Вечный шах
Шрифт:
проводить Лешу. Карточка оставалась на столе. Он был в зале, когда я
разговаривал с Виктором.
– А ты говоришь - четверых! Тряси одного, Англичанин, -
удовлетворенно заметил Смирнов и спросил: - Давно он у вас, Джон этот?
– Месяцев восемь, - ответил Николай.
– А вообще-то мы с ним в армии
служили вместе.
– Обосрался ты, как младенец в пеленках, - спокойно констатировал
Александр Петрович. - Но об этом поговорим
разборку, Коляша.
...Как только тот, кого звали Джоном, вошел в складское помещение,
воротца за его спиной с лязгом закрылись. Он мгновенно обернулся и
мгновенно понял - ловушка. Шестеро стояли за его спиной. Он был хорошо
обучен, он никому не дал и секунды на размышление: в прыжке ногой отключил
одного, развернувшись в полете, рухнул на второго, третьего уложил ударом
по сонной артерии и прорвался к воротцам. Но открыть их не успел,
завозился с задвижкой, и этого было достаточно для того, чтобы оставшиеся
трое набежали, сбившись в кучу, лишили маневра, и со слегка запоздавшей
помощью только что поверженных, навалившись, скрутили его.
Быстренько надели браслеты, скрутили ноги и поставили среди зала под
мертвые неоновые фонари. Подошел Николай, обходя, оглядел своего бывшего
дружка со всех сторон, с грустью поинтересовался:
– За что же ты меня так, Джон?
– А ты меня за что?
– в ответ спросил Джон.
– За дело, - объяснил Николай и страшно ударил его ногой в пах. Джон
согнулся вперед, потом его кинуло назад, и он упал на спину.
Смирнов сзади положил руку на плечо Николаю и посоветовал:
– Я понимаю твои эмоции, Англичанин, но все-таки будь аккуратнее. И
решите для начала один вопрос: вы его кончаете или перевербовываете?
– Я раздавлю эту гниду, - пообещал Николай.
– К сожалению, я не могу позволить тебе получить это удовольствие,
Коляша, - подал голос Александр Петрович. Он сидел в своем "вольво",
спустив ноги на бетонный пол склада.
– Будем перевербовывать, Александр
Иванович.
– Саша, он мой, - сказал Николай.
– И я сделаю с ним, что хочу.
– Коля, ты - мой, - откликнулся Александр Петрович.
– И я сделаю, что
я хочу.
Джон застонал, зашевелился. Смирнов присел на корточки рядом с ним,
объявил:
– Я с ним поговорю.
Джон открыл глаза и, увидев пронзительный неоновый свет, вновь закрыл
их. Веки вздрагивали - Джон вспомнил, только что случившееся и все понял.
– Ты в оперативной
– спросил Смирнов.
Джон опять открыл глаза и, сильно напрягаясь, сел. Не отвечал пока,
осматривался, изучал обстановку. Встретился взглядом с Коляшей. Коляша
посоветовал:
– Ты бы поговорил с нами, Джон.
– Говори, не говори, все равно ты меня забьешь до смерти, Коля. -
Джон перевел взгляд на Смирнова.
– Это ты, мент, их на меня вывел?
– Я, - подтвердил Смирнов и сам задал вопрос.
– Откуда Голубев меня
знает?
– Он мне не докладывает. Сказал только, чтобы я остерегался тебя. А я
не остерегся.
– Сколько вас в оперативной группе?
– Не знаю я, - глухо сказал Джон, но тут же получил от Николая удар
башмаком в бок. Джон завалился на сторону, понял грустно.
– Ребро сломал,
скот.
– А ты не отнекивайся, ты рассказывай, - посоветовал Николай.
– Не знаю я, - упрямо повторил Джон, но тут же пояснил.
– Откуда мне
знать? Я - внедренный, общаюсь с шефом только напрямую.
– Шеф - Семен Афанасьевич Голубев?
– Вы же сами знаете, чего же спрашиваете?
– Я не знал, я предполагал. Теперь знаю. Чем занимается у вас Удоев?
– Командир опергруппы боевиков.
– А Голубев, значит, общее руководство по всей Москве. Так?
– уловив
в нейтральном взгляде Джона подтверждение, Смирнов продолжил свои
расспросы.
– Сергей Воропаев перед смертью проговорился, что всех, кто у
вас служил, убирают. Как это понимать, Джон?
– Мне трудно говорить, от говорения страшная боль в боку. Если вы
даете мне шанс, я говорю. Если же так - ля-ля-ля перед тем, как меня
кончить, то беседовать мне с вами - себе дороже.
– Джон решил торговаться.
– Так даете мне шанс?
Наконец-то и Александр Петрович подошел, встал рядом с Николаем.
Смирнов тяжело поднялся с корточек. Втроем смотрели на Джона сверху.
– Я даю тебе шанс, Джон, - сказал Александр Петрович.
– Ты мне нужен.
– Все расскажу и перестану быть нужным, - усомнился Джон.
– У меня ты не разговаривать, действовать будешь. Разговаривать
Александр Иванович хочет. Вот и поговори с ним.
– Я задал вопрос, Джон, - напомнил Смирнов.
– Все, у кого кончился контракт, подписывают обязательство, по
которому они не имеют права пять лет жить в Москве и упоминать ни единым