Век перевода (2006)

Витковский Евгений Владимирович

Маной — Самсону

ты босоногим возросший в каменном доме на Мидденспрёйте [23] где дни проходят следами теней и зеленых туманов в траве где дымчатые цесарки глазеют как мы что ни день выходим на бойню как мы имена нарекаем пространные тяжкие: Ваалкранс Калкфонтейн Саннаспос [24] ты пребывающий ныне чужим в стране чужой у женщины чужой в Фимнафе никогда огненосных шакалов своих к дому не отсылай да стоят они на биваке в полях чужих да испепелят они тебя в дым и золу дабы ты удержался от битвы на смерть по случайному слову нашему ибо

ты не имеешь ни мощи ни горя для их истребленья и забавником ты пребудешь во всякое празднество одинок с выколотыми глазами в зале полном гостей — Назорей подведенный во храме чужом к несущим столбам.

23

Ферма в Оранжевой республике, место рождения Антьи Крог.

24

Места крупных сражений в Англо-бурской войне.

МИХАИЛ САВЧЕНКО ^{197}

ПЬЕР ДЕ РОНСАР ^{198} (1524–1585)

Сонет CCXXIX

(из книги «Любовь к Кассандре»)

Я горестно вздыхал и слезы лил, Не знал, бедой, надеждой ли томиться, В то время как вдали родной границы За честь державных предков Генрих мстил. Он рвение пресек испанских сил, На берег Рейна с ними выйдя биться, И грозным мановением десницы Он в рай себе дорогу начертил. О вы, чей веселит полет беспечный, Святые сестры, что среди невзгод Родник мне указали быстротечный, Откуда пил великий Гесиод, — Пусть этот вздох пристанище найдет В скрижалях храма Памяти навечно!

ВЕНСАН ВУАТЮР ^{199} (1597–1648)

Его высокопреосвященству Кардиналу Мазарини по поводу «КОМЕДИИ МАХИН» [25]

Армида ль наших дней иль мудрая Цирцея Весь этот странный мир волшебный создала? И с пор каких легко по воздуху тела Взмывают ввысь, отнюдь к земле не тяготея? Где неба купол был — о дивная затея! — Деревья и цветы мы видим без числа, И мириадом звезд горит ночная мгла, Чтоб стать зерцалом вод по воле чародея. Мы можем наблюдать в единый миг пруды, Мосты, дворцы вельмож, роскошные сады: Одна быстрей другой сменяются картины. О, как благодарить тебя, святой прелат, За то, что с этих пор фальшивые личины Уже не при дворе, а в опере царят?

25

Имеется в виду одна из первых итальянских опер, представленных в Париже (1645 либо 1647 год). Мазарини выписал для постановки итальянских артистов, а декорации и машинерию изготовил известный мастер Торелли.

Сонет

О дивные цветы, что манят красотой, И круг невинных нимф, питомицы Авроры, Созданья, что давно ласкают Солнца взоры И небеса с землей прельщают красотой, Филлидин зрите лик и каждою чертой Любуйтесь сообща, свои оставя споры, Признайте, что она куда прекрасней Флоры, Когда лилей и роз всех более у той. Покиньте же свои сады без сожаленья, Ведь даже боги ждут ее благоволенья, Бессмертью предпочтя огонь любовных бед. И не кляните смерть, коль за нее вы пали: Жестокая едва ли Натешится сполна, не погубив весь свет.

Рондо («Раз пять иль шесть…»)

Раз пять иль шесть за эту ночь подряд Во сне на вас я зрел один наряд — Вселенная прекрасней не видала, Настолько платье, что светлей опала, Чудесно очаровывало взгляд. Наш бренный мир сравнится с ним навряд, Светила неба ярче не горят, Их ваше облаченье затмевало Раз в пять иль шесть. О сон-шутник! Он обмануть

нас рад. Ведь были вы, пока другие спят, С другим, и не заботясь сном нимало. Так много ли вам за ночь перепало? Иль вам не удалось вкусить услад Раз пять иль шесть?

Рондо («Кто воду пьет…»)

Кто воду пьет (оставьте спор со мной!), У тех в крови ни капли ледяной. Они всегда смелы и дерзновенны, Они сильны и горячи, их вены Наполнены отвагой до одной. Их пыл воде не проиграет бой И разгорится с силою двойной. Не знать такому молодцу измены, Кто воду пьет. Кто подкрепился силой водяной, Те заняты любовью и войной, Поскольку мощны и крепки их члены. Признай, мои сужденья несомненны, Не то тебя побьют (потом не ной!), Кто воду пьет.

ШАРЛЬ БОДЛЕР ^{200} (1821–1867)

Привидение

На грозных ангелов похожий, Я возвращусь к тебе на ложе, Не потревожив твой покой, С приходом тишины ночной. Тебе, как прежде, подарю я Дрожь ледяного поцелуя, И будут ласки холодней В могиле ползающих змей. Едва рассвет забрезжит бледный, Как тень, исчезну я бесследно, И тщетно будешь ты искать. Так, не любя и не жалея, Хочу я юностью твоею Посредством страха управлять!

ПОЛЬ ВЕРЛЕН ^{201} (1844–1896)

«Небесный свод там, наверху…»

Небесный свод там, наверху, Так тих и ясен! Свой тонкий ствол там, наверху, Сгибает ясень. Церковный колокол вдали Зовет молиться. Навзрыд на ясене вдали Тоскует птица. Ах, Бог мой, жизнь проходит там Без ссор и споров. Спокойно и приветно там Бормочет город. А ты, что горько плачешь здесь, Томясь всечасно, Скажи, зачем ты юность здесь Сгубил напрасно?

ЖОРЖ ФУРЕ ^{202} (1864–1945)

Человек

Justum et tenacem propositi virum.

Гораций

Поверь: стенать, рыдать, молить — равно позорно.

А. де Виньи. Перевод Ю. Корнеева.

Когда промолвил врач: «Диагноз — гонорея, Увы!» Когда ему сказали, что жена — Сомнений нет — давно ему уж не верна, Сей Человек смолчал; он поступил мудрее. Когда заметил он, что от осенней стужи, Распавшись в лоскуты, не прикрывают зад Последние штаны, когда он обнаружил Что несколько грошей — вот всё, чем он богат, Он волосы не рвал в тоске (он был лишен их), Он Бога не молил и слез не лил соленых, Цикуты не вкусил и на клинок не пал, И бровью не повел, ни стона не издал он; Спокойно и притом с достоинством немалым Он слово произнес, что означает кал.

Псевдосонет, исполненный озорства и аллегорий

«Мой пуп — хризоберилл! — истошно он кричал. — Устали рамена под слоем аргентита И шпата, а уста фиалками повиты, И выковал Зевес из золота мой фалл! Мне Черный Ибис, царь Ливана, дал рожденье, Мне матерью была звезда Альдебаран. Вот почему мне так противен Калибан! Четырнадцати лет попал я в услуженье К торговцу. Подлецом был этот антиквар! Какой Сарданапал! Нет, даже Валтасар! А я единорог! Вам не видать такого! Зеленая газель, июльский дождь оплачь!» Едва закончил он, как утомленный врач Охраннику велел: «Ведите в душ больного!»