Вечность

Звездов Олег-Александр Михайлович

“Даврий, — потихоньку обратился Корнилий, — да закрой же ты рот свой, мне неудобно смотреть на тебя”. — “Корнилий, в чем дело?” — “Рот, говорю, закрой”. — “О, извини меня, но скажи, где я нахо­жусь?” — “Да если бы я мог тебе объяснить, то я был бы выше Учителя нашего”. — “Корнилий, а почему я в колеснице не чувствую размеров ее?” — “Даврий, судя по всему, мозги наши не созрели, дабы понять это. Лучше смотри и запоминай. О Боже, да закрой же ты рот свой, смотри, даже Зарра улыбается, видя тебя та­ким”. Даврий покраснел. “Зарра, извини меня”. И в этот момент послышалась упоительная музыка. При ее звучании казалось, что вошедшие плывут в какую-то неведомую даль. Было очень легко. Казалось, что тя­жести земные навсегда покинули слушающих. Это было духовное наслаждение.

При этой музыке образ Иисуса менялся несколько раз. Все это видели. Смотря на все это, Петр несколько раз становился на колени, он не знал, что делать.

Со стороны Елеонская гора выглядела чревом ра­зорвавшегося вулкана. Огромное количество людей наблюдало за явлением.

— “Антипа, посмотри, как Небеса горят”. — “Пон­тий, ты предлагаешь мне смотреть на нашу, я повторяю, на нашу участь”. — “Да, пусть так будет, но такую красоту я запомню на всю жизнь, ибо еще раз я убеж­даюсь в том, что Иисус был и является Богом, ибо воочию вижу, что сами Небеса опустились на землю и забирают свое дитя в то Царствие, о котором пропове­довал Иисус Христос”. — “Понтий, ты что, каешься?”

— “Антипа, судя по всему, так”. — “Тогда стань на колени”. — “А что ты думаешь, я сейчас так и сде­лаю”. Понтий стал на колени, обнял свою голову рука­ми и зарыдал. Антипа посмотрел на него, сначала улыб­нулся, а после подумал: “Раньше нужно было это де­лать, а не тогда, когда сотворили такое беззаконие пред Богом”. У Ирода по щекам потекли слезы, а Небеса продолжали изливаться разноцветными всплесками Силы Небесной. Даже время остановилось, как будто бы оно тоже было в ожидании вознесения Сына Бо­жьего в Обитель Всевышнего.

ОТ ИУДЫ. Зрелище было необыкновенным. Видеть все, а точнее, для этого нужны были сильные нервы. Мы прощались со своим Учителем, со своей духовной опорой. Он нам дал многое, ибо до него мы, с открытой совестью можно сказать, не знали ничего (кроме Иоанна Богослова). Но, породнившись с Иису­сом духовно, мы приняли новый облик. Нет, не вне­шний, внутренний, духовный. Мы чувствовали, и с каж­дым днем в наши тела вливалось больше и больше чего-то необыкновенного и нового. И мы стремились все время находиться рядом с Иисусом, ибо Его лич­ность была необыкновенной. Решиться провозгласить себя единородным Сыном Всевышнего было очень труд­ным делом. По писанию мы знали, что Он должен был явиться. И это произошло. Мы радовались Его явлению. Другие же злорадствовали и смеялись над ним и теми, кто, не стесняясь, шел рядом с Богом Иису­сом Христом.

Я довольно часто наблюдал за Ним и неоднок­ратно удивлялся: откуда и где Он берет силы, ибо уставшим Его я никогда не видел, точно так, как и Мать Марию. Хотя в момент вознесения Господа было заметно, что Она изменилась, трудно объяснить, в ка­кую сторону, но она стала другой. А впрочем, все мы изменились.

Были и такие моменты, когда хотелось все бросить и бежать неведомо куда. Обидно было смотреть на издевательства священников. Да, они воочию издева­лись над нами и Богом нашим. Иисус говорил: “Братья Мои, не смотрите на идолов, которые беснуются, в этом выражается их слабость, они боятся нас. Мы же дол­жны идти тропой чисто Божьей и давить бесовское на своем пути до тех пор, пока не обновится вся Земля”. Я вспоминаю один случай. Это было в Вифании. Один юноша, сидевший на земле, бросил камень, но в Иисуса не попал. Удар пришелся по голове Матфею. Мы подошли к юноше, Иисус посмотрел на него. “Прошу тебя, встань и извинись”. — “Я не могу встать, ноги у меня с детства отнялись”. — “Вот в чем дело. Тогда посмотри Мне в глаза”. Юноша посмотрел и поти­хоньку начал приподниматься. “О Боже, я могу, я могу стоять”. — “Идемте, братья, дальше, а ты, юноша, прежде, чем бросить в кого-либо камень, подумай, дабы не сде­лать больно невинному человеку, который не заслужи­вает такой участи”. — “Хорошо, подумаю”, — юноша опустил голову. “Идемте”. Мы удалились не намного, юноша догнал нас, упал на землю у ног Учителя наше­го и зарыдал: “Бог, Ты Бог, прости меня, прости и накажи. Я не виновен, не виновен, это

священники говорят, что Ты дьявол, и призывают нас не верить Тебе”. — “Встань, Я наказание с тебя снял, ты мо­жешь сейчас ходить. Так вот ступай в люди и объяс­няй им, что Я не дьявол, ибо ты сам в этом убедился”. — “Хорошо, Бог Ты мой, так и сделаю и больше никогда не брошу камень в человека”. — “Что ж, Я верю тебе и открываю пред тобой дорогу справедливо­сти и правды Божьей. Смотри, не оступись, ибо снова будешь прикован к земле”.

Много лет спустя я встречался с тем юношей. Хотя в то время он был уже зрелым мужем и проповедовал в Ефреме христианскую Веру. Я невольно подумал, что Иисус не ошибся в нем.

После Вознесения Господнего мы какое-то время бездействовали. Нет, мы не опустили руки, просто было не по себе оттого, что с нами рядом не было нашего Учителя. Но каждый из нас внутри себя слышал: “Я рядом с вами, Я везде, идите в народ, несите к нему любовь свою и свои добрые намерения. Учите всех от имени Моего делать то же самое”.

И мы разошлись в разные стороны Земли обетованной, дабы приумножить Веру в Учителя нашего. Народ всегда нас слушал и шел за нами, приумножая все святое. Конечно, и трудности нас не обходили сто­роной, но ради всего Божьего мы выдержали муки и страдания. Многие из нас ушли в бессмертие в муках, но нас ничто не сломило, ибо мы уходили только с одним именем: Иисус Христос. По правде говоря, уми­рать никому не хотелось, но мы знали, куда уходим, и что нас там встретят и воздадут должное. Так и про­изошло, нас встречали, и мы радовались, ибо Сам Учи­тель у врат небесных вступал в объятия с нами и весь Простор Небесный торжествовал. И мы понимали, что каждый человек здесь будет встречен и никто его не обидит и не унизит, не бросит камень в него и не обольет грязью, ибо из Царствия Небесного злость, рев­ность, зависть изгнаны навсегда. Простор светится и переливается. Красоту невозможно описать, на сие нуж­но только смотреть и в умилении любоваться ею. И вы прочувствуете наслаждение и вместе с ним любовь и ласку Божью. Я часто думал, как мы там разместим­ся, ведь жизнь нескончаема? Но когда влился и сопри­коснулся с Силой Божьей, то понял, ибо в Силе мы имеем свое место, конечно, бестелесное, но чисто духов­ное и со своим же “я”.

Простор нескончаем, как и вся жизнь. Простор всемогущ, насыщен огромной духовной силой. Другими словами говоря, что Учитель наш не зря отдавал Свои знания и силы Свои, чтобы доказать людям, что Цар­ствие Отца Его Небесного есть Царствие добра и любви, необыкновенной ласки. И люди, все без исклю­чения, кто тянется к Иисусу Христу, духовностью сво­ей прочувствуют и узрят все красоты простора. Да и не только это, ведь там, в глубине Вселенной, есть не­что еще — волшебство, которое каждый человек при жизни мечтал увидеть.

Все впереди. За вами стоит только одно — Вера в Господа Бога - Иисуса Христа.

ОТ ИУДЫ. 68 г. от Р.Х.

ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. Иисус подошел к Алек­сандру. “Ответь Мне, нравится ли тебе все это?” — “Иисус, у меня нет слов, я восхищен мной увиденным”. — “Раз так, Александр, Я думаю, что ты жалеть ни о чем не будешь”. — “Учитель, извини меня за мою ми­нутную слабость”. — “Александр, Я тебя понимаю и обещаю, что у тебя будет все то, чего ты пожелаешь”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “А сейчас, Александр, по­смотри на всех здесь присутствующих и запомни их лица. Хотя ты в любой момент можешь их увидеть вот в тех “зеркалах” и мысленно поговорить с ними. Для Меня самое главное, что ты поверил во все святое”.

Из пространства снова послышался голос: “Ваше время истекло”. — “Братья Мои, все медленно выходим”. И все медленно стали покидать колесницу небесную.

— “Мария!” — “Иосиф, Я слушаю тебя”. — “Прошу Тебя еще раз, не огорчайся, все будет хорошо”. — “Иосиф, Всевышнему так угодно, то так тому и быть”.

“Мама, Мамочка!” — “Иисус, Сынок Ты Мой един­ственный!” — “Мама, прошу Тебя, не плачь, дорогая, все будет так, как я Тебе и говорил”. — “Эммочка, спасибо Тебе”. — “Нет, Мамочка, это спасибо Тебе, ведь Ты воспитала Меня”.