Вектор атаки
Шрифт:
– Если Федерация вообще намерена что-то и как-то решать, – сказал Руссо, бледно усмехаясь.
– Прекратите, Антуан, – нахмурился командор. – Уж от кого, но не от вас я готов выслушивать пораженческие речи.
– Странно, – сказал Оберт. – Долго и тщательно скрывать, а потом вдруг ни с того ни с сего выдать истинное положение вещей… Неужели эхайны настолько глупы? Или легкомысленны?
– Это не они глупы, а мы, – буркнул Руссо.
– Возможно, – сказал Оберт. – И мы сами приучили их к этой мысли. Своей ненаблюдательностью, граничащей с безразличием. Вот они и расслабились.
– Не нужно обобщать, – сказал Ниденталь ревниво.
– Да, да, – рассеянно промолвил командор Хендрикс. – Нам повезло, что у нас оказались вы… с вашей исключительной наблюдательностью. А может
– Во что? – с интересом спросил Оберт. – В циферки? Или в зарубки на стволах? Воля ваша, но я не могу представить себе капитана Ктелларна, под покровом тьмы с сопением выкапывающего все ктимокабрены за домом нашего друга, дабы заменить их на точно такие же, но с другими зарубками!
– Здесь мое воображение тоже пасует, – сказал командор. Он оборотился к Ниденталю: – В ваших замечаниях, Франц, есть пища для размышлений. Хотя я не очень понимаю, как это может повлиять на наше положение.
– У нас почти не осталось времени, – нервно сказал Руссо. – Пора расходиться.
– Вы к себе, Дирк, – распорядился командор Хендрикс, – я останусь здесь, а вы, Антуан, и вы, Франц…
– Жаль, – огорчился Ниденталь. – Я не успел вам поведать еще о двух фактах, возможно – наиболее любопытных.
– О господи, – вздохнул командор. – О каких еще фактах?
– Человек по имени Феррейра, – промолвил Ниденталь. – И надпись на тангутском языке. – Он красноречиво покосился в сторону Руссо. – Последнее – к вопросу о «что-то и как-то». Но это уж, как видно, завтра.
– Вы интриган, Ниденталь, – сказал Оберт удрученно. – В нашей ситуации завтра может и не наступить.
Консулу нужен хороший психомедик
Кратов открыл глаза и понял три вещи: что наступило утро, что сон так и не пришел и что ни одна из задач не получила даже намека на решение. Глаза можно было бы и не закрывать, но так ему удавалось создать для себя хотя бы иллюзию покоя. На столике в изголовье россыпью валялись капсулки каких-то транквилизаторов. Кратов даже не помнил, откуда они взялись. Интересно, кому в голову пришла идея их подсунуть? Не самому же… или самому?! На протяжении сорока с лишним лет он ни разу не пользовался психотропиками, чтобы совладать со своими нервами. Может быть, пришла пора начать?
Он поднялся с дивана, на котором провел почти всю ночь в тщетной надежде отключиться, подошел к распахнутому окну. Окно он тоже позабыл закрыть, а потом всю ночь дремотно удивлялся, отчего в помещении так зябко. За те три дня, что он здесь провел, этот пейзаж с серебристыми башнями на фоне холодной океанской равнины порядком надоел. Подобное однообразие начинало угнетать: в какой бы точке земного шара он ни оказался, всюду за окном видны были какие-то башни и какой-нибудь океан.
«На что надеюсь? Или на кого? Что вдруг явится некий «бог из машины» и одним взмахом крыла разведет все беды?!
Всю ночь напролетжду, не запоет ли кукушка, —фонарь в саду не гашу… [10]Наивно. И глупо вдобавок».
Браслет услужливо предъявил ему серию пропущенных вызовов. Оказывается, он все же спал какое-то время… Самым первым шел поцелуй от Рашиды. («В течение этой недели, а то и следующей, я буду занят. Очень занят. Я люблю тебя, но постарайся не отвлекать меня разговорами – ты же знаешь, что можешь без труда меня отвлечь. Если у меня будет пауза, я сам с тобой свяжусь, хорошо?» – «Конечно, мой господин…» – «Кто-то хочет, чтоб его отшлепали!» – «Просто мечтает об этом, мой господин…» – «Вредина! Мне послали тебя небеса в наказание». – «М-мм… это как посмотреть… Ну да, конечно, не ангел. А зачем тебе еще один ангел?») Что ж, она держала слово: один поцелуй, посланный на расстояние в полторы тысячи километров, не мог повлиять на ход его мыслей…
10
Иида Дакоцу (1885–1962). Пер. с японского А. Долина.
Далее –
– Доброй ночи, Консул. Ведь там, где вы сейчас, кажется, ночь? У меня плохие новости. Как вы и предполагали, тектоны вновь отклонили нашу просьбу о помощи. Мотивировка стандартная: бескомпромиссная позиция невмешательства в межрасовые конфликты. С этим ничего нельзя поделать, мы должны уважать их право на одинаковую симпатию, или хладнодушие, кому как удобнее полагать, ко всем носителям разумного начала без исключений по субъективным критериям… В качестве вялого реверанса мне было сообщено, что, по мнению некоторых тектонов, наблюдающих за Эхайнором, людей в пределах метрополии Черной Руки нет. Разумеется, я задал прямой вопрос? «Как это следует воспринимать? Нет – в физическом смысле?» Ответом было сдержанное недоумение по поводу моего непонимания. Или непонимание моего недоумения, опять-таки кому как нравится. Иногда тектоны бывают просто невыносимы… Как вы думаете, что бы это значило? Удачи вам, Консул…
Одному черту было известно, что это могло означать. Например, то, что тектоны ошиблись. Тектоны тоже ошибаются. Особенно в мелочах. Особенно когда им наплевать. Или когда хотят ошибаться. В конце концов, рассеять две сотни людей, с их специфическими психоэмами, среди миллиардов эхайнов, было тривиальной задачей. Так ли уж сильны тектоны в различении людей от эхайнов?.. А еще эхайны могли научиться глушить или маскировать эмоциональный фон. Это неприятно, это усложняет задачу, но по крайней мере психологически приемлемо.
Он даже и думать отказывался, что людей нет, потому что их вообще нет.
– Мои приветствия, Костя. Неужели вы спите? Это радует, я уж грешным делом решил, что у вас окончательно вошло в обычай саботировать, простите за невинные экивоки, императивы собственной плоти.
Жан Батист Рошар, собственной персоной и в собственном репертуаре.
– По вашей просьбе я снесся с дипломатической миссией тшарилхов. Как вам, полагаю, известно, гуманоиды – не моя стихия, мне ближе и понятнее плазмоиды или, по крайности, сцифоиды, да и то еще не всякие. Впрочем, мы – здесь подразумеваются великий магистр Нкрур «Корундовый Клюв» Нкетрзанк, статс-секретарь Акргар «Третье Крыло» Рмтамаукар, каковой, если я не ошибаюсь, курирует все контакты Н’Гиоху… нужно ли мне напомнить вам, что это метрополия цивилизации тшарилхов?.. с Эхайнором и как бы волею случая оказался на Сфазисе, когда мы вдруг обозначили свой интерес к данной тематике, еще несколько персон, от оглашения своих имен и титулов по каким-то соображениям деликатно уклонившихся, и, разумеется, ваш покорный слуга… Так вот, все мы были удовлетворены ходом консультаций, носивших подчеркнуто неформальный характер. Но отнюдь не результатом. Причем, как мне представляется, вы окажетесь удручены гораздо более меня, хотя сказать, что я удручен, значит не сказать ничего. Да, тшарилхи разочарованы позицией Эхайнора относительно проблемы заложников. Да, они неоднократно доводили свое разочарование до компетентных инстанций Черной Руки, равно как и предлагали свое посредничество в урегулировании конфликта в обмен на весьма привлекательные для эхайнов, в их актуальном статусе галактических enfants terribles, предложения и проекты. Но! Предпринимать же какие-то активные действия они категорически отказываются по целому ряду соображений морально-этического свойства, каковые соображения они готовы были перечислять довольно долго, но я решил ограничиться двумя-тремя, после чего счел за благо откланяться и довести эту информацию до вашего сведения…
Кратов, поморщившись, подошел к столу, развернул видеал и вызвал Рошара.
– Что, это все? – спросил он неодобрительно.
– И я также весьма рад вас видеть, – промолвил Рошар, энергично массируя помятую со сна физиономию. – Вы будете поражены, но на Сфазисе, в земном секторе, глубокая ночь. А у вас?.. Но, коль скоро я принужден к бодрствованию – что конкретно вас интересует?
– То, что они откажут в действенной помощи, было ясно с самого начала. Припомните лучше, не возникали ли в вашей беседе какие-то случайные, прежде неизвестные подробности о состоянии заложников?