Вечный ястреб
Шрифт:
В последующие годы Драда постиг науку боя, ненависти и ужаса. Кровь взяла свое: теперь он – по крайней мере внешне – стал таким же аэниром, как братья. Одному Бриге было известно о его тайном изъяне.
Драда не любил войну – он любил только стратегию.
Брига на это не сетовал. Он знал, что когда-нибудь аэнирами будет править именно Драда, и терпеливо дожидался этого дня.
Воинам не терпелось двинуться дальше, но Асбидаг не давал приказа. Так прошло десять дней, а утром одиннадцатого Тостиг приехал один. Конь его был весь в
– Где ведьма? Я убью тебя, если ты не выполнил моего приказания! Будешь висеть на том же дереве, что и твой брат!
– Она идет следом, отец, клянусь. Она отказалась ехать верхом – сказала, сама придет.
– Хорошо бы, – прошипел Асбидаг.
В полночь, когда костры уже догорали, поднялся холодный ветер. Небо заволокло тучами, над лагерем закружились искры. Асбидаг, сидевший один у шатра, запахнул красный плащ. Чья-то тень упала на него, и он увидел, что перед ним, опираясь на посох, стоит старуха. Жидкие пряди седых волос липли к почти голому черепу, зубы раскрошились и почернели, кожа на усохшем лице безобразно обвисла. Плащ ее был сшит из человеческих скальпов, а платье, сильно истрепанное – будто бы из кожи невинных дев. Асбидаг в это верил.
– Чего ты хочешь от меня? – прошелестела ведьма.
– Чтобы кланы устрашились.
– Ты уже устрашил их, при чем тут я?
– Мне нужны твои колдовские чары.
– А что ты предложишь Серому Богу взамен?
– Все, что он пожелает.
– Все? – Глаза ведьмы блеснули.
– Оглохла ты, что ли? Я же сказал – все.
– Убьешь для меня сто девственниц к середине лета.
– Как скажешь.
– А нынче ночью ты убьешь семь своих лучших воинов.
– Моих воинов?
– Да. Твои боевые псы мне тоже понадобятся. Через час приведешь их в лес.
Гвардия Асбидага отобрала в лагере семерых сильных бойцов. Связанных, с кляпами во рту, их притащили на круглую поляну. Туда же егерь Доник привел семерых псов. Асбидаг уже ждал там вместе с Драдой, Моргас и Тостигом. Агнета сидела рядом на валуне.
Семерых поставили перед ней на колени. Гвардейцев она отпустила, и те с великой готовностью поспешили в лагерь. Донику ведьма велела посадить каждую из собак перед связанным человеком. Сделав это, он тоже вернулся к своему угасающему костру позади Асбидагова шатра.
Пленные обливались потом, глядя в собачьи глаза. Агнета кивнула Асбидагу.
– Убей! – крикнул он. Псы кинулись на людей и вцепились им в глотки.
Агнета с пением побежала мимо умирающих воинов, рассыпая серый туманный порошок. Собаки одна за другой, не разжимая зубов, опускались на землю. Колдунья вскинула руки к ночному небу, выкликая имя Серого Бога:
– Ватан! Ватан! Ватан!
Собаки у ее ног стали корчиться и раздуваться, человеческие тела – съеживаться. Моргас отвернулась, Драда сглотнул, косясь на отца, Тостиг зажмурился. Один Асбидаг стоял спокойно и усмехался.
Мертвые воины превратились в мешки с костями, псы же увеличились втрое. На их передних лапах отросли когтистые пальцы, тела вытянулись и приобрели зловещее сходство с человеческими: длинные мускулистые ноги, широкая грудь, круглые головы с удлиненными клыкастыми мордами.
Агнета, проплясав вокруг, приказала им встать. Они отбросили пустые оболочки и поднялись, озирая красными глазами поляну. При виде Асбидага они дружно взвыли. Тостиг шарахнулся назад и упал, Моргас схватилась за руку Драды.
– Этого ли ты хотел, Асбидаг? – спросила Агнета.
– Да.
– Если выпустишь их на волю, они уже не вернутся. Хозяев они не признают. Они рождены от ненависти и будут убивать всех людей на своем пути – и горцев, и аэниров. Этого ли ты хочешь?
– Да, будь ты проклята! Отправь их на север.
– Они бегают где хотят, но я, так и быть, пошлю их на север. Доволен?
– Да.
– Помни же, Асбидаг: сто девственниц к середине лета. Иначе я натравлю псов-оборотней на тебя.
– Не смей угрожать мне, ведьма! – загремел он.
Агнета, хихикая, указала на север, и жуткая стая умчалась во тьму.
Асбидаг пнул сапогом чей-то сморщенный труп. Кость проткнула кожу, и вождь залился громовым хохотом.
– Над чем смеешься? – спросила его Агнета.
– Над ним. Это Аниас, сын моего брата Касты. Вчера я назвал его пустоголовым, а теперь у него и тело пустое, не только башка.
– Чем эти твари живут? – спросил у колдуньи Драда.
– Тем же, чем и ты, господин мой. Они дышат и поедают пищу. Это древние чары, отменные – им научил меня один надирский шаман в другом времени.
– Но кто же они теперь, люди или собаки?
– Ни то, ни другое. Или, если хочешь, то и другое вместе.
– Есть ли у них душа?
– А у тебя она есть?
– Теперь уже нет, – ответил Драда, глядя на останки семерых воинов.
Первую добычу стая убила в ту же ночь, тихо пробираясь по сосновым лесам на северо-запад. Вожак задрал голову, раздул ноздри и свернул на восток.
Там прятался в пещере с двумя дочерьми молодой горец из Хестена. В ночь разгрома они сумели бежать и встретили в горах фарленского разведчика, который велел им идти на Валлон. Старшей дочке было одиннадцать, младшей шесть, и отец ее нес на руках. Переходы они совершали ночью. Сегодня они, обессиленные и голодные, заметили на юге аэнирское войско и заночевали в пещере.
Отец спал, когда нагрянули оборотни, и умер без боя – он даже закричать не успел, увидев перед собой оскаленные клыки.
Старшая девочка Ярика схватила сестренку и бросилась вон, но звериные когти впились ей в спину. В последнее мгновение своей коротенькой жизни она успела выбросить сестру из пещеры. Малютка с криком свалилась в кусты, вскочила и побежала, слыша, как воют позади страшные звери.
Оборотни поели и улеглись спать рядом с остатками дичи. На рассвете они, не совсем еще сытые, вышли наружу.