Великие любовницы
Шрифт:
За красивую девственницу король хорошо платил. Об этом знал эротоман, пройдоха и хороший литератор Казанова, приведя к королю обольстительную молоденькую наложницу Луизон Морфи, будто сошедшую с картин эротических художников. Тело ее было так совершенно, формы так округлены и так она эманировала сексом, что Людовик XV по. — настоящему увлекся ею и продержал в «Оленьем парке» целых три года, где она родила ему сына. Но из-за своей глупости и непоправимой дерзости была с позором изгнана из «Оленьего парка». Эта девица вздумала занять место самой маркизы Помпадур и, почувствовав себя очень уверенно в пламенных объятьях короля, брякнула, имея в виду Помпадур, нечто невозможное: «А как поживает старая кокетка?» Такой неслыханной дерзости, такого неслыханного неуважения к могущественной маркизе король даже соблазнительной любовнице простить не мог. И Луизон Морфи была навсегда изгнана из «Оленьего парка».
Да, многие думали, что с выходом Помпадур из постели короля ее «звезда» навсегда потухла. Не тут-то было. Не забываем, что это, прежде всего, очень умная женщина, с которой не считала для себя зазорным переписываться даже наша великая Екатерина II.
Чтобы сохранить свою власть, Помпадур следовало сделать то, что она и сделала: создать «Олений парк». У короля Людовика XV по мере развития старости и прибавления седин в волосах половое влечение не только не уменьшалось, но приобретало
131
Гуи Бретон. «Век распутства». М., 1996, с. 148.
Ну, плакаться над соблазненной мадам де Сад мы не будем. Здесь ведь по пословице «Как аукнется, так и откликнется», ведь подмешивание «шпанских мушек» в сладкие конфетки выдумал не кто иной, только сам маркиз де Сад. И однажды он так «переборщил» с их порциями, подмешивая их к сладостям проституток, что был арестован и чуть было не пошел сидеть в тюрьму за их отравление, пока они, мучимые желудком и рвотой, несколько дней приходили в себя. Последнюю любовницу короля Людовика XV дю Барри тоже обвиняли в том, что она подмешивает королю в еду порошок из «шпанских мушек» и изрядно изнуряет его организм половым излишеством. К «шпанским мушкам» в свое время прибегала и сама маркиза Помпадур, когда, по ее словам, «стала холодной, как утка». Хиленький, но горячо любимый Екатериной Великой ее любовник Ланской увлекался коктейлями собственного приготовления и авторства: в смесь водки с ананасным соком подмешивалась изрядная порция «шпанских мушек».
Да и вообще, дорогой читатель, покажите нам хоть одного порядочного монарха, который бы в то время не употреблял «шпанских мушек»? Да что там монархи! Даже простым смертным это средство было по средствам! (За тавтологию извините!) Не то что сейчас, когда излишне прорекламированная и еще более излишне дорогая «виагра» сделала для бедняков секс практически недоступным, если малость у человека детородные органы импотенцией страдают. Прямо беда бедноте пришла! Предлагаем им задуматься над своей печальной, без половой радости жизнью и бросить подобно пролетариям клич: «Импотенты всех стран, объединяйтесь!» Авось государственные власти задумаются над вопросом снижения цены на это чудодействующее лекарство! Нет, как там ни говорите, а раньше демократизм в этом вопросе существовал полный, и каждый бедненький солдатик даже мог себе возбуждающее средство позволить. С тех пор как какой-то там английский врач, исследуя раненых и больных лихорадкой солдат в военно-полевом госпитале, не обнаружил феноменальное явление повальной эрекции почти умирающих солдат, это средство стало доступно даже бедным. Революционное великое открытие произошло, как всегда почти в жизни и истории бывает, совершенно случайно (вспомним ванну Пифагора и яблоко Ньютона). Врач, осматривая обложно больных и раненых, обнаружил, что у них из-под простынь не только стоны слышны, но видны стоящие как штыки детородные органы. Врач поинтересовался, конечно, причиной такой повальной эрекции солдат, и оказалось, что кормили их лягушками из близлежащего пруда, которые, в свою очередь, кормились какими-то там мушками (к чему нам их латинское название!), а в организме этих мушек было сильно возбуждающее вещество, из которых потом делали порошки и распространяли по аристократическим салонам, так что и до королей это средство благополучно добралось, к вящей их радости и на пользу любовным утехам!
Но возвратимся, однако, к проблеме Людовика XV и маркизы Помпадур. А проблема и в самом деле хотя и тривиальная, но не маленькая. Маркиза Помпадур перестала короля как женщина удовлетворять. И он все чаще стал смотреть на нее как на своего министра в юбке, чем как на женщину «без юбки». И что уж особенно обидно для женщины, от любовных утех с ней начал явно отлынивать. Да и внешне она стала для него очень даже непривлекательной. Развивающаяся ранняя чахотка совсем иссушила ее тело, и она стала худой как вобла, да еще и без груди. Людовик XV славился тем, что особенно любил огромные женские груди, и только полногрудые, пусть даже уродливые, женщины могли рассчитывать у него на успех. А тут даже намек на грудь исчез. И как с такой плоскогрудой кашляющей воблой в постель ложиться? Но будучи от природы деликатным и хорошо воспитанным, свой протест и брезгливость только в завуалированной форме выражал, в явной — стеснялся. Лягут, скажем, они в совместной постели, маркиза, начиненная «шпанскими мушками», на любовное искусство силится, а король только зевает с плохо скрытой брезгливостью, потом соскакивает, как из рогатки выстреленный, с совместного ложа и перебирается на твердую софу, якобы от того, что «жарко». Маркиза в слезы. Обидно женщине, конечно. Еще недавно король был в восторге от ее сексуальных услуг, и хотя некоторые историки в галопе переборщили, приписывая маркизе следующие слова короля, сказанные своему камердинеру Лебелю: «О, боже! Какое неистовое наслаждение сексуальное я испытываю с маркизой». На что Лебель отвечал: «Это потому, что ваше величество никогда не было в борделе». Слова короля к другой маркизе относились к дю Барри, которая вообще никогда Помпадур не видела!
Но не важно. В общем, когда-то король был сексуальными услугами Помпадур доволен, теперь нет — вот печальная истина. Умная маркиза Помпадур быстро поняла всю опасность своего положения, плакать и стенать перестала, слезы быстро вытерла и «утерла нос министрам». Смотрите, как они вместе с придворными радостно руки потирают: наконец-то деспотическому и абсолютному владычеству ненавистной маркизы Помпадур пришел конец. Вот-вот по примеру других королей, не церемонившихся со своими опостылевшими куртизанками, ее посадят в телегу, пардон, в возок, дадут в ручки горсть бриллиантов, и айда — в путь-дорогу! В монастырь ли близлежащий, в отдаленный ли замок, или вообще к экс-мужу — это уж на нее, куртизанки, усмотрение, но только непременно подальше от дворца и с глаз долой. Феномен
«Олений парк» был великолепно оборудован. Все здесь способствовало «кайфу», как теперь говорят. Все располагало к неге и удовольствиям. Тут уж порядочно пришлось маркизе Помпадур напрячь свою фантазию. Собственно, опыт в деле оборудования нелегальных гнездышек, правда, не такого масштаба, у короля уже имелся. Он еще значительно раньше, чем произвел маркизу Помпадур в официальные фаворитки, устраивал замечательные оргии в своих «маленьких кабинетах». Они размещались под крышей дворца вокруг «Оленьего парка» и представляли собой множество маленьких комнат, соединенных между собой винтовыми лестницами. Собственно, это был дворец в миниатюре, куда вход королеве Марии Лещинской был строго воспрещен. Здесь король наслаждался обществом красивых женщин, вкушал роскошные яства, и те оргии, которыми известен позднее будет «Олений парк», здесь только зарождались. Тут же король устроил свои мастерские, где любил поработать физически несколько часов. А он прекрасно резал по слоновой кости и вообще изучил множество ремесел, начиная от пекаря и кончая виноделием. Здесь в его пекарне выпекались сдобные булочки, которые подавались дамам к кофе, самолично сваренному королем. Варить кофе он был мастер, и не будь королем, вероятно, только на одном этом умении мог бы заработать себе на жизнь. Собственно, с появлением «маленьких кабинетов» и начинаются измены короля своей жене. До этого он очень верным супругом был. Регулярно, день за днем, то бишь ночь за ночью, хаживал в спальню своей жены, сопровождаемый одним только камердинером, без лишней свиты, не в пример другим королям. Ну и «вышагал» десять детишек в течение десяти лет. А раз даже получилось четверо детишек в течение трех лет. Это когда у него близнецы-девочки родились. Двое детей, сын и дочь, умерли, и вот теперь растут один хиленький дофин и семеро относительно здоровых девок. Мария совершенно измучилась беспрестанными родами и перестала пускать короля к себе в спальню. Или пускалась на хитрость. Король ее в нетерпении в постели дожидается, а она, босая, на коленях, на полу богу молится, одним глазком поглядывая, не уснул ли сексуально ненасытный ее муж. И нарочно продолжала молитву так долго, что король и впрямь засыпал, не дождавшись после бога своей порции любовных утех. А наутро недоумевал, ничего не помня. Прямо по Маяковскому: «Была любовь или нет? Какая? Большая или крошечная?» А скорее всего не большая и не маленькая, а просто никакая — пресная, как тесто без дрожжей. Недаром придворные иронизировали: «В спальне королевы только одни мухи нескучные».
И конечно, вместе с растущим интервалом в любовных сношениях с супругой росло и отчуждение к ней как к женщине. Но даже уже не испытывая к Марии сексуального влечения, король все еще метресс себе не заводил. Весь королевский двор изумлялся такой верности короля. Весь Версаль насквозь с «ног до головы» преступной любовью пропах, а король хоть бы хны. Дальше разговора с дамами о музыке и балете дело не идет. Уже все придворные, все министры давным-давно метрессами обзавелись, а король все еще верность жене соблюдает. Видали вы такое? Моральность блюдет и как на тяжелую службу вечерами в спальню жены плетется. Но плоть взяла, конечно, верх у двадцативосьмилетнего короля. Оставил он альков своей тридцатипятилетней супруги. Наконец-то! В один прекрасный день после особо бурной сцены, во время которой Мария осмелилась протест на свою долю многодетной матери выразить, король по обыкновению (когда сердился) хлопнул дверью, но против обыкновения в нее уже больше не вернулся. Отныне в спальню жены король больше «не ходок». Радоваться королеве или нет, что у нее соперницы появились и немного ее сексуальную недолю облегчили? Она и сама не знала, но на всякий случай метресс короля благосклонно принимала и даже иногда подарочками одаривала. А король начал по-настоящему веселиться в «маленьких кабинетах». Впрочем, нет, по-настоящему он веселился в своем «Оленьем парке». Все там любовной истоме и неге способствует. Комнатки небольшие, но уютные и со вкусом обставленные. На стенах похабные картины вывешены, сценки из эротической жизни мужчин и женщин. А особенно привлекала одна картина, написанная с живой модели Луизон Морфи: лежит себе на столе так беспечно, будто на травке расположилась, голая Морфи, ноги широко расставила, а какой-то субъект с птичьим носом внимательно ее гинекологическое строение рассматривает. Ну чем не современная порнография, только куда как более утонченная и не так натуралистичная.
Хаживал Людовик XV в свой «Олений парк» весьма охотно, и регулярно и инкогнито, выдавая себя за богатого польского дворянина. Но вскоре все проститутки узнали, кто на самом деле посещает их обиталище, когда выкрали из кармана «поляка» письмо, адресованное кем-то французскому королю. Но всем этим бывшим швеям и фабричным работницам (девочки из бедного люда брались) маркиза Помпадур строго приказала соблюдать видимое инкогнито, и спектакль продолжался ко взаимному удовольствию обеих сторон. Ну теперь-то, наконец, маркиза Помпадур может беспрепятственно управлять государством. Каждому свое: стареющему королю низменные эротические удовольствия, ей — государственные дела.
А дух в «Оленьем парке» был настолько пропитан эротизмом, что не было там, кажется, такого предмета, который не говорил бы о цели «этого домика». Ели там изысканные, пикантные и дорогие блюда, обильно приправленные «шпанскими мушками», из эротического сервиза, где нимфы и сатиры с огромными фаллосами переплетались голыми телами. Пили чай, кофе и шоколад из чашек с блюдечками, на которых изящные пастушки в соблазнительных позах и с задранными юбками провоцировали пастушков, играющих на дудочках. Черти и ведьмы совокуплялись на табакерках, на рисунках обоев, на медных канделябрах. Эротика исходила от всех этих мягких плюшевых, шелковых и бархатных диванчиков, подушек, креслиц и картин на стене. Самый интимный дамский туалет, как, например, подмывание половых органов, совершался в присутствии подруги. Медальончики и украшения обнаженных грудей юных красавиц изображали сцены из эротической жизни. Верхом шедевра был медальон с изображением дамы, водящей пальчиком по кроваво-красному рубиновому фаллосу мужчины.