Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
Таня отступила так поспешно, что споткнулась о табуретку и унизительно грохнулась на пол. Мгновение они смотрели друг на друга. Надя тряхнула головой: из-за нерешенной проблемы она была на взводе. Но Таня не виновата. Надя предложила ей потную руку, помогла напарнице подняться.
— Извини.
— Я думала, ты мне нос сломаешь. — Таня вернула табуретку на место и плюхнулась на нее. Потерла бедро, локоть, голень, двигаясь осторожно, как юный пионер, который прокладывает путь по топографической карте боли. Ее руки были покрыты свежими
— Ты исчезла вчера ночью, — выдохнула Надя. Слова давались ей легче по мере того, как пульс успокаивался. Но думалось четче: даже короткая тренировка дала терапевтический эффект. — Нам надо поговорить. Случилось что-то очень странное.
Таня кивнула, вздохнула.
— Я всю ночь за ним гонялась. — Надю накрыла волна облегчения. Таня тоже это почувствовала. Они были заодно. Все еще напарницы, крепкая команда. — А потом пришла в кабинет, доложила обо всем Саше.
Спокойствие тут же исчезло.
— Стой, какого черта...
— И тут же отправилась искать тебя.
— ...доложила об этом Саше?
Таня посмотрела на нее, как на пьяную.
— Ну, конечно, я ему сообщила. А ты почему нет? Если это и впрямь... — Тут она запнулась. Оглядела зал, посмотрев в каждый пыльный уголок. Они одни. Но все же она перешла на такой тихий шепот, что Наде пришлось читать по губам. — ...эвакуация перебежчика, а я уверена, что так и есть...
Надя отшатнулась, будто ей влепили пощечину. Нет, будто груша подкралась и врезала ей по шее.
— О чем ты?
Таня моргнула. Замерла.
— Я... Стой. Ты сказала, что вчера случилось что-то странное.
— Верно. — Надя закусила губу. Почувствовав металлический привкус крови, добавила: — Но теперь у меня есть неприятное подозрение, что мои странности — это не твои странности.
Таня сдулась, как лопнувший воздушный шарик. Облокотившись на колени, запустила пальцы в волосы, так что лоб оказался у нее в ладонях. Сгорбилась в изнурительном раздумье, пока Надя не решила, что Таня уснула. Наконец напарница взглянула на нее.
— Ты первая, — сказала она. За эти несколько мгновений она будто состарилась на несколько лет. Когда она в последний раз ела?
Надя покачала головой.
— Не здесь. Пойдем ко мне. Поговорим по дороге, приготовим завтрак. Нам обеим это не помешает.
Они молчали, пока Надя собирала вещи, и вместе вышли в весеннюю прохладу. Прага зевала и потягивалась: проснулась, пока Надя тренировалась. Они позволили грохоту трамваев, гулу автомобилей, стуку каблуков по мостовой, звону колокольчиков над дверями лавок скрыть их разговор. Надя дополнила этот звуковой камуфляж щепоткой колдовства: боялась, что может случиться что-то не то, если Таня в таком состоянии попробует сотворить это простейшее заклинание.
— Что-то не так в городе. Я чувствую это уже несколько дней, то сильнее, то слабее. Но вчера вечером мои талисманы будто взбесились. Полночи я гонялась за конструктом. Очень мощным конструктом. Он охотился, но на восходе рассыпался у реки. — Надя сделала многозначительную паузу. — Я все думала о том, что тот американец, Причард, сообщил нам в Вышеграде.
— Вчера вечером? — Таня нахмурилась. Потом, с незыблемой уверенностью, добавила: — Голем не имеет к этому никакого отношения.
— Тогда остается только одна версия... — Они на мгновение прервались, пока проходили мимо троих полицейских, топчущихся возле кафе. Но затем, в ответ на хмурый взгляд напарницы, Надя продолжила: — Этот конструкт... Я только раз видела что-то подобное: той ночью, когда мы нашли Злату.
Таня медленно остановилась.
— Стой. Ответь мне прямо. Я правильно поняла то, что ты хочешь сказать?
— Я думаю, в Прагу прибыл новый Носитель. И кто-то, не из наших, имеет в своем распоряжении несколько мощных конструктов, рыскающих по городу.
— Неудивительно, что ты так всполошилась, когда я сказала, что доложила об этом Саше.
— Ну так что ты там пыталась мне сказать... В спортзале?
Завернув за угол, они увидели Надин дом. В желудке заурчало. Они ускорили шаг, перешли дорогу перед трамваем. Оставляя за собой облачка пара, как остатки слов, Таня рассказала, как она провела ночь.
— А что западные агенты?
Таня пожала плечами.
— Британский сотрудник, Уинтроп — насчет него ничего не знаю. Но американцы явно в этом замешаны. Уверена, Причард начал эту драку.
— Потому что они эвакуируют перебежчика.
— Другого не могу придумать. Говорю тебе, ссору устроили, чтобы отвлечь внимание.
Они молчали, пока не оказались в безопасности и тепле Надиной квартиры; поедая яичницу с тостами, обдумывали, какие неприятности из всего этого следуют. Надя первая подала голос. Допивая чай, она произнесла:
— Я ошиблась. Боюсь, наши проблемы связаны.
Таня вздохнула:
— Американцы эвакуируют перебежчика...
— Который, так совпало, прибыл в город тогда же, когда новый Носитель появился в Праге. — Надя громко поставила кружку на стол. — Боже мой.
***
Зерена поняла, что что-то не так, как только вошла в кондитерскую. Поняла это на таком глубоком, подсознательном уровне, что ее инстинкты опередили разум на несколько секунд. Но она проделала все привычные действия ради спокойствия посетителей: тело выполняло необходимые движения, а мозг делал расчеты.
Клюнув Кометского в щетинистые щеки, она пробормотала любезности. Как обычно, он слегка попахивал алкоголем.
— Так рада снова видеть тебя, Саша.
Его ответ был душевнее и искреннее.
— А уж я-то как рад!
И в этот момент она пришла в себя.
«Его улыбка», — осознала она. Сашина улыбка была искренней.
В кондитерской пахло корицей и свежим хлебом. Обычно от этих ароматов у нее начинал урчать желудок. Теперь он сжался.
Но она не сняла свою маску.