Ведьмы Алистера
Шрифт:
— Если не сможет, я её понесу, — ответил Коул и, забрав у Марты сумки, закинул их себе на плечо. Похоже, теперь ему придётся отвечать за ведьму. Не сказать, что эта роль ему нравилась.
— А вы справитесь? — с сомнением спросил Рой.
Коул нахмурился, вначале не поняв вопроса. С чего бы ему не справиться? Марта была миниатюрной женщиной, так сказать, даже «карманной»: он вполне мог отнести её куда бы то ни было, при этом не особо напрягаясь. Но потом до охотника дошло, что в глазах Роя он слабый мужчина, который вполне может свалиться с ног и начать биться в судорогах. Мужчина, который и жив-то до сих пор только по милости своей доброй жены,
— Постараюсь, — уклончиво ответил Коул.
— Сомневаюсь, что смогу идти, — прошептала Марта. Она была словно деревянная кукла, а не человек из плоти и крови.
— Если натянешь шапку на глаза, станет легче? — так же тихо спросил Коул, надеясь, что Рой не поймёт, о чём они говорят.
— Немного. Но он такой яркий, что я и с закрытыми глазами вижу отголоски, — хрипло и так тихо ответила Марта, что Коул скорее почувствовал, чем услышал её слова.
— Значит, выбора нет, — буркнул он и натянул шапку Марте по самый нос — так, что стал виден лишь низ лица, — а затем нагнулся и подхватил её на руки.
Марта уткнулась носом в его ключицы, прикрытые толстой курткой, вот только его шею всё равно обожгло жарким хриплым дыханием. А в носу снова засвербело от её… духов? Коулу нестерпимо захотелось чихнуть. Вот только теперь-то он точно знал, что она не пользовалась никакими духами — даже самые стойкие не выдержали бы битвы с потом за время их турпохода. Так что это был запах её тела — и именно от этого запаха свербело в носу. Терпкий, он вызывал странные ощущения, навевая мысли о поле с дико цветущими растениями в жаркий летний день. Неоднозначный аромат неоднозначной женщины. Так могла пахнуть бабуля, работающая в саду, но никак не молодая девушка, которая сад разве что нарисовать могла. Может, он был прав, и её ментальный возраст — лет восемьдесят?
Коул усмехнулся и, отогнав от себя нелепые мысли, направился вслед за Роем по дорожке, освещённой тусклыми фонарями. Довольно узкой дорожке, надо заметить, проходящей через тьму, как нож через кусок мяса. Коул всё думал, что будет, если наступить, скажем, не на булыжник, а прямо в темноту. И получится ли? Ведь это вполне могли быть стены какой-нибудь пещеры. Вот только свода не виднелось — над головой раскинулась всё та же темнота. Охотник даже захотел дотронуться до «стен», чтобы проверить свои теории, но его руки были заняты Мартой. Что, наверное, и к лучшему, ведь Рой тоже не касался черноты.
Паренёк шёл впереди, пошатываясь, словно это он нёс на руках человека, а не Коул, хотя на самом деле его руки были заняты лишь пустыми вёдрами.
Дорожка изгибалась так, что впереди виднелись лишь два-три ряда фонарей, а дальше — ничего. Они всё продолжали идти, что Коулу совершенно не нравилось. Одно дело — идти за Мартой неизвестно куда: их общение не располагало к взаимному доверию, но её он хотя бы знал, пусть и недолго, конечно. И совсем другое — идти неизвестно куда за мутноватым парнем, которого он и знал-то от силы час. Вот только других вариантов всё равно не было.
Да и от Марты теперь толку никакого — не боец, а балласт. Лежала на его руках, словно безвольная кукла, и постанывала время от времени. Коул поймал себя на мысли, что вполне мог бы сейчас свернуть ей шею, и она ничего не успела бы сделать, но было слишком много причин не делать этого, так что он чихнул и, подхватив девушку поудобнее, продолжил идти за пареньком.
Вскоре дорога начала расширяться: очень резко
— Где мы? — спросил Коул, смотря вперёд на широкую улицу, по которой вполне могли ездить машины, если бы тут такие были.
— Шарпа, — радостно с придыханием ответил Рой. — Город ведьм. Разве Джуди тебе о нём не рассказывала?
— Я с ней не разговаривал, — решил не врать Коул. — Моя жена всё любит держать в своих руках.
— О, — Рой заговорщицки улыбнулся, — знаем таких! Моя мать так вообще ничего из рук не выпускает. Тотальный контроль под маской демократии: если бы она могла контролировать, когда и как её дети дышат, то и это бы делала. Хорошо, что в последние годы у неё появились и другие обязанности, а то когда мы с Джуди детьми были, то и лишнего шага ступить нельзя было. Кстати, как Марта?
— Не очень хорошо, — ответил Коул, посмотрев на девушку. Под шапкой её глаз было не видно, но челюсть слегка расслабилась, и он предположил, что, возможно, она отключилась, и поэтому потряс её. — Уснула, — заключил мужчина, когда никакой реакции не последовало.
— Да, со слабыми такое бывает, — вторил ему Рой, когда они вышли на широкую улицу.
Мысль о машинах так и не отпускала Коула, стоило ему заметить несколько тележек и даже лошадь возле дома на противоположной стороне. Хотя всё же не лошадь — существо — кем бы оно ни было — скорее напоминало мула, если бы тот зарос, как овца.
Но было кое-что ещё, что отвлекло внимание Коула от странного существа, лакающего воду из ведра у крыльца. Ни в одном доме на улице, на которой они оказались, не было окон на вторых этажах: только на первых, да и тех было слишком мало. Однако у каждого дома они казались разными. У одних — круглые и маленькие, у других — большие, от пола до потолка; в третьих — квадратные. Но все деревянные. А то, что Коул сначала принял за третьи этажи, на деле оказалось оранжереями на плоских крышах. Правда, горели они лишь на парочке домов, однако именно они и давали больше света, чем тусклые фонари, дополнительно освещая улицы.
— У вас тут всегда темно или сейчас ночь? — спросил Коул, рассматривая пустые улицы и дома, в редких окнах которых не было даже намёка на свет.
Рой шёл впереди него и явно сомневался, стоит ли рассказывать постороннему о жизни Шарпы. Коул даже пожалел, что не умел так увещевать людей, как Марта. Но тут паренёк глубоко вздохнул и, обернувшись, грустно улыбнулся.
— Уже вечер. Но здесь всегда темно. Для таких, как мы с тобой, в Шарпе такие понятия, как «день» и «ночь» ничего не значат, нас всегда окутывают тени. Когда город бодрствует, сферы огня горят ярче и светло, почти как днём; к вечеру они тускнеют. Сейчас мы в заброшенном квартале: здесь сферы самые тусклые, на них не хватает энергии, — пояснил он и пошёл вперёд. — Здесь есть лишь несколько всё ещё жилых домов. Все стараются жить ближе к центру — там, где свет стабильнее. Для ведьм и колдунов всё иначе… мама говорила, что для неё Шарпа всегда окрашена лазурью неба солнечного дня.