Великая Война
Шрифт:
– В этот раз совсем всё плохо… – с бессильной злобой в голосе произнёс Смоленко, вынимая из плеча осколок. – Мы даже из траншеи вылезти не успели!
– Нужно уводить солдат, – ответил я, оглядывая магическим сонаром поле боя. – Операция провалилась.
– Уводить?! Это переломный ход войны! Мы не отступим.
На правом фланге снова раздались взрывы, но в этот раз ещё звучало и ржание лошадей. По всей видимости кавалерийская атака провалилась, что, впрочем, неудивительно. У немцев уже танки имелись.
– Господин Смоленко… – к нам
– Да какой я тебе господин?!
– Нас отправили на доукомплектование роты.
– Просто, бляха, отлично! – снова вспылил Смоленко, попутно накладывая себе жгут на плечо.
И понять командира я мог без каких-либо усилий. Стоило только взглянуть на наше подкрепление… Это те самые зелёные юнцы, которые ещё недавно тренировались за Варшавой. Пару недель подготовки и всё, их уже бросают в ад. При этом судя по лицам, многим из них нет и двадцати. Толку от них в бою?
– Смоленко! – расталкивая новобранцев, к нам прибежал ещё один солдат. – Самсонову нужно взять этот километр любой ценой! Важность абсолютная!
В этот раз Смоленко уже побелел от злости, он хотел высказать всё, что думает, однако из-за гнева потерял дар речи. Только через долгих десяти секунд он смог перевести взгляд на меня.
– Саш, нужна твоя помощь.
– Ага, сейчас… – я послал ментальный запрос Кристине, после чего прямо из тел вырос плющ, обвивший мой левый локоть и попутно создав щит. – Ещё повоюем… только в этот раз без тумана. Там на флангах что-то ситуация тяжёлая.
– Нет, Саш, нужна другая помощь. Ментальная.
– Ментальная? Признаться, я даже в твоём спокойном состоянии не особо мог что-то сделать, а сейчас ты на эмоциях и…
– Не нужно меня успокаивать. Наоборот, сними все ограничения, – едва слышно попросил Смоленко, меня охладительный кристалл в своей винтовке. – Если они в моём мозгу ещё остались.
– Ты понимаешь…
– Да, понимаю! И не люблю повторять дважды! Делай и бери командование на себя!
Смоленко уже всё решил, никакого смысла отговаривать не было. Поэтому я сделал то, что должен, в очередной раз. Барьеров в сознании моего командира осталось немного, кроме того, снимать я их и не стал, лишь наоборот подлил масла в огонь, вывел на первый план самые сокровенные моменты жизни, которые вызывали больше всего боли и страданий.
Считанные секунды и Смоленко уже начал буквально сгорать заживо, увеличивая температуру и в траншеи. Сразу же новобранцы начали кричать, отходить, они боялись и не понимали, что происходит. Однако воля нашего командира роты, вернее уже батальона, была сильна и он смог направить весь свой гнев в нужное русло.
Мощный поток пламени достал до немецких траншей, за чем огонь начал расти вширь, а сам Смоленко уже побежал в атаку, разгораясь словно факел.
– ЧЕГО ВСТАЛИ?! ЭТО НАШ ШАНС!!! – рявкнул я, также вкладывая в свой крик собственную волю, воздействуя тем самым на сознания новобранцев и убивая внутри их трусость. – ЗА МНОЙ!!!
Следующим из траншеи уже выпрыгнул я, помчавшись вперёд. Чёрный дым и пламя прикрывало нас, однако шальные пули то и дело разрывали плоть и бились в мой багровый щит. Барьеры я настроил против магии, а затем снова продолжил жатву.
Я убивал и убивал, враги не кончались, а моя шашка продолжала свистеть. В какой-то момент мне уже стало плевать на всё, на крики мольбы, на собственные раны и на усталость. Мне хотелось, чтобы это всё уже закончилось. Забавно, да? Я ведь убийца с приличным стажем. Страшно подумать, что чувствуют простые солдаты, которые вообще ни разу не забирали чужих жизней.
Прогремел выстрел, магический импульс молнией вонзился прямо в мой щит, разорвав тот на тысячи осколков. Я повалился на спину, сразу выхватил пистолет и начал стрелять примерно в сторону врага. Почему примерно? Потому что из-за магического эха ориентироваться было тяжело, а всё лицо залила кровь. Ещё и контузило.
Где-то впереди сражался Смоленко, через траншею лихо перепрыгнул и Морозов, после чего вражеский командир оказался в центре вихря льда и пламени. Затем прямо на меня упало тело одного из новобранцев, он почти добежал, но в последний момент словил пулю.
Медленно расползалось кровавое пятно на гимнастёрке, затем рядом с нами упала граната. Кровь, кишки, смерть и ужас, преисподняя из которой никто не вернётся.
Кое-как я поднялся, выпустил пар из энергоранца, а затем продолжил движение вперёд.
– ГИНДЕБУРГ ПРЯМО ПЕРЕД НАМИ!!! В БОЙ!!! – Самсонов не отставал и наступал на другом километре.
Нам нужно было тоже прорваться и взять в клещи вражескую ставку. Однако чем глубже мы входили в оборону немцев, тем неприступнее она казалась. Железобетонные доты, закопанные в землю пушки, куча бронетехники и одарённых.
– Ты в порядке? – рядом со мной вдруг оказалась Изабелла. – Ты же дрался с Гинденбургом? Нужно отомстить ему!
Забавно. Она действительно думает, что я за что-то обижен на этого Гинденбурга, хотя на деле я им скорее восхищаюсь. Его воля крайне сильна, характер его из стали, а желание защитить свою империю не менее сильное, чем у русских генералов. С чего я должен испытывать к нему ненависть? Он делает то, что должен, как и я, как и Смоленко, да и, наверное, большинство солдат в этой сумасшедшей войны.
А вот у Изабеллы явно личный пунктик на этот счёт. Правда она и сама знает, что в одиночку не одолеет Гинденбурга, поэтому ей нужна помощь. Наивная.
– Наша задача прорвать оборону здесь. Гинденбурга на себя взял Самсонов с лучшими силами.
– Мы можем…
– ОТСТАВИТЬ!!! ВЫПОЛНЯЙ ПРИКАЗ!!!
– Поняла, – кивнула Изабелла и побежала дальше по траншеям, в сторону Смоленко и Морозова.
– Командир, вам…
– Я в порядке.
И снова мне пришлось идти в первых рядах, ведь я теперь командир. Заменяю Смоленко и веду на убой пацанов, платя их кровь за каждый метр.