Великие любовницы

Ватала Эльвира

Первая любовница короля де Моль тоже прибежала короля утешать по утрате своей младшей сестрицы, которая фактически короля у нее отобрала, но она незлобивая, зла не держала. А вот народ французский не оценил горе короля. Для него, народа, все возлюбленные королей — это шлюхи беспардонные, с панталыку королей сбивающие да казну обирающие. И он, народ, не дал с честью и пышностью Полину похоронить. Он, народ, набросился на гроб, в котором труп ее везли, и изуродовал его. И так, дорогой читатель, на протяжении всех исторических эпох. Не любил народ и всех фавориток королей и во всех своих бедах именно их винил, и ни одному монарху не удалось наряду с любовью народа к себе привить и любовь к своим фавориткам! Бесполезное это было старание!

Продолжим наш рассказ о Людовике XV. Потеряв свою некрасивую, но забавную любовницу, монарх грустным стал, опять в свою меланхолию ударился, и надо было срочно ему фаворитку подыскать. Ну та же де Моль вспомнила, что у нее где-то там еще две сестры обитают, а собственно, даже еще три. И став, подобно нашему князю Потемкину, поставщиком фаворитов царице, де Моль стала поставщицей любовниц королю. И вот она приводит во дворец еще одну свою сестрицу, и той было без обиняков сказано короля любить и миловать без предварительных каких-либо условий, ну разве замуж ее подобно умершей сестре быстро выдадут. На этот раз желание стать мужем любовницы короля изъявил некий Лораж,

но он, в отличие от предыдущих мужей, не до конца свою роль понял. Он, наивный, полагал, что просто так, с неба или авансом за его несуществующие пока заслуги перед государством на него, как из рога изобилия, королевские благодеяния посыпались. А когда узнал истинную причину своего возвышения и обилия материальных благ, то искренне удивился, потом не менее искренне возмутился, потом с большой искренностью, негодованием и гордостью вспыхнул, все милости короля отвергнул, дверью хлопнул и не пожелал больше свою супругу видеть. Ну ладно, пусть бы он ее не видел, что, собственно, от него и требовалось, но он ведь еще грандиозный скандал на весь Версаль устроил, что совсем уж было ни к чему, ибо от этих горестей и треволнений или от чего там другого, но и эта любовница короля умирает! Мор какой-то прошибает любовниц короля Людовика XV! Только приживутся в Версале и в алькове короля, глядь, уже трупы из них выносят!

Словом, не очень удачное было это начинание сводницы де Моль! Но она не унывает, у нее в запасе еще две сестры обитают! Но честное слово, уже последние! И она этих двоих, уже последних своих сестер опять тащит в Версаль. И король начинает к ним приглядываться, какую бы в любовницы себе выбрать. Если Флавакур, то трудности большие предвидятся, к которым король не привык: она, видите ли, любит своего мужа. А поскольку со строптивым мужем король уже дело имел, он не пожелал в новый скандал вмешиваться и перенес свое внимание на вторую: Ла Турнель. И она, дорогой читатель, станет герцогиней де Шатору и многолетней могущественной фавориткой короля. Эта предприимчивая дамочка, в отличие от своих наивных сестер, сразу же, с первого мгновения поставила жесткие условия королю и с заядлостью базарной торговки себе их выторговывала. Во-первых, она уже не маркиза Ла Турнель, а герцогиня де Шатору, во-вторых, король хорошо обеспечит ее быт в настоящем и в будущем, поскольку настроения короля меняются, как парижская погода, и не дай бог он вдруг вздумает разлюбить свою любовницу. Так вот, в таком случае, никаких подаренных драгоценностей, титула и поместий он не вправе у нее отобрать. А то мы знаем, знаем таких ветреных монархов, как Франциск I, которые, переметнувшись от одной любовницы к другой, у прежних драгоценности отбирали. Не на такую напали, де Шатору со своей особой это сделать не позволит. В-третьих, сестричку, сводницу де Моль, вон из дворца (вот неблагодарная!), и чтобы духу ее впредь в Версале не было! От такой несусветной человеческой неблагодарности де Моль за справедливостью к богу ринулась, в монастырь пошла! И вот де Шатору уже господствует в Версале и во французском королевстве и начинает понемногу прибирать к своим рукам и политику, и материальные блага. Помыкает министрами по своему усмотрению, а те перед ней в струнку стоят. Королева в рот ей заглядывает, желания фаворитки ловя, и вообще начинает эта самая де Шатору играть роль Ментенон при Людовике XIV. Только та хитрой и деликатной была, а эта упрямая, грубая и прямая, как железный танк. Прет со своими желаниями и требованиями, нимало дипломатией не мучаясь. Но и возбудила вокруг своей особы массу недругов и даже врагов. И неизвестно сколько эта женщина царила бы в алькове короля и во французском королевстве, если бы не появилась могущественная Помпадур в жизни короля. Впрочем, это произошло значительно легче, поскольку де Шатору умрет вскоре. Так что борьбы двух фавориток почти что не было, так, одни намеки. А история маркизы Помпадур такова.

В семейной жизни, немного мещанской, этой женщины все вполне благополучно: у нее детки и любимый супруг. И конечно, не вина этого благородного человека, что, женившись на дочери мясника, возымел он вполне естественное и благородное желание быт и жизнь свою упорядочить и устроить по-божьему, по-хорошему. Ну разве думал он когда-нибудь, что такое низкое, прямо скажем, происхождение его супруги даст ей право мечтать не о муже, а о том, чтобы сделаться любовницей самого короля. Стать первой дамой не только при версальском дворе, но даже во всем французском королевстве? Такое ведь и в лучших снах не снится! А в жизни просто никогда не бывает. А вот случилось все это не во сне, а наяву! И этот почтенный буржуа, не подозревая о фатальном для себя будущем, преспокойно женится на Жанетте Пуассон, лелея надежду, что она будет хорошей женой и матерью. Так и было на первых порах. Жанетта Пуассон мужа, кажется, полюбила, двоих детишек ему родила, но когда муж спрашивал ее, не будет ли она ему в будущем изменять, она честно отвечала: «Никогда». А потом загадочно добавляла: «Конечно, если соперником мужа не будет сам король». Когда муж потребовал объяснения сей загадке, она отвечала не менее загадочно: «Мне предопределена участь разделить судьбу с самим королем». Ну муж там в загадочные фантасмагории своей слишком впечатлительной супруги не вникал, он наслаждался нехитрым сегодняшним счастьем и домашним уютом у бока изнеженной жены (даром, что дочь мясника) и детишек. А «ларчик», оказывается, дорогой читатель, просто открывался. Девятилетней девочкой мать привела ее к одной цыганке, и та, посмотрев на удивительно грациозного ребенка с тонкими длинными руками, вдруг ни с того ни с сего ляпнет, что и по картам, и по рукам выходит, что девчушка залетит очень высоко и будет судьбу и ложе французского короля делить. Мать Жанетты от таких обнадеживающих слов цыганки встрепенулась, как уснувшая птица, и давай эти «высокие» мысли в сознании дочери взращивать. «Подумать только, ты, дочь моя, будешь любовницей самого короля!» — радостно восклицала она и начала подготавливать дочь к этой роли. Прежде всего — необходимо ей дать хорошее образование. Девочке нанимают лучших учителей и пичкают ее «высокими» науками. Ну латынь там, греческий и прочие языки, а также математику, включая тригонометрию. Потом манеры дворцовые, изучение этикета, и Жанетту, как дорогую гейшу в Японии, учат танцам, музыке, рисованию, умению отдавать реверанс и прочему, без чего куртизанка во дворе обойтись не может. Для тех любопытных читателей, которые спросят, откуда у мясника деньги на такое дорогое образование дочери взялось, ответим: он тут ни при чем. Это покровитель матери Жанетты, а попросту ее любовник, богатый человек, так серьезно к предсказаниям цыганки отнесся, что изрядную сумму на образование девочки выложил. Мадам Помпадур, когда много лет спустя умирать от чахотки начнет и последнюю свою наследственную волю изъявлять, цыганку не забудет, выделив ей шесть тысяч ливров за «точное предсказание».

А сейчас, уверовав в свою высокую миссию, Жанетта ждет своего «звездного часа», но согласно пословице «На бога надейся, а сам не плошай» решает помочь своей судьбе, подхлестнуть ее, что ли, а то вишь, как она замешкала, уже и первые морщинки на личике появились, уже и детки подрастают, у мужа животик округлился, а

принца из сказки, то бишь короля Людовика XV, как не было, так и нет в ее жизни. И в королевский дворец за тем, чтобы прелести свои и образование свое показать, проникнуть ей нет никакой возможности: не придворная она ведь дама. Словом, решив несколько ускорить события, поскольку судьба не больно с ними спешит, Жанетта снимает прекрасный замок Этоль вблизи того места, где король охотиться имел обычай, и, убедив мужа, что детям нужен воздух, а ей природа, поселяется в нем. И терпеливо ждет этого своего «звездного часа». Ну и конечно же, стихия, только не в образе звезд, а сильнейшей грозы, помогла ей. Король со своей свитой, во главе которой мадам Шатору ехала, охотившись в близлежащих лесах, промок до нитки и приехал в замок просушиться. И к его величайшему приятному изумлению, на пороге его встречает не то что лесная фея, а даже нечто получше: обаятельная, очаровательная молодая женщина с прекрасными манерами, к тому же остроумная собеседница. Король в полном восторге от хозяйки замка и уже не прочь флирт завести, если бы не грозное око мадам Шатору, мечущей молнии гнева. Не позволяет она королю новый флирт с очаровательной хозяйкой замка завести, и все! Ну король, конечно, намерение поближе познакомиться с такой прекрасной женщиной не оставил, а только отложил до будущего времени. И вот однажды вечером посланец приносит Жанетте приглашение от короля на бал. А бал был маскарадом, что, конечно, очень даже на руку было нашей Жанетте, поскольку она могла в маске сколько душе угодно позволить себе флиртовать с королем. И она, одевшись охотницей Дианой, прибывает на бал. И все! Случилось! Цыганка оказалась права. Король влюбляется в нее сильно и, когда мадам Шатору благополучно умерла, делает Жанетту придворной дамой, потом представляет королеве, а потом, потом она становится могущественной маркизой Помпадур.

Между тем супруг маркизы Помпадур, который то конюшим был, то каким-то торговцем, возвращается из далекой командировки домой. Но что такое? Детишек своих он целует, а жену поцеловать не может, поскольку ее дома нет. «Где моя жена?» — грозно спрашивает он родителей Помпадур. Ну мать мнется, что-то невразумительное лопочет о судьбе и высоком предназначении дочери, а отец прямо и без обиняков (мясник ведь, чего с него взять, грубый, неделикатный человек) выпаливает: «Твоя жена стала королевской шлюхой». — «Как так шлюхой?» — муж понять ничего не может. Уезжал, жена порядочной женщиной была, возвращается — шлюхой стала. Ну, матушка, конечно, объяснила ему, какая участь его жене с малых лет была уготована. От судьбы, мол, не уйдешь, и лучше ему, мужу маркизы Помпадур, с судьбой не спорить, примириться, слезы свои утереть и спокойно взяться за воспитание родных деток, полусиротами ведь при родной матери, бедняжки, растут. Но муж успокаиваться не желает. Он, полный скорби и душевной боли, пишет своей жене вообще-то душещипательное письмо, да больно уж лаконичное по построению предложений, с одним подлежащим и сказуемым, ну прямо монолог Василия Лоханкина во время его порки в коммунальной квартире. Мы вам, дорогой читатель, это письмо бедного мужа слово в слово из достоверного источника приводим: «Жанна Антуанетта, возвращайся. Здесь твой дом. Я твой муж. Тут твои дети. Возвращайся к нам». Она ответила: «До конца своей жизни я буду с королем. Так было предназначено мне. Никогда, никогда я не покину короля». И не покинула. До самой своей смерти. Даже когда королю осточертела ее любовь и он убегал из ее ложа на твердую кушетку под весьма грубым предлогом, будто ему жарко с ней в одной постели. Она, когда лишилась его любви, сделалась ему верной приятельницей. Ну прямо повторение истории с нашим князем Потемкиным, когда он, перестав быть любовником Екатерины Великой, стал ее другом и точно так же, как Помпадур поставляла королю молоденьких девочек для любовных того утех, поставлял царице любовников.

Ну, что оставалось делать бедному мужу маркизы Помпадур? Пришлось с болью в сердце принять от короля большие отступные; и он уехал губернатором в какую-то выгодную провинцию. Надо отдать должное уму и такту маркизы Помпадур. Она, в отличие от высокомерной любовницы короля Людовика XIV Монтеспан, никогда свое высокомерие не показывала. С королевой обращалась вежливо, никаких иронических там усмешек, наоборот, вечная почтительность, каких эта провинциальная мещаночка Мария Лещинская не больно заслуживала.

Портрет госпожи Монтеспан.

Альковы — «домики для удовольствий»

 

онечно, «домики для удовольствий», как и сами удовольствия, бывают разные. Иногда «домики» — это целые дворцы или замки с лабиринтами типа ущелья из «Тома Сойера», из которых выйти невозможно, а заблудиться и пропасть — раз плюнуть, как в случае Генриха II Английского, который для своей горячо любимой любовницы Розамунды построил замок Вудсток, в который проникнуть можно было только с подъемного моста, а выйти через подземные ходы за несколько километров, за городом, — так король от своей ревнивой жены Элеонор Аквитанской любовницу оберегал. Элеонор могла внизу окружить замок и осадить его со всех сторон, дожидаясь любовницу мужа, а той и след давно простыл. Она через подземные, только некоторым известные выходы, давным-давно «на воле» вдали от опасного замка.

Иногда «домики» представляли собой огромные парки с различными пристройками, особняками и прочим добром, в которых взращивались юные 13-14-летние проститутки для удовольствия Людовика XV, французского короля. И назывались эти домики «Оленьим парком», в нем когда-то не слишком падкий на женский пол муж Анны Австрийской Людовик XIII охотился. Были домики типа прекрасных особняков, в которых короли чувствовали себя уютнее, чем в своих дворцах, и такой особняк Анэ с прекрасным оленьим загоном, с лесами и полями вокруг создала для своего любовника, французского короля Генриха II, Диана Пуатье, эта вечно молодая бабушка, носившая платья, которые по смелости кроя ее внучка постеснялась бы надеть, и будучи старше короля на целых 22 года.

Иногда «домики» вполне отвечали своему названию — это были действительно маленькие домики, в которых в уюте, тишине, спокойствии и при камине короли коротали «семейные» нехитрые вечера со своими любовницами, как это сделал для своей Марии Туше французский король Карл IX, когда, устав от резни Варфоломеевской ночи и прочих государственных дел, спокойно коротал там вечера со своим сыном и его матерью, и эта была сцена, умильная своим материнством и непритязательным семейным счастьем. Но были и страшные «домики». В них садисты типа маркиза де Сада, привезя проститутку с улицы, привязывали ее к кровати и лупили что есть мочи по голому телу, а потом залечивали ее раны специально выдуманным бальзамом, и это называлось «служить отчизне новыми открытиями».