Ведьмин ключ
Шрифт:
– Будет сделано, – двусмысленно пообещал Хохлов в спину уходящему начальнику.
Откуда-то вынырнувший Васька подмигнул бригадиру и, изменив голос, крикнул:
– А драки бывают и не по пьянке, так оне поужастнее!
В палатке Гошка включил рацию, надвинул наушники и сидел ждал вызова базы. Вошел Харлампий, спросил:
– Есть связь?
– Пока нет. – Гошка подтолкнул студента к печке. – Подшуруй, а то холодрыга подбирается.
Начальник прошел к столу, подумал и стал писать на листе бумаги. Женька приволок ящик из-под консервов, разломал. Промасленные дощечки дружно схватились пламенем, и оно утробно загудело в трубе. Харлампий подозвал Сергея.
– Я тут составил депешу. – Он протянул лист Сергею, покусал губу. – Так что готовимся к худшему. Вместе придётся головы в петли совать.
– За что? Не вижу вины.
– Как не видишь? В отряде форменный бунт. Ведь бунт же?
– Есть! – крикнул Гошка. – Нас кличут.
Харлампий выскользнул из-за стола, поколебался, глядя на рацию, потом сунул лист Гошке.
– Отстукай ключом, – распорядился он. – А то кричишь на весь лагерь.
Гошка прижал микрофон к губам.
– «Кварц», «Кварц». Имею для вас РД, следите телеграфом. – Он застучал ключом, вслух повторяя текст: «Необходимо присутствие начальника экспедиции тчк рабочие требуют вывезти их на базу зпт жду указаний Полозов».
Отстукал, вопросительно уставился на Харлампия.
– Всё, Георгий. – Начальник взял лист с текстом. – Семь бед – один ответ. Запроси подтверждение… Да узнай, что там с погодой.
Женька радостно поглядывал то на Сергея, то на Гошку. Харлампий внимательно вслушивался в Гошкин стукоток, шевелил губами, будто разбирался в морзянке.
– Телеграмму приняли дословно! – Гошка поднял наушники. Из них явственно доносился отрывистый писк.
– Ну а погода?
– Всё та же: дождь, туман. Вылет запрещён.
– По-нят-но. – Харлампий выпятил челюсть. – Отключайся. Дело сделано.
– Сделано, – согласился Гошка, сматывая наушники. – Я честно отработал свои полевые, теперь не грех и ухо придавить.
Женька похлопал Гошку по плечу.
– В девять часов ложатся дети. Ты принюхайся. – Он щелкнул себя по горлу. – Выпивоном пахнет.
Харлампий строго взглянул на студента, переспросил:
– Каким таким выпивоном?
– Натуральным, – ответил Женька, глядя на начальника невинными глазами. – Случай есть, да и телеграмму заодно обмыть надо.
– Брагой?
– Ну во-от ещё, – обиделся студент.
Недоверчиво оглядев практиканта, Харлампий прошел на своё место за стол. Женька притянул Гошкину голову к своей, задышал в ухо:
– Сегодня пятнадцатое июня, так?
– Умница. – Гошка прикрыл глаза. – Дальше излагай.
– Раз не врут календари, – совсем тихо зашептал студент, – то пятнадцатого родился… – Он сделал паузу и вдруг рявкнул: – Я!
Гошка отпрянул, покрутил пальцем в ухе, потом сграбастал Женьку в охапку.
– У-уродина ты моя рыжая, раскрасивая! – звонко чмокнул в щёку. – Поздравляю! – оттолкнул от себя. – Тадысь напиток, водкой прозываемый, у тя в заначке, верю, быть должон!
От толчка Женька попятился, сел на противоположную нару:
– Еще на базе прихватил.
– Так не томи-и! – прижав кулаки к горлу, прорыдал Гошка. – К поварихе изыди по закус!
Сергей с Женькой хохотали. Гошка убедительно изображал человека, которому невтерпёж хочется выпить. Харлампий, не отрываясь от бумаг, крутил головой, улыбался. Потом он вышел из-за стола, сел на свою персональную раскладушку. Студент выскочил из палатки, а Гошка, нащупав в изголовье спального мешка чемоданчик студента, поставил его на стол.
– Интере-есно. – Сергей заложил карандашом нужную страницу книги, с которой не расставался. – Неужто со спиртным? Или разыгрывает? Немножко бы принять, оно хорошо, зуб подлечить.
Сергей отложил книгу, стал натягивать резиновые сапоги. Гошка поднял чемоданчик, скособочился, изображая, до чего он тяжел.
– Ну, ду-ух! – удивлялся Сергей. – Столько времени берёг, и ни гу-гу. Характерец.
Выпятив губы, они удивлённо покивали друг другу.
– Братва! – раздвинув плечами полог, в палатку влетел Женька. – Разогревайте пюре! – Он пихнул кастрюлю на печку. Вынимая из-за пазухи банки, похвастал: – Придут дамы, слышите, господа? Вот нож, Гога, открывай. Я хоть переоденусь.
Гошка подбросил на ладони банку, причмокнул:
– Помидорчики-то, ба-а! Болгарские… Из Тамариных небось закромов.
– Отломилось и мне, – подмигнул, натягивая свитер, Женька.
Гошка внимательно посмотрел на него и начал ножом вспарывать консервы.
Сергей подошел к студенту, торжественно протянул многостержневую шариковую ручку.
– Вот, чтобы хватило на весь диплом, сохрани. Уши давай.
– Спа-си-бо! – вытягиваясь на носках за руками Сергея, захныкал Женька. – Вижу Москву, вижу-у!
– Так его, спиртоноса рыжего, – подзудил Гошка. – Только пюре не прозевай.
– Момент. – Сергей отпустил Женьку, стал ложкой мешать в кастрюле. – А вы, Харлампий Адамович, почему ложитесь? Надо посидеть, выпить, поговорить. По случаю именин не грех, зачем обижать юношу?
– Нездоровится что-то, – отказался начальник. – В животе бурлит.
– Все болезни от нервов, – определил Гошка. – И медвежья тож.
Сергей погрозил ему кулаком, взял со стола банку с маслом, зачерпнул ложкой.
– Вот и надо водчонки хватить, а сверху чайку горячего. Всё бурление как рукой снимет.
– Ты, Серёжа, комбижиром заправь, – наблюдая за ложкой, посоветовал Харлампий. – На складе нет больше сливочного.
Гошка открыл рот, насторожился. Харлампий в сиреневых трусах сидел на раскладушке. Его сухонькие ноги в галенищах сапог напоминали пестики в ступах.
– Это почему же комбижиром? – Гошка вытянул шею. – В чём дело? Съедим сливочное, тогда хочешь не хочешь…
– Ну, не всё ли вам равно. – Харлампий потупил глаза. – Комбижир то же масло, его у нас много, а это поберечь бы для лечебных целей. У меня желудок плохой.