Ведьмы Алистера
Шрифт:
— Ну не знаю, — протянул Коул. — Как по мне, «Магдалина» очень подходит твоей сестре.
Марта лишь пожала плечами. Для неё Мегги была просто её Мегги, и она не могла судить, что ей подходило, а что нет.
— Кстати, не хочешь принять душ? Тут есть отличная старая медная ванна, я такие только в музее видел…
— Не знала, что ты любитель истории, — вторила ему Марта.
— Я-то? Да ни в жизнь! — не без иронии ответил Коул. — Вы же с Кеторин уверены, что я тупой, как пробка, — Марте показалось или в его словах чувствовалась обида? —
— Прятался?
— Да. Пас сестру на её первом свидании.
— Вау, — только и смогла ответить Марта. — А ты не боишься, что ванна заговорена, и у тебя потом появится проказа?
Судорожный вздох и последовавшая за ним немая пауза рассмешили Марту.
— Такое возможно?
— Наверное, нет, — пожала плечами Марта. — Я просто предположила.
— Для простого предположения твой тон был слишком уверенным.
— Да господи, иди мойся. Если что, сниму я с тебя это проклятие, — Марта не стала говорить, что она без понятия, как снимать или накладывать проклятия.
— А вот теперь твой голос не такой уж и уверенный! Даже не знаю, как поступить…
Марта нащупала за своей спиной подушку и швырнула её в силуэт Коула.
— Ауч! Ты же сказала, что ни черта не видишь! — возмутился мужчина, театрально потирая ушибленную руку.
— А я и не вижу!
Коул поднялся с кровати и пошёл в неизвестном Марте направлении.
— Вот и связывайся с ведьмами. Везде один обман, — причитал он себе под нос.
Сдерживая улыбку, Марта следила за силуэтом охотника.
— Знаешь, мне начинает казаться, что ты ошибся с профессией. Тебе нужно было идти в театральное. Играл бы сейчас какого-нибудь умалишённого, а не сидел бы с ведьмой в плену.
— Были такие мыслишки. Даже ходил на несколько занятий. Они так и назывались: «Как общаться с ведьмами. Курс для чайников».
— Шутишь?
— Конечно, — парень склонился над чем-то, и по тому, как двигался его силуэт, Марта поняла, что он перебирает содержимое сумки. — Курсы назывались «Основы актёрского мастерства», и меня выгнали с первого занятия за неподобающее поведение.
— Пытался убить лектора? — предположила Марта.
Коул коротко хохотнул.
— Знаешь, то, что я не смог управиться с тобой, ещё не значит, что я совсем уж неумеха. Кстати, я тут вспомнил: где твой отец учился драться? По нему и не скажешь, но у него сильный удар. Я, конечно, был слегка не в себе… Но представляешь, какой это удар по самолюбию? Меня уложил офисный клерк! И как уложил!
Марта слушала Коула с отвисшей челюстью.
— Насколько я знаю, он нигде никогда не занимался. Даже на школьные спортивные фестивали отказывался ходить.
— Похоже, ты очень плохо его знаешь.
— Похоже, — неуверенно пробормотала Марта.
Она прикрыла глаза, пытаясь представить своего отца в бою. Вот только никак не получалось. Перед её мысленным взором отца раз за разом укладывали на лопатки. Да
— Март, слушай, а откуда в наших вещах взялся этот голубой мешочек? Его не было, когда я перебирал их в последний раз. Ты положила?
— Какой мешочек? — растерянно взглянула на Коула Марта.
— Такой голубой с вышивкой в виде листов то ли папоротника, то ли ещё чего подобного, — в описаниях Коул был не силен, но это не меняло того факта, что Марта впервые слышала об этом мешочке.
— Не я…
— Хм… в нём пара солнцезащитных очков и какие-то склянки.
— Ты его открыл? — изумилась Марта. — А если бы в нём было проклятие?
— Ты меня со своими проклятиями уже достала! Тебя послушать, так везде проклятия! Нет тут никаких злобных чар, со мной всё в порядке. О, карточка какая-то, — Коул задумчиво замолчал, а затем вслух начал читать, судя по всему, содержимое найденной карточки: — «Очки для твоих глаз, притушат яркость солнца. Не забывай принимать лекарства. С любовью, твоя К». Хм… К — это Кеторин?
Кажется, в комнате резко стало меньше воздуха? Или же Марта начала задыхаться от собственной злобы?
Кеторин точно манипулирует ей. Играет, словно куклой. Её будто пытаются затянуть в игру, правил которой она не знает. Негодование, злость и обида смешивались в странный коктейль, от которого не стоило ждать ничего хорошего.
— Я прибью её. Найду и прибью, — сквозь зубы прошипела девушка, тщетно пытаясь обуздать свою ярость, но она уже поднималась из глубины и накатывала волнами. И, находясь на самом пике эмоциональных качелей, Марта ощутила нечто странное.
Её эмоции выплеснулись через край, и внезапно всё, что окружало девушку, отобразилось чёткой картиной, несмотря на то что Марта всё так же не видела ничего вокруг. Не видела, но знала, чувствовала, как в бешеной карусели кружатся по комнате вещи. Знала, что сбила с ног Коула. Знала, что вдребезги разлетелись бокалы. Знала, что подушки разорвались изнутри, потому что перья, как и её злость, стремились наружу. И всего этого было так много. Слишком, слишком много…
— Вот чёрт, — услышала она приглушённый голос Коула, прежде чем потерять сознание.
========== Глава 26. Дурные знамения ==========
Джилс чувствовала тревогу, выпроваживая последнего клиента. Обычно она никогда не брала кого-то после девяти вечера, но мужчина буквально умолял — видите ли, жить не сможет, если не узнает своё будущее, — и Джилс нехотя согласилась, подсчитывая свою прибыль за поздний приём. Девушка предложила добавить половину стоимости к своей обычной цене, и мужчина сразу же согласился, рассыпаясь в благодарностях. Если бы знала, сразу запросила бы двойную оплату. Из неё вообще была плохая бизнес-леди — слишком много она придавала значения людям и их чувствам и слишком мало собственной выгоде и здравому смыслу. Наверное, из-за этого бабушка и называла её сердобольной дурочкой.