвастаться.