Вдоль каменного пояса
Шрифт:
После того как мне пришлось припомнить все свои знания по истории Урала, я как-то по-особенному смотрел на нашего проводника, вглядывался в его лицо, лицо далекого потомка древних угров. В нем явно преобладали монгольские черты. Но
я вспомнил другого манси, Монина. Тот едва ли был похож на монгола, в нем действительно было что-то от венгра, болгарина и североамериканского индейца. Какие яркие противоположности среди людей одной и той же нации!
Остаток дня мы с Павлом провели на охоте с ружьем и киноаппаратом. А вечером долго сидели у костра. Было много еды, было много разговоров. Мы рассуждали: нужен ли был нам этот поход и что он нам дал? Ведь мы ничего не нашли особенного!' Но наше любопытство было удовлетворено хотя бы тем, что мы побывали
Еще одна ночь у костра под горой, а на другой день мы отправились в обратный путь. Три дня и три ночи на берегах -Тозамтоуи и Маньи прошли в охоте. Этот переход оставил на нашей кинопленке много интересных «трофеев».
Ф ^
Среди молодых людей встречаются иногда любители только заграничных путешествий. Одни страдают «африкоманией», другие бредят «бананово-лимонным» Сингапуром. Родная природа им кажется менее экзотичной, чем тропики. Какой вздор!
Я совсем не против заграничных путешествий. Это очень интересно, но роскошным видам Сингапура и Парижа я предпочел бы костер и палатку на берегу таежной красавицы Северной Сосьвы...
Мы провели несколько дней в Усть-Манье, пока ждали самолет на Саранпауль. За это время позна-54
комились со многими манси. Сыновья Петра Ефимовича, Николай и Рудик, были нашими постоянными экскурсоводами. Это новое поколение манси, грамотное, культурное, не знающее тех горестных времен, какие пережили их предки. Ребята свободно говорят и пишут на русском языке: они закончили средние школы.
Младший сын старика Рудик живет в Няксим-воле, откуда приехал навестить отца. Он уже взрослый парень, женат, имеет ребенка. Мы договорились с ним не забывать друг друга, переписываться...
А ведь совсем недавно манси были на грани вымирания. Профессор Казанского университета А. И. Якобий в конце XIX века писал, что с 1803 по 1893 год, то есть за 90 лет, в Березовском уезде число хантов уменьшилось на 10 процентов, а манси на 24 процента. В 1911 году манси насчитывалось всего около 6500 человек. Алчные царские чиновники, хищные рыбопромышленники и купцы безжалостно грабили население Зауралья. Отсутствие путей сообщения и отдаленность от крупных населенных пунктов создавали благоприятные условия для произвола местных властей и беззакония купцов. Лишенные элементарной медицинской помощи и обреченные на нищету, таежные жители постепенно вымирали от голода и эпидемических заболеваний.
Но с первых лет Советской власти население стало расти и к моменту образования Ханты-Мансийского национального округа — 10 декабря 1930 года — число жителей почти в два раза превысило данные переписи 1897 года. А теперь... Не нужно теперь приводить статистические данные.
Достаточно посмотреть, как живет молодое поколение, чтобы понять, что обреченный на вымирание народ возродился-
НА ГОРИЗОНТЕ —СНЕЖНЫЕ ГОРЫ
Наконец, наступила пора расставаться с Петром Ефимовичем. Сколько было сказано пожеланий и добрых слов! Но вот грустные минуты прощания позади, и мы снова летим на Север. Под нами в зеленом ковре тайги вьется Северная Сосьва. Пилоты любезно предоставляют мне место на висячем сиденье между собой. Отсюда обзор на сто восемьдесят градусов. Вот он зеленый океан — лесной Урал!
Сверху земля будто накрылась зеленым меховым тулупом, вывернутым шерстью наружу. Вдоль рек тянутся черные хвойные леса. В глубине тайги видны местами веселые березняки, сосновые боры и лиственничники. Кое-где на берегах появились пожелтевшие березки — предвестники осени.
Уральский хребет тянется слева. Горы заметно становятся выше, вершины многих из них теряются в облаках. Манья-'Гумп холмиком прилепилась к хребту. Мы идем на небольшой высоте. В стороне, среди леса, промелькнули домики Няксимволя. Глухая таежная река Волья с тихими заводями
| |
| Над
|
Геологическая база Перойка.
| |
| Река Народа у горы Чёндер. |
| Мансийское кладбище в тайге. |
|---|
| |
| |
| К вершине Народной. |
| Еще пять километров до Народной! |
|---|
| |
| |
| Гора Манси-Нёр. |
| Над Северной Породой. |
|---|
| |
и бурными перекатами проплывает под нами. Пилоты кивают друг другу и кричат:
— Вот рыбки-то где!
— Какой? — громко спрашиваю я.
— Сырок, таймень, нельма и знаменитая сось-винская селедка!
«Воздушные» люди не лишены земных страстей. Когда им приходится задерживаться из-за непогоды на таежных посадочных площадках, они не пропускают случая порыбачить и поохотиться. Недаром в хвостовом отсеке самолета стояло несколько охотничьих ружей и спиннингов.
Вглядываюсь в берега Вольи, чтобы увидеть рыбака или охотника, — ни души! И так на десятки и сотни километров. Недаром говорят, что левобережье Северной Сосьвы является одним из самых глухих районов, где на сотни километров округ можно не встретить населенных пунктов.
Проходит два часа полета, проходит три, а под самолетом все леса и леса. Заповедный лесной край! На горизонте слева показалась белая полоска гор. Но почему белая? Вглядываюсь—как будто снег! Спрашиваю пилотов:
— В чем дело, почему горы белые?
Один из них отвечает:
— На Приполярном Урале это обычная картина. Выпал снег в начале августа и держится до сих пор.
Полоса снежных гор приближалась и постепенно заполняла весь горизонт. Под нами появились лесистые холмы, впереди блеснула лента реки и на ее берегах показался большой поселок. Это Саран-пауль, старинное село на реке Ляпин, исходный