Вдруг выпал снег. Год любви
Шрифт:
— Уважаемая товарищ Матвеева, мне приказано срочно проводить вас к капитану Сосновскому!
Не теряя ни мгновения — а вдруг она опомнится, — он взял ее под руку и повел к прикрытой шторами двери, над которой красным светилась надпись: «Запасный выход». Он догадывался, а может быть, видел затылком, как Лиля повернула голову и кинула извиняющийся взгляд на старшего лейтенанта. Старший лейтенант не пошевелился. Судя по всему, парень он был дисциплинированный и хорошо помнил, что у Сосновского звание — капитан.
Мишка закрыл дверь. Они с Лилей очутились на маленькой лестничной площадке, возле узкого промерзшего окна.
Мишка сказал:
— Поздравляю
— Господи, — взмолилась Лиля, — неужели ты за этим тащил меня сюда?
«Господи, — взмолился Мишка, — ты все можешь. Сделай так, чтобы я поцеловал ее…»
Господь услышал его. И он поцеловал опешившую Лилю. Поцеловал со знанием дела, не ударив в грязь лицом. Лиля стреляла глазами, хотела что-то сказать, но не могла перевести дыхания.
Осторожно и ласково, как маленькую, Мишка погладил ее по голове, сказал:
— Молчи… Это не я целовал тебя.
— А кто же? — поразилась Лиля.
— Славка Игнатов… Я был лишь простым исполнителем его воли… Ты в курсе дела, что с ним случилось?
— В курсе…
— Мы должны гордиться им, — голосом лейтенанта Березкина пояснил Мишка. — Возможно, ему дадут медаль «За отвагу на пожаре».
— Конечно. Он заслужил ее, — скучно согласилась Лиля, посматривая на дверь.
О чем тут говорить? Мишка был умным парнем. Случалось, он разыгрывал из себя дурачка. Но всем режиссерам известно: дурачка сыграть может только умный. Мишка понял, что Лиле скучен разговор, что мысленно она в другом месте, с другим человеком. И что нет смысла передавать ей письмо от Славки. Зачем ей это письмо?
Стукнув себя по лбу, словно вспомнив что-то срочное, Мишка быстро сказал:
— Обожди секундочку.
Рванулся за кулисы… Бледный старший лейтенант все еще стоял в окружении девчонок из танцевальной группы.
— Товарищ старший лейтенант, — обратился Мишка, — вас срочно вызывают в штаб полка к дежурному по части.
— Спасибо, — встрепенулся старший лейтенант. Сказал девочкам: — Извините, до свидания.
«Будь что будет», — проводил его взглядом Мишка и вздохнул…
Но самое поразительное случилось дальше…
Старший лейтенант, не теряя зря времени, срочно явился в штаб.
В это время начальник штаба подполковник Пшеничный мучительно раздумывал, кем бы из офицеров заменить внезапно заболевшего начальника гарнизонного патруля.
— Товарищ подполковник, старший лейтенант… по вашему приказанию прибыл.
Веривший в свое абсолютное жизненное везение, Пшеничный нисколько не удивился. Правда, он не расслышал фамилию старшего лейтенанта, но это его не смутило.
— Вот и хорошо, — сказал Пшеничный. — Заступайте начальником патруля.
Новогодняя ночь обещала быть щедрой на звезды. И видимо, на веселье.
Лиля чему-то смеялась, беззаботно, от души.
Из тени, которую отбрасывала крыша, Мишка и Сурен видели, как из клуба вышли супруги Сосновские, Лиля, Хохряков и еще кто-то из офицеров. Видели это и деревья, притихшие на морозе.
— Эх, — вздохнул Мишка, — какая жалость, что и гарнизоне сухой закон.
С мезонина открывался вид на лес, занесенный снегом; над озером, плоским и белым, висела луна. Темной косой от берега до берега изогнулась глубокая тропинка, вливающаяся дальше в рыжую ленту дороги, по которой даже в эту новогоднюю ночь беспрерывно
Пахло елкой и холодным снегом, холодным и хрупким, из которого не слепишь снежок, не скатаешь бабу. Такой снег скрипуче похохатывает под валенками, под сапогами, а кожу обжигает будто крапива. В таком снегу очень неуютно лежать, поджидая противника, даже если на тебе и маскхалат, и ватные брюки, и стеганка: он искрится под осветительными ракетами, искрится предательски. И трассирующие пули находят тебя на нем, как собаки по следу.
Матвеев вспомнил февраль 1943 года и наступление войск Северо-Кавказского фронта на Славянскую и Верхниковскую, разведку боем возле населенного пункта, название которого теперь стерлось из памяти. Тогда тоже снег был хрупким, тогда тоже пахло холодным снегом, но не только снегом…
Синий туман. Снеговое раздолье, Тонкий лимонный лунный свет. Сердцу приятно с тихой болью Что-нибудь вспомнить из ранних лет. Снег у крыльца как песок зыбучий. Вот при такой же луне без слов…Древние греки даже историю писали в стихах. Об этом Матвеев вычитал где-то у Вольтера. Гармония стиха стимулировала память, позволяла затвердить в ней самое главное, самое важное, то, что люди обязаны были помнить наизусть. Раньше греков о великой силе поэтического слова знали египтяне. И может, кто-то знал про эту тайну еще раньше их…
Если я заболею, к врачам обращаться не стану. Обращусь я к друзьям (не сочтите, что это в бреду): постелите мне степь, занавесьте мне окна туманом, в изголовье поставьте ночную звезду. Я ходил напролом. Я не слыл недотрогой. Если ранят меня в справедливых боях, забинтуйте мне голову горной дорогой и укройте меня одеялом в осенних цветах.Он прочитал эти стихи Ярослава Смелякова, а вернее, напел тихо-тихо. И почувствовал вдруг, как часто стучит в груди сердце, как свежа и ясна голова. Хотелось думать о любви, думать широко, изначально. Таинственны истоки этого чувства, живущего в человеке. И вместе с человеком уходящего в небытие. Впрочем, уходящего ли?.. Разве не остается оно в песнях, в слове, наконец, в детях, неделимое и неисчезающее, как небо, как воздух.
Литвиненко женился на Лиде. И был счастлив. Правда, он рассказал ей, что Матвеев не советовал жениться на женщине, старшей возрастом.
Лида не простила этого Матвееву.
Когда Матвеев сделает Жанне предложение, а он обязательно сделает это сегодня, и у нее найдутся советчики-доброжелатели, которые скажут:
— Неужели нельзя найти спутника жизни помоложе?
Интересно, что она ответит? Как она поступит?
…В десять часов позвонил подполковник Пшеничный. Сообщил, что с патрульной службой все в полном порядке. И вообще в гарнизоне все нормально.