Великая Пустошь
Шрифт:
– Безлюдье. Там вон, дальше, километрах в пятнадцати, лежит Камелик. Это деревня, где я родился. Там сейчас никто не живет, а раньше были каменоломни из которых вот, Хибар построили.
– Кстати, а откуда эта крепость?
– заинтересованно спросил Вилен.
– Кто ее построил?
– Да, если честно сказать, никто и не знает. Вот я, в этой округе всю жизнь живу, уже полвека, а понятия об этом не имею. Мой дед говорил, что вроде какой-то особый, цивилизованный, народ это построил. А куда они делись, ушли или же их вырезали, никто не знает. Болтают только разное. Во дворе, здесь, всё совсем другое было. Дед рассказывал про двухэтажные здания, но от них уже и следа
– Вот, смотрите, - староста показал под ноги, на желоб между плитами стены.
Он был шириной и глубиной сантиметров сорок и тянулся поперёк стены.
– В нём стальные балки лежали. Отсюда и до той стены тянулись, - Алдер показал на противоположную стену крепости. Между этих башен четыре и между тех. Мы в детстве развлекались, ходили по ним. Перед самой войной, люди одного из кланов разломали эти балки и куда-то вывезли.
– И зачем эти решётки нужны были над крепостью?
– удивился библиотекарь.
– Для защиты от пылевых бурь. Как у вас, кстати, в ваших краях с бурями? Бывают?
Коляныч бросил быстрый взгляд на Елизара и, поскольку тот молчал, сказал:
– Очень редко, да и бурями-то их с трудом назовёшь.
– А у нас бывают. И бури и смерчи. Но, с каждым годом, всё меньше их. И всё спасибо Сегрегору.
– А он тут при чём?
– спросил Добер.
– Как же! Он сажает лесополосы, озёра создаёт. И, как говорят, климат от этого лучше становится. А раньше-то, что было? Песчаные бури и ураганы! Дед говорил, что раньше, бури чуть ли не недели длились. Я и сам помню бури по несколько дней. А сейчас они пару часов, от силы. Да и то, это в основном на юге, а мы тут давно уже не страдаем. А что до пыляков, то говорят, что на юге их уже почти и не бывает.
На лице старосты появилось задумчивое выражение, словно он что-то вспомнил.
– Так вот! На эту огромную решетку натягивали ткань, примерно как вот эту, - староста указал на гостевой дом, у которого вместо крыши была белая ткань.
– В башнях сидели наблюдатели и, при приближении бури, натягивали над всей крепостью покрывало, и когда снаружи буря бушевала, внутри, по улицам, свободно ходить было можно и дышать легко.
А потом всё это ушло. На крепость постоянно нападали: то разбойники, то банды, то большие кланы. Не жизнь пошла, а мучение. У нас в те времена женщин хватало, и красивые они тогда были. И вот бандиты любили к нам "на отдых ездить". Мужиков избивали, а женщин насиловали. У нас, в те времена, почти все ребятишки не от отцов были, а вот от этих насильников. Чего и кого тут только не было. Здесь, на башнях, сидели наблюдатели и как видели клубы пыли, то ясно было - бандиты едут! Народ разбегался и прятался в окрестностях, но бандиты всё равно как-то всех находили и сгоняли сюда, в крепость. Меня тоже не раз ловили, но не забирали: кому нужен раб без руки? Просто заставляли им прислужничать.
А незадолго до войны, здесь разместился один клан. Как они сами говорили, устроили они у нас базу. Они не подарок были, но кое-какой порядок наладили. Били, конечно, но в меру. Для народа это и хорошо - хоть какая-то стабильность. Фермы завели, огороды разбили. Вон та низинка, про которую вы спросили, тогда там огороды были. Строго было, но народ вроде вздохнул спокойнее, но тут большой клан из Южной Пустоши пришёл. Видите стену?
Староста показал на разрушенную стену, где находились главные ворота крепости.
– Это их рук дело! Ночью заминировали и взорвали! Потом
– Да уж, - задумчиво сказал Жерех.
– От личного унитаза и я не отказался бы.
Агей с небольшим интересом посмотрел на товарища, шутит тот или нет, но по лицу бывшего раба ничего не было ясно.
– Вот я вам и говорю, - продолжил говорить Алдер.
– у нас хоть и захолустье, но кое-какие блага цивилизации есть. Так что, если вас к нам определят, на жительство, не расстраивайтесь. Жить здесь неплохо. Работы много, но никто тут из сил не выбивается. И я знаю, о чём говорю. У нас ведь, разный народ живёт. Большинство пришлые. Их сюда уже Сегрегор прислал. И кого тут только нет. Многие рабами раньше были. Ты бы послушал, что они рассказывали про свою прежнюю жизнь. И на рудниках, и на плантациях, работали. Так вот, все они сейчас говорят, что здесь, по сравнению с рабством, у нас настоящий курорт!
Староста улыбнулся, но все смотрели с него с напряженными лицами.
– А скажи вот, что, - произнёс Коляныч.
– Вот завтра мы придём в этот Перекрёсток. И, что там с нами будет? Они нас, что, кого куда, по Пустоши рассуют?
– Вот, честно тебе скажу, не знаю я, что они с вами решат. Там Крон главный. Он наместник Сегрегора в нашей области. Он и его администрация будут решать, как с вами поступить и кого куда направят.
– Ну, а вообще, - влез в разговор Жерех.
– Приходят к вам, в Пустошь, люди с других земель?
– Конечно. И с Северных Земель и с Южных. С юга рабы бегут к Сегрегору, а с севера просто бродяги заходят.
– Ну и?.. Куда их отправляют?
– Кого куда. Проверяют сперва, кто они и откуда. Не преступники ли? Не шпионы ли? Если человек нормальный, обязательно к делу пристраивают. Могут куда угодно отправить. Поселений у нас много.
– Так и нас, получается, завтра, кого куда отправят?
Алдер усмехнулся.
– Да вы-то тут при чём? Я про бездомных бродяг говорил. Вы-то ведь, другое дело. У вас свой посёлок есть. И я сразу скажу, вам в Перекрёстке придётся задержаться. Вас там опросят, чтобы ваше Белое Озеро найти. Сколько от вас до побережья?
– Несколько часов ходьбы.
– Вот! Это вы, считай, на самом берегу океана. Насколько я знаю, мы самая западная точка здесь, на северо-востоке. А на побережье у нас селений вообще нет! И я думаю, про вас сразу Сегрегору доложат, и он прикажет выяснить про ваше Белое Озеро.
– Для чего выяснить?
– хриплым голосом спросил Добер.
– Чтобы в контакт войти с вашим посёлком. Отправят к вам людей. Переговоры проведут. Предложат помощь и защиту. Я думаю, договорятся. Это вашим только на пользу пойдёт. К вам туда дорогу проложат, кого-то вывезут, кого-то привезут. Стройку начнут.