Велик

Багдерина Светлана Анатольевна

— Мне кажется, да, — из уголка рта промычал Анчар. — Мы где, кстати? Куда ты меня тащишь? Вокруг кто-нибудь есть? Может, мне уже начать поправляться?

— Рано, терпи.

— Ты мне все ноги обступал!

— А мне, думаешь, сладко такую тушу переть?

— Сам ты — туша! И если тебе тяжело, я тебя могу понести!

— С ума сошел?!

— Ну можно я хоть глаза открою? — жалобно взмолился маг.

— Ну… можно, — оглянувшись по сторонам, разрешил сабрумай. — Вроде, пусто. А то утонешь сослепу…

— Мыльня?!..

Атлан вдохнул влажный воздух, обежал взглядом сероватый мрамор бассейна и

скамей, пузатые лохани из гевеи, увешанные ковшиками, полки с солями, маслами, притираниями и разноцветными кубиками мыла, стены с чистыми полотенцами и полотнищами для заворачивания — и расплылся в блаженной улыбке:

— Агафон… ты — добрый дух… Вода и мыло… Что может быть прекрасней после полудня лежания на помойке?!

Его премудрие честно задумался и ответил:

— Чего-нибудь пожрать?

Потом потянул носом, скривился и признал:

— Но вода и мыло всё же вне конкуренции. Приятное с полезным. А то нас по запаху ночью найдут.

— Кабуча… Всего часа два ведь осталось! — спохватился атлан.

— Нормально, успеем.

— Я должен еще Оламайд предупредить, чтобы она не беспокоилась!

Агафон замер.

— И объявление на храмовой площади повесить?

— Какое объявление? — не понял Анчар.

— Что мы собрались делать и где нас искать, вот какое!

— Она не проболтается! — вскинулся волшебник.

— Если не будет знать того, о чем можно проболтаться! — пылко возразил сабрумай. — Меньше знаешь — дольше живешь! Но если, конечно, тебе на нее вообще наплевать — иди, расскажи!

Атлан возмущенно хватанул воздух ртом — и медленно выдохнул.

— Чтоб им всем провалиться…

— Угу, — поддержал его Агафон, не уточняя адресатов. — И давай поспешим. До темноты час остался, до начала ритуала — два, а нам не только отмыться, но и спрятаться надо успеть. Лучше ближе к голове колонны — был случай, когда силы круга не хватило, и прошел не весь обоз. А мы должны наверняка. Когда еще второй транспорт будет…

— Спрячемся у головы, если нужно. Я двойной отвод глаз наложу, — хмуро проговорил атлан. — Только надо подготовиться.

— А успеешь? — забеспокоился сабрумай.

— Успею.

— Тогда поплыли бегом. Время идет.

Нервно пригладив клочок колос на темечке, Узэмик откашлялся, чтобы голос в начале речи не подвел, поправил балахон и деликатно постучал в косяк.

— Войди, — долетел до его слуха грудной, с хрипотцой голос.

— О Просветленная, — старший жрец одновременно склонился и нежно потянул дверь на себя.

Результат оказался предсказуемым: лысеющая макушка со стуком встретилась с синь-малиновой доской. Дверь захлопнулась. Будь Узэмик посмелее — и первый его доклад Верховной жрице закончился бы, не начавшись — контузией.

— Входи, я сказала! — нетерпеливо повелела старуха, и жрец, нервно икнув, повторил маневр — но на этот раз вовремя отскочив в сторону.

Интерьер, полный черного мрамора и тяжелых малиновых с золотом тканей — занавесей, покрывал, чехлов — открылся перед старшим жрецом во всей своей угрюмо-торжественной красе. Узэмик поежился: поручи ему кто-нибудь оформить ритуальный зал морга или склеп — он остановился бы на точно таком сочетании цветов. Черное — смерть, малиновое — кровь и золотое — вечность. Неуместным пятном, единственным

диссонансом с аскетичной мрачностью кабинета, белела аба Старухи, развалившейся в кресле у окна. Рядом на низком столике черного дерева стоял хрустальный бокал с золотой ножкой, наполненный красным вином. Черное-малиновое-золотое — угнетающее сочетание, выбранное больным разумом. Или его разум болен еще более, если решился встать на сторону Просветленной?.. Но все инстинкты не говорили — кричали ему, что старый Кокодло не жилец на Белом Свете, а значит, особого выбора не существовало: сторона была одна, та, на которой стояла Старуха, какой бы она ни была…

— Просветленную Верховную жрицу, — склонился он почти до пола, — коей подвластны…

— Что нового? — не дожидаясь, пока Узэмик пройдет через все формальности приветствия, потребовала старуха, неторопливо поднимаясь, и тяжелая ткань ее одеяния зашуршала, словно большая змея проползла по сухой траве, заставляя жреца вздрогнуть. — Всё готово?

— Всё, ваша просветленность, — выпрямился жрец и перешел к докладу. — Круг соберется в назначенное время. Весь запланированный к отправке груз на возах. Обоз уже втягивается на храмовую площадь. Рабы закованы и пойдут последними — как всегда.

— И эти… двое? — злобно прищурилась Верховная.

— Эти пока не в цепях — может быть проблема с големом. Но надсмотрщики получили указания: на стройке голем и они будут отправлены на разные участки, и ничто не помешает…

Просветленная раздраженно фыркнула:

— Мне ничто не может помешать, когда я… Уагаду, то есть… войдет в полную силу! Но этот тупой булыжник!..

— Я поднял специальную литературу по теории големостроения, ваша просветленность, — осмелился вставить Узэмик, — и узнал, что големы защищены от воздействия магии — как средство предотвратить возможное жульничество во время схваток на их Аренах. Поэтому, если сравнить собачьи или лошадиные бега и…

— Это мне не интересно! — раздраженно оборвала его старуха. — Я хочу знать, кто его настроил на эти действия!

— Но ваша просветленность… — развел руками старший жрец. — Кто его настроит? Мне кажется, это дурацкая случайность, каких в жизни бывает… Бывает больше, чем хотелось бы, да. Но бывает!

— И то, что этот истукан может говорить — тоже случайность?

— Мне кажется, да. Я уже думал про возможность заговора, но не увидел корней, — торопливо заговорил жрец. — Хозяин голема — мальчишка, иноземец. Зачем ему предпринимать что-то против Храма и Уагаду? Он — ничто, червяк, тля, нищий поденщик!

— Кто еще был на корабле с этим големом?

— Ваша служанка, которая кормит книги. Но эта бестолочь дальше своих… своего бюста… не видит ничего, и мозгов у ней еще меньше, чем у этого сопляка.

— Всё?

— Нет. Еще был новый послушник, маг, Анчар. Но он к голему не имеет никакого отношения.

— Специально плыл, чтобы наняться?

— Нет. Если не врет, то бежал от долгов.

— Маг? Из Альгены? Столицы големостроения всего Белого Света? И совершенно случайно на борту того же корабля оказывается голем? Необычный голем? И какой-то бездомный шкет называет себя его владельцем? — старуха застыла, как пантера, почуявшая добычу, и прищурилась. Под ее взглядом Узэмик нервно отступил на шаг. — И ты всё еще веришь в случайности, Узэмик?