Вечная любовь

Кутузова Елена

– Подожди!
– остановилась перед очередным завалом, сквозь который тащил её Ланни.
– Ты точно знаешь, что Шон жив?

– Принцесса, - Цилинь скептически оглядел Ульяну с головы до ног и исправился: - Девушка! Наказание Небесного Владыки отменить невозможно! Тигр был приговорен к вечному рабству. Он не может умереть от простого наказания! Убить его, конечно, можно, но Жрица не дура: идти против богов!

– Так она не божество?
– Ульяна лихорадочно вспоминала все, что когда-то читала про потомков небожителей. Полубоги, наделенные

властью, силой и зачастую - магией. К Аиджи это не относится?

– Она потомок богини и демона, если верить Принцессе. Нарушить волю Небесного Владыки...

– А разве желание открыть Врата - это выполнение его воли?

Ланни попытался ответить. Несколько раз набирал в грудь воздух, открывал рот и... выдыхал. Но постепенно опомнился:

– Даже если и так: Шон ей живым нужен. Она же теперь на тебя будет охотиться. Так что не ломайся, топай вперед, нужно поскорее добраться до моего дома.

– А нас там точно искать не будут? Шон же...

– Тигра я в туман закутывал, - голос Ланни звучал уже не так уверенно.
– Он даже не представляет, где пещера... Хотя идея остаться здесь - тоже хорошая. Кажется, об этом месте забыл даже Тигр, а если вспомнит, то вряд ли сообразит, что ты придешь сюда. Возвращаемся!

Пока дошли до храма, Ульяна успела пожалеть, что озвучила эту идею. А когда снова увидела пыль и грязь, чуть не взвыла: одно дело что-то найти, откопать и предъявить миру. И совсем другое - жизнь в катакомбах, потому что это были именно они.

29

– Это ужасно, - словно прочитал её мысли Ланни.
– Подожди, я сейчас!

Вскоре он с довольным видом протягивал Ульяне метлу на длинном черенке и тряпку. У ног стояло деревянное ведро с водой:

– Вот, уберешься, и можно будет жить! Приступай!

А сам устроился на одном из деревянных кресел, сбросив на пол сгнившую подушку.

Ульяна молча переводила взгляд с него на фронт работ, а потом вздохнула:

– Хочешь жить - умей вертеться!

И принялась за работу. Нашла в дальнем углу длинный диван, сняла с него прогнивший, покрытый паутиной матрас и начала сметать пыль.

– Статую сначала очисти!
– велел Цилинь.

Ульяна не обратила на приказ внимания. Оттащила мусор ближе к выходу, потом обошла помещение, разглядывая ширмы.

– Ты не слышала?
– нахмурился Ланни.

– Слышала. Но извини, на статую мне плевать. Как и на все остальное - я в поломойки не нанималась. Хочешь, чтобы здесь было чисто - помогай!

Ланни опешил от такой наглости:

– Ты забываешься, человеческая женщина!

– Тоже мне, божок нашелся, - фыркнула в ответ Уля.

Она казалась спокойной, но пальцы, сжатые на черенке метлы, побелели: от Цилиня можно было ждать чего угодно.

Он действительно подошел. Медленно-медленно и занес руку, как для удара. Но передумал:

– Благодари судьбу, что твое тело - сосуд для Принцессы-Хранительницы. Я не могу его повредить!

– Не можешь, так бери тряпку, и помогай. Вряд ли твоя Принцесса обрадуется, если явится обратно и найдет, что её сосуд устал до потери сознания.

Подумав Цилинь начал стаскивать верхний балахон. Оставшись в коротком камзоле и штанах, он подхватил метлу и начал помогать. Судя по ловким движениям, это дело было ему привычно.

Иногда он исчезал ненадолго, а потом появлялся - с чистой водой и новыми тряпками.

– Где ты их берешь?
– не выдержала Ульяна. Дорога наружу должна была занять куда больше времени.

– Не спрашивай, - Ланни тут же напустил на себя важный вид.

– Просто интересно, если ты можешь так просто перемещаться, зачем полз за мной по ущелью? Только перепачкался.

Фыркнув, Цилинь пододвинул к ней чистое ведро:

– Это еще посмотреть надо, кто здесь перепачкался. Умойся, грязнуля!

Уля повернулась к огромному овальному зеркалу - помимо бронзовых, дающих освещение, здесь были и простые. Правда, из чего их сделали, она так и не поняла, а Ланни молчал. То ли сам не знал, то ли не хотел выдавать секреты.

Увиденное не порадовало.

Растрепанная, в ужасной одежде, которую не пощадило падение и последующее путешествие по ущелью. Руки в царапинах, а лицо покрыто серым налетом.

– Если я выгляжу так же, то это - катастрофа!
– произнес Ланни, появляясь у неё за спиной.

Уля обернулась, стараясь не выдать удивления: Цилинь выглядел так, словно только что проснулся, умылся, плотно позавтракал и надел новые одежды. Ни пятнышка, ни лишней складочки на белоснежной ткани.

– Эх, люди, вам только дай в грязи поваляться... Ведете себя, как свиньи.

Захотелось дать ему в нос. Или пнуть. Но Ланни, все с тем же снисходительным видом начал перетаскивать в угол ширмы. А потом достал из груды утвари огромный таз. И кувшин. Откуда-то притащил исходящую паром бадью:

– Иди, мойся. На вот!

Ульяне в ладонь скользнула одуряюще пахнущее цветами мыло.

– Иди-иди, я не буду подсматривать! И вот еще...

С этими словами Ланни откинул крышку сундука:

– Посмотри, может, что и подойдет!

Невероятные наряды из шелка и тончайшего льна потрясали воображение. Алые, синие, зеленые. С вышивкой и вплетенной в узор золотой нитью. Самое скромное платье выглядело так, словно предназначалось для приема в королевском дворце.

– Там, - Ланни указал на другой сундук, - белье и нижняя одежда. Наедюсь, Принцесса не рассердится на меня за самоуправство.

Ульяна уже изумлялась, что несмотря на попадающие из коридора дождь и ветер, нигде не было и намека на плесень. Даже покрывала и матрацы оказались сухими. Но они все-таки сгнили. А вот одежда в сундуках казалась новой, как будто её только что туда положили.

– Это какое-то колдовство?

– Обычная защита. Не бойся и поскорее приведи себя в порядок, а то смотреть противно.