Васат
Шрифт:
Так вот почему все было так спокойно! За меня просто уже все решили. Тогда понятно, почему никакой суеты вокруг этой темы даже не возникло! Страх сменился возмущением, но буквально спустя секунду, моя душа снова ушла в пятки.
– У неё одна единственная четверка в аттестате, Элизабет. – усмехнулась бабушка. – И она по литературе. Неужели ты действительно хочешь пропихнуть её на журналиста!?
– Четверка не приговор. – парировала мама. Это было так необычно. За последнее время я уже и отвыкла, что она умеет вступаться за меня. – В ход идёт суммированный бал, а там достаточно тех, у кого он намного ниже. Главное не оплошать с творческим заданием, а уж с этим она как-нибудь справиться! Ей нужно продолжать семейное дело.
– Нет, нет, нет… – Хильда замотала головой уже с откровенной улыбкой. – Нечего ей делать в журналистике! Это невыгодно в наших краях. Максимум, что её ждет, это твое место в вашей местной газетенке.
– Которую ты ежедневно читаешь! – подметила мама, но бабуля не обратила внимания и продолжала:
– Она молодая. Ей нужна перспективная профессия, с которой она бы могла уехать за границу. Это, кстати, в её интересах, после недавней истории. У нас слухи выветриваются не то, что годами, веками… И такую перспективу может дать ей только медицина. У нас лучший медицинский факультет на всю Скандинавию! Даже в Осло это признают! А если у неё хватит терпения, и она после обучения ещё пару лет постажируется у меня, то уедет в свою обожаемую Италию и её там с руками оторвут! Идти надо в медицину!
– Я тебя умоляю, мам, ты же знаешь Киру! – фыркнула мама. – Да, с биологией у неё все прекрасно, и она бы смогла отучиться, но черт побери, это же Кира! Какая ей Италия, она даже из соседнего города через неделю обратно прибежит. Из Ньёрстхейма она никуда не денется, а уж если выбирать, смотреть ли целый день на больных людей и круглыми сутками жить на работе, как ты, или сидеть дома за ноутбуком с чашечкой кофе, то прости, ответ очевиден..!
Не знаю, что им обоим там было очевидно, а что нет, но этот на удивление спокойный и аргументированный спор продолжался до тех пор, пока каждый не убежал по делам после завтрака. Они пытались убедить и отговорить друг друга, решая, чья профессия лучше и по чьим стопам мне идти… А я сидела, слушала все эти бредни, понимая, что если сейчас влезу, то получу разом от обоих и мысленно была благодарно Грэгу, за то, что он не спорит вместе с мамой и бабушкой и не убеждает их, что мне надо идти на юридический по его примеру…
И сколько бы они чего не говорили, мне хотелось пойти по стопам Васата: спать под столом с до отвала набитым всякими вкусняшками брюхом и ни о чем в своей жизни, кроме как поймать очередного жука, не париться…
V.
Я старательно думала, как уклониться от темы моего поступления. Она пугала меня до дрожи в коленках и, как назло, естественно, никакое здравое решение в голову не приходило. Я понимала, что избегать учёбы очень глупо. Как жить без профессии? Я даже обеспечить себя не смогу. Но какой ценой мне дастся это образование… Я же сидела во всех городских пабликах и комментарии читала. Моё имя уже успело стать нарицательным, а около четверти подписчиков группы «Ученик Ньерстхема» были готовы припоминать мне эту историю до конца жизни. Меня же заклюют, как только я хотя бы на пару кварталов туда приближусь!
И ладно, если бы у меня была действительно желанная профессия, которой бы я горела, тогда бы подобная жертва была оправдана. Но ни одна из специальностей ни то, что интереса у меня не вызывала, а скорее даже заставляла чувствовать отвращение. Ну не мое! Может, конечно, среди этих списков есть профессия, которая мне по душе, но пока я ещё не знаю, чего хочу от этой жизни… И тратить свое время не на то, что потом мне окажется нужно? Нет уж, увольте, мне хватило того, что я год потратила, живя жизнью Марка, а не своей, а теперь ещё за это и огребаю!
Пытаться объяснить всё это маме равносильно самоубийству. Когда я высказала подобную речь ей, по-моему, всё, что она услышала было: «Из-за моего паршивого отношения к замечательному Марку я не хочу появляться ему на глаза». Да, да! Ведь именно такой вывод она сделала из моей тирады. Но реакция Марка меня интересовала в последнюю очередь. Он сам уже давно забыл эту историю, а помнят её только обожатели школьной элиты (то есть большинство) и те, кому больше нечего обсуждать – в совокупности все.
Сегодня последний день приёмной комиссии. И кто же знает, зачем я стою перед шкафом, подбирая платье..!? Да, я оттягивала этот день, как могла, но невозможно не признать, что мама с бабушкой правы. Я сама это осознаю. Это нужно для меня, а не для них. Для моего будущего. Не смогу я всю жизнь прятаться под кровом родительского дома. А жаль…
Я стянула с вешалки платье-рубашку болотного цвета и, надев, подпоясала кожаным ремешком. Поправив высокий небрежный пучок на голове, я вязала свой рюкзак и последний раз взглянула на себя в зеркало оценивающим взглядом. Боги, я же иду на добровольную пытку!
Да, в принципе, и что!? Эта пытка стоит моего независимого будущего, да и бабушка с мамой будут счастливы…
Я спустилась по лестнице в коридор и уже было потянулась к своей джинсовке, на улице-то все-таки не жарко – четырнадцать градусов, – как вдруг в меня врезалась мама, она торопилась на кухню, чтоб подать бабушке и Грэгу завтрак и, как всегда, была полностью погружена в свой планшет, прорабатывая новую статью.
– Ох, Боги, Кира! – воскликнула она и оглядела меня с ног до головы. – Ну почему ты не взяла ту заколку!? Она так хорошо прикрывает волосы…
– Мам, давай не будем прям с утра портить мне настроение, хорошо? – жалобно протянула я, натягивая рукав джинсовой куртки.
– Ты не останешься завтракать?
– Нет, куплю себе что-нибудь в магазине после комиссии. – я проверила, есть ли у меня в кармане деньги. Все на месте. – На полный желудок хуже думается…
– Ну хорошо. – мама коротко кивнула и уже было развернулась к кухне, но передумала. – Помни, главное, не переборщи с интригой, не тяни с ответом дальше чем треть текста… А, и используй поменьше эпитетов, но все яркие, запоминающиеся и нестандартные.
– Да, я помню… Всё коротко, по сути, но кричаще и не как у всех.
Я все же решила пойти на журналистику. И для такого решения у меня было несколько причин. Первая и основная, мне совсем не хотелось всю оставшуюся жизнь резать людей, пусть даже это бы и спасало им жизни… Профессия хирурга совсем не к моему характеру. И дело даже не столько в крови, сколько в морали. А вторая, этим выбором я сделала комплимент маме, с которой у меня последние дни были уж очень натянутые отношения. Я надеялась таким образом вызвать её благосклонность к себе, но как же я ошибалась… С её стороны мне стало поступать только больше требований, касательно внешнего вида, а главное чистоты речи. Да ещё и от Хильды звучали слова неодобрения. Но менять свое мнение, которое уже озвучено, я была не намеренна. Мне хватит и первой причины, чтобы оставаться верной своему выбору.