Ведьмина печать. Ловушка для оборотня

Ганова Алиса

— Да славится щедрость Милостивой Давлы и Отца ее! — поприветствовал Сар худощавую женщину, и она улыбнулась.

— Во веки славится. А я думала: вы чужеземцы.

— Из Брефа. Пока доехали, все вымокли.

— Испортилась погодка. Думали город украсить, но сырость. И как праздновать?

— Если Давла смилуется, просияет солнце.

— Только в ее помощь и верим. Который день льет. Реки полноводные, того и гляди, из берегов выйдут. Путников нет. Скучно. Вам две комнаты?

— Три.

Любопытная

хозяйка удивленно вскинула бровь, но промолчала.

* * *

После того как отобедала со всеми, Юлиана поднялась в комнату. Бравада давно сошла, и теперь она снова грустила.

Чтобы высокорослая путница поместилась в кровати, Мера заботливо приставила стулья. Как хромому костыли напоминают о печали, так Анке стулья напоминали, что она большая, нескладная… — одним словом, лишняя в этом маленьком мире. Наблюдая, как две сдержанные фа почти бесшумно ходят, улыбаются смущенно, вспоминала слова Сара и все больше осознавала, как сильно отличается от них.

За окном стемнело, барабанил дождь по крыше, а она лежала в сумраке и грустила. Когда в дверь постучалась хозяйка и сообщила, что ее хочет видеть какой-то мужчина, первым делом подумала, что Асаар уезжает. Пригладив волосы и накинув шаль, поспешила вниз.

Насколько Анка знала, он собирался двигаться дальше, только когда прояснится и перестанет лить как из ведра, однако на улице слышался шум дождя. Мера указала на дверь. Юлиана с беспокойством подошла, приоткрыла ее и не поверила глазам: на пороге в вымокшем плаще стоял Латус.

Было приятно, что он захотел увидеться снова. Кроме того, его красивый поступок доказывал Сару, что она тоже женщина, достойная трепетного уважения. А с другой стороны, влюблять в себя вдовца с пятью детьми? Как бы не был обеспечен Латус, в Анкиных глаза это было огромным минусом. Склоки, дележ денег, ревность… Возможно, будь она старше, более уставшей от жизни, не испугалась бы, но вот так сразу лезть в хлопоты большой семьи? Нет, увольте!

— Я удивлена! — прошептала, изумленная его внезапным появлением.

— Я тоже. Мерзкая погодка, да еще и в праздник Последнего снопа. Чего двинулись в дорогу и так резко? Твой родственник настоял? — он разговаривал так, будто требовал ответа.

«Властный голос, властный мужчина — это, конечно, хорошо, но… если он так со второй встречи разговаривает, что будет потом?» — рассудила Юлиана, и радость от встречи померкла. Не то, чтобы гость сильно перегибал палку, но теперь, разглядывая Латуса не как собеседника за ужином, а серьезнее, он перестал казаться идеальным.

— Я хочу остановиться здесь же.

Юлиане не понравился его дерзкий тон.

— Зачем? — удивилась. — Хочешь больше раззадорить мою родню? — назвать Асаара братом не повернулся язык.

— Опасаешься

его? А платье-то не побоялась надеть.

— Я не знала, какое оно — это раз, а два — мне не нравится тон, которым ты ведешь беседу.

— Он тоже не относится к тебе трепетно, — уколол гость.

— Он родственник — ему можно, — выдержанно пояснила Юлиана. — А тебя я вижу второй раз. Не кажется ли тебе, что разница большая.

— Я поехал вслед за тобой!

— Потому что сам захотел.

— Я думал, ты обрадуешься! Тогда ты была приветливее!

Препираться и оправдываться Анке показалось унизительным, поэтому она просто развернулась и пошла к лестнице.

— И даже не ответишь?! — донеслось в след.

Она думала, что Латус уедет, но задетый пренебрежением мужчина решил остаться, да еще поселился в соседней комнате. С его появлением в доме тишина сменилась суетой. Он ходил к хозяйке, возвращался в комнату, просил принести ему то одно, то другое, то договаривался о стирке белья. А когда разбуженные им постояльцы спустились, чтобы перекусить перед сном, тоже явился на кухню.

Увидев, сидящих за столом, Оули с дочерью, поприветствовал их и попытался завести беседу. Они отвечали неохотно, из вежливости, но он не отступал. От наивной попытки задеть ее пренебрежением, Анка улыбнулась и украдкой посмотрела на Асаара, которому поведение наглого постояльца не нравилось.

— Я рад, что познакомился с вами, ласа Оули. Не ожидал, что встречу в дороге двух приятных спутниц.

— Советую, лас Латус, закрыть рот и идти спать. А если будете ночью топать, как катимал копытам, я вас подкую, — процедил сквозь зубы Сар.

Юлиана широко улыбнулась, а Латус побледнел от злости.

— Я-то думал, в кого ваша родственница! — огрызнулся он.

— И советую к моей родственнице не подходить, иначе вам придется на ней жениться.

— Предварительно подписав брачный договор, — с серьезным видом уточнила Оули.

После угроз, хоть и шутливых, а уж Юлиана-то знала, что это именно так, подняла брови и зло ухмыльнулась. Усмешка предназначалась Асаару, но бывший поклонник принял на свой счет.

— Я не имел никаких дурных намерений… — кинулся оправдываться мужчина.

Вспомнив, как Сар требовал, чтобы она научилась просить о помощи, не смогла сдержаться.

— Как?! — изобразила Анка оторопь. — Ты же брал меня за руку, смотрел в глаза и обещал жениться! — повернулась к Сару и произнесла: — Заставь его! Я же тебе не чужая! И вам, тетушка.

У Сара в глазах мелькнуло нечто, а вот Оули едва не поперхнулась. Зато Латус вскочил со скамьи.

— Не заставите!

— Он поил меня вином, желая соблазнить! — напирала она, решив подколоть и Сара, и гостя.