Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
Слюдяная пластинка фокусировала энергию, а серебряная оправа накапливала ее и удерживала достаточно долго, чтобы сформировать мощный заряд. Насколько Надя знала, Пламя создавало свои конструкты с опорой на коэффициент усиления мощности, учитывая характерную «тепловую сигнатуру» пробужденного элементаля. Хотя бы ненадолго конструкт должен сосредоточиться на Наде как на Носительнице, ведомый инстинктом преследования нового источника энергии, и поэтому попытается принести его своим хозяевам из Пламени.
По крайней мере, Надя предположила, что так будет. Раньше она предпочла
Она немного удивлялась, почему Джордан решила отдать ей слюдяную пластинку, спрашивала себя, что та хотела этим сказать. Непохоже на нее — делиться сведениями добровольно. Она хотела, чтобы Надя раскрыла агентов Пламени, стоящих за конструктами, чтобы Лед обезвредил источник? Вероятно, это месть за угрозы бару «Водолей». А может, даже такая упрямая ведьма, как Джордан, поняла, что больше не способна сохранять нейтралитет.
Шурша мелкими камушками под ногами, конструкт проковылял в переулок. Надя замерла на краю крыши, глядя на существо. Оно могло показаться смешным, если бы Надя не знала его назначение: длинные каменные блоки на проволоке, которая имитировала суставы, как у пугала, белые фосфоресцирующие глаза, горящие на перекошенной морде. Эти глаза посмотрели наверх, что-то ища. Сфокусировались. А затем чудище начало карабкаться.
Настойчиво. Неумолимо. Камни скрипели, терлись о камни, существо продолжало свой путь к Наде.
Надя сглотнула и собралась с духом. Конструкт уже в четырех метрах от нее, внизу. Три. Два. Надя схватила из рюкзака горстку веточек, перевязанных травой, и прошептала защитное заклинание.
Лапа конструкта взметнулась вверх и повисла на краю крыши. Затем появилась морда, она изучала Надю мгновение, голова поворачивалась с почти собачьим недоумением.
Пасть открылась.
И каждая косточка в Надином теле завибрировала от монотонного низкого звука.
***
Ремешок на Таниных босоножках, усыпанных стразами, порвался где-то на третьем лестничном пролете. Девушка сбросила бесполезную туфельку и выскользнула из второй, пока бежала из Лихтенштейнского дворца в попытке поймать отъезжавшие скорые и квадратные автомобили ВБ. К счастью, на этот раз охрана была на ее стороне, более заинтересованная в том, чтобы освободить дворец от людей, чем держать их там: никто не пытался остановить Таню, когда она босиком выскочила на пустую улицу, где еще оставались машины скорой помощи.
Металл ударил о металл, звук эхом отозвался на улице, когда фельдшер резко захлопнул дверь последней скорой.
— Стойте. — Таня приподняла подол расшитого блестками платья и прошлепала к машине. — Стойте!
Отплевываясь, двигатель завелся, и машина покатилась по мостовой с громким воем.
Тысяча проклятий вспыхнула в Таниной голове. Талисманы, амулеты — должно же у нее быть хоть что-то. В ее шпильках кусочки кристаллов, в ушах серьги из дешевой медной проволоки с фальшивыми драгоценностями. Она взглянула вниз, на грязь между булыжниками. Что ж, по крайней мере, она знала, что это чешская земля.
Одной рукой Таня вынула сережку, а другой вытянула шпильку. Скрутив сережку вокруг шпильки, воткнула кончик заколки в щель между булыжниками и прошептала древнее слово.
Столб земли и камней взметнулся в ста метрах впереди нее, сила заклинания отбросила ее назад. Шины завизжали, тормозя, и что-то тяжелое ударилось о металл. Таня вскочила на ноги, руки еще покалывало от энергии силовой линии, которая прошла сквозь нее. Но скорая выдержала удар земляного кинжала, призванного Таниным заклятием. Машина опасно накренилась пару раз, но затем выровнялась и помчалась дальше.
Таня вернулась к Лихтенштейнскому дворцу, готовая выцарапать глаза Гэбриелу Причарду. Но его нигде не было видно. Нашла ближайшую телефонную будку, рванулась внутрь, надеясь, что ей хватит крон, завалявшихся в клатче. Телефон проглотил монетки с довольным позвякиванием. Пальцы дрожали, пока она крутила диск, подбирая верную кодовую фразу.
Столько кодовых фраз. Столько сигналов. И для Льда, и для КГБ. Как только дедушка справлялся? Как вообще с этим можно справиться?
Слабый перезвон стих, кто-то ответил.
— Слушаю.
— Мне нужен Данилов. — Ее голос дрожал. Данилов свидетельствовал о высокой срочности. — Он должен был встретить меня в больнице.
— Он скоро приедет, — ответил оператор. Мы немедленно высылаем группу.
— Я уже выпила четыре чашки кофе. — Четыре человека. — Американец в кафетерии смотрит на меня странно.
— Какие цветы принести Данилову?
Костяшки Таниных пальцев побелели, стиснув телефонный провод. Она забилась в уголок будки, чтобы ее не заметили в свете фонаря, когда Гэбриел Причард и его темноволосый юный друг прошли по другой стороне улицы, оживленно болтая, будто только что посмотрели любопытный спектакль.
И направлялись они в противоположную от больницы сторону.
— Я… Мне очень жаль. — Таня сглотнула ком в горле. — Боюсь, я перепутала. Я не вызывала Данилова.
Ей не требовалась кодовая книга, чтобы понять вздох оператора: вы совершенно не следуете протоколу.
— Неужели?
— Да. Я хотела вызвать Гриковского. — Гриковский: только наблюдение.
— Что ж, уверен, он скоро будет.
— Цветы не нужны. — Таня повесила трубку прежде, чем оператор успел ответить.
Но если Гейб не пытался перевезти ученых в больницу, чтобы получить к ним легкий доступ, зачем вся эта свара?
Как только Гейб свернул за угол, Таня выскользнула из телефонной будки. В одной стороне — Причард и то, что он там планирует дальше. В другой — больница, где трое советских сопровождающих и один ученый, беззащитные перед любой нелепицей, которую только могут придумать западные агенты. Она может преследовать Гейба, посмотреть, куда он ее приведет, узнать, что еще он запланировал на этот вечер. Или может встретить команду слежения и обезвредить любые угрозы в больнице.