Вечная кровь
Шрифт:
– Всё, пан Ярек. Приехали.
– Что случилось?
Но я уже и сам понял – что. Лошадь у Рошика была хорошая, но уже не первой молодости, и эта бешеная скачка могла её убить. Мой новый знакомый жалел животное, и правильно делал. В конце концов, Гамма его кормила, а что мог предложить я, кроме сомнительной славы?
Я знал это место. Впереди – там, куда по узкой дорожке рванул незнакомец, был овраг, который местные жители называли Волчьим. По дну бежал ручей, затем впадающий в Полтинку, а через сам овраг был переброшен деревянный мост. Сразу же за оврагом стеной чернел лес.
Это было чистым безумием, но остановиться я уже не мог.
– Жди здесь! – я соскочил с пролётки.
– Господин
Я обернулся.
– Возьмите!
Он бросил мне тёмный продолговатый предмет. Я машинально поймал и тут же опознал в предмете классический обрез двустволки – с укороченными не только стволами, но и прикладом. Ай да Рошик…
– В левом – дробь, в правом – жакан!
Благодарить моего добровольного помощника – или сообщника? – не было времени, я уже бежал по узкой дорожке к оврагу.
Тёмный силуэт в плаще и шляпе мелькнул на другой стороне оврага и, свернув с дорожки, кинулся вверх по склону, к лесной опушке. Было заметно, что эта бешеная гонка, не прошла для него даром, сил поуменьшилось, и двигался он не так фантастически резво, как вначале. Как вполне обычный человек двигался, причём человек уставший.
Я не отставал, надеясь, перехватить его прежде, чем он скроется в лесу. Однако не успел. Бегали когда-нибудь за кем-нибудь по ночному лесу? Не приведи Господи. Без глаза остаться – раз плюнуть. Хорошо хоть там было подобие тропинки, по которой и двигался незнакомец. А я – за ним, ориентируясь больше на треск веток под ногами. Этот пригородный лес под названием Горькая Вода был известен всякому княжечу или, как последнее время модно стало говорить, княжечанину. Он начинался сразу за северной окраиной города и через несколько километров переходил в дремучую чащу Черногорского лесного массива, где до сих пор водились волки и медведи. Горожане не любили сюда ходить. И Горькая Вода, и, тем более, Черногорье пользовались дурной славой. Здесь часто пропадали люди. Бывало, их находили. Но мёртвыми чаще, чем живыми, а то и не находили совсем. Даже следов. Каких только слухов и легенд – от более менее правдоподобных до совершенно невероятных – не ходило об этих местах! Говорили (и это было правдой), что здесь было логово знаменитого кровавого разбойника позапрошлого века Федьки Шестипалого, который никогда не оставлял свидетелей. Рассказывали про волков-обортней и ведьм, которые чувствовали себя здесь как дома. Про гигантских летучих мышей, сосущих человеческую кровь. Леших и русалок, не оставляющих заблудившемуся человеку ни единого шанса… Всего не перечислить.
Но мне было не до суеверий и страхов. Я, что называется, вошёл в раж, а заряженный дробью и жаканом обрез придавал уверенности. Впереди смутно замаячил просвет, и мы выскочили на обширную поляну, посреди которой росли два дуба, похожие друг на друга, как братья-близнецы. Тучи разошлись, и в лунном свете я увидел, что от незнакомца меня отделяет не более пятнадцати шагов. «Можно стрелять», – мелькнула мысль. Но только мелькнула. Я знал, что не выстрелю в безоружного. Да и с какой стати? Я не представитель закона, а все мои подозрения – это только подозрения…
И тут незнакомец резко остановился и обернулся, вскидывая правую руку.
Кочка, за которую зацепился ботинок, спасла мне жизнь.
– Да-нн! Да-нн! – дважды сверкнул огонь в его руке, но я уже падал, и обе пули прошли мимо.
Не часто в меня стреляли в моей молодой жизни. Но – бывало, бывало. Наш город бандитским назвать нельзя, это не Одесса или, скажем, Ростов-на-Дону, где криминальный элемент чувствует себя вольготно в силу исторических причин. У нас даже ярко выраженных воровских районов, навроде московской Хитровки или варшавской Stara Praga, нет. Зато оружие в свободном хождении. Опять же в силу исторических
Я и шмальнул.
Всё-таки обрез охотничьего ружья – страшная вещь. На небольшом расстоянии, разумеется. Промазать я не мог и не промазал. От резкой отдачи заныло плечо. Грохот двойного выстрела ударил по ушам, остро запахло сгоревшим порохом. Тело незнакомца отбросило назад, он упал, затем вскочил, шатаясь, сделал ещё несколько шагов, затем остановился, качнулся и ничком рухнул в траву. Точно посередине между двумя дубами.
Я полежал ещё немного, ожидая пока мои зрение и слух придут в норму, затем встал и пошёл к дубам. Трава – там, где свалилось тело, не шевелилась. Готов? Замедляя шаг, приблизился. Так. Вот здесь он рухнул, точно.
И где же он?
Тела не было.
Примятая трава была, а тело, её примявшее, отсутствовало. Уполз? Но где тогда следы? Трава на поляне довольно высокая, было бы видно. Нет, не видно. Ноль. Я сжёг несколько спичек и внимательно осмотрел место падения – даже крови нет.
Но я ведь в него попал, верно?
Или всё-таки промазал, а он, притворившись раненым и даже убитым, разыграл спектакль?
Но – как?
Я поднял голову, всматриваясь с тёмную массу кроны сначала одного дуба, потом второго. Невозможно. Нижние ветви высоко, не допрыгнуть. Да и заметил бы я. Трижды обошёл оба дуба, осматривая каждую пядь земли и с каждым разом увеличивая радиус. Нет тела, хоть ты что делай. Но ведь так не может быть! Я в него попал, сам видел. Шестнадцатый калибр, между прочим, не шутка. И где тело?
Остановился, прислушался. Что-то изменилось. Неуловимо, едва-едва, но – изменилось.
Я поднял голову к небу. Вроде бы то же ночное небо с клочьями облаков, подсвеченными стареющей луной. Но в запахе осенней мокрой листвы теперь чуялось ещё что-то. Похоже на дым, но не от костра… Нет, не пойму. Слишком слабый запах.
Стоп. А это что?
На юге – там, где начинался город, ночное небо явственно подсвечивалось заревом. Словно там, за деревьями и оврагом, что-то горело. Но не огонь. Видел я однажды зарево от горящего пятиэтажного жилого дома. Не похоже. Цвет другой. И вообще…
Или всё-таки пожар?
Ладно, разберёмся. Я огляделся ещё раз и, как был, с обрезом в руке, пошёл обратно.
Прошёл через лес, прикрывая глаза от веток, выбрался на опушку. Зарево на юге стало ярче. Возник и пропал в отдалении шум мотора. Затем ещё один. И ещё два подряд. Четыре авто практически одновременно? Очень странно. Тут один-два мотора за день в городе встретишь – уже удивишься.
Я ускорил шаг.
Дошёл до оврага и остановился, теперь уже в полном недоумении.
Овраг исчез!
И овраг, и деревянный мост через него. На их месте тянулась широкая дорожка, посыпанная чем-то вроде кирпичной крошки. Но главное – дальше, где начиналось шоссе, по которому мы с Рошиком примчались сюда, горели – не сойти мне с этого места! – электрические фонари. Несколько штук в ряд по обеим сторонам. И кроме этого я видел такой же электрический свет в окнах. В окнах домов, которых, могу в этом поклясться кому угодно и чем угодно, здесь никогда не было.
Что за чёрт…
Не могу сказать, что я запаниковал, но стало как-то сильно не по себе. Хмель с меня слетел давно, и я не мог отнести то, что было у меня перед глазами, на шустовский коньяк. А что это тогда – сон, галлюцинация, помрачение рассудка?