Великий магистр
Шрифт:
– Как бы не так!
– возразил Бизоль.
– Я заберу его с собой, и он будет спать под моей кроватью, - и ухватив Туокая под руку, он повел его к выходу.
– Берегите его волосы!
– насмешливо бросил им вслед капитан Гронжор. А что делать с остальными пленными?
И он, и все остальные посмотрели на Гуго де Пейна, ожидая подтверждения необходимого решения: все знали о казни рыцарей на площади Син-аль-Набра и их смерть требовала возмездия.
Но никому не хотелось брать на себя ответственность в столь трудном вопросе. По холодному лицу де Пейна скользнула тень мучительного сомнения; он нахмурил брови и произнес глухим голосом:
– Идет война... Комендант Гонзаго, распорядитесь, чтобы число казненных в Син-аль-Набре соответствовало тем, кто отправится к ним на свидание... Остальные... послужат живыми щитами при новом наступлении принца Санджара. Они займут место на крепостной стене, возле бойниц.
Приговор несчастным был вынесен, и никто из присутствующих не проронил больше ни слова, почтительно глядя на отрешенно стоявшего в стороне мессира.
Наступил вечер, а в густом с приторным вкусом крови воздухе, словно повисла гнетущая тревога, обволакивающая пространство по обе стороны Синая. Возле цитадели все время надрывно кричала какая-то птица, предупреждая об опасностях, подстерегающих ночью. Всех беспокоило отсутствие Виченцо Тропези, пока еще не спустившегося из своего наблюдательного схрона с вершины горы. И хотя он задерживался не в первый раз, но нынешняя декабрьская ночь была особенно темной, беззвездной и даже луна испуганно спряталась где-то в небесной выси. На расстоянии двух шагов уже не было видно ничего, а на крутых склонах Синая немудрено было оступиться впотьмах и свалиться в одну из расщелин. Вдобавок ко всему, зачастил мелкий противный дождь, непрекращавшийся несколько часов, поднялся ветер, рвущий одежду и бросающий в лицо горсти песка; каменистые склоны сделались скользкими, осыпающимися под ногами.
– Скверная ночь...
– произнес Людвиг фон Зегенгейм, вышедший вместе с Гуго де Пейном за ворота цитадели в всматриваясь в непроглядную темень.
– На месте Виченцо я бы не рискнул спускаться вниз, а переночевал там. Лучше схватить простуду, чем сломать себе шею.
Где-то вдалеке сверкнула молния, возвещая о приближающейся грозе; она осветила мрачные каменные зубья Синая, ее покрытый лишайником склон с блестящими потоками воды, фигуры двух рыцарей с капюшонами возле цитадели. Прогрохотал гром; тотчас же испуганно закричала неведомая птица.
– Завтра я отправлюсь в Син-аль-Набр, к принцу Санджару и султану Насиру, - медленно проговорил Гуго де Пейн. Он не видел лица Зегенгейма, но почувствовал его удивление.
– Пока звездочет у нас, мне не причинят вреда, добавил мессир.
– Я же попробую вступить в переговоры и выиграть время, до подхода основных сил графа Танкреда. Иначе нам больше не на что надеяться.
– Это страшно рискованно, - произнес Людвиг.
– Все мы заочно приговорены султаном к смертной казни.
– Но Туокай - наш заложник, и я надеюсь на здравый смысл Санджара и на его страх перед гневом Мухаммеда. Мне ничего не грозит.
– Принц Санджар не сможет защитить вас, если султан Насир захочет исполнить свой приговор. Учтите, что мы находимся в Египте, и султану плевать на всех звездочетов Мухаммеда вместе взятых.
– Будем надеяться на его союзнические обязательства перед сельджуками.
– Тогда отправимся к нему вместе, - предложил граф, и вновь сверкнувшая молния осветила их напряженные лица.
– Нет. Если уж суждено умереть, то не стоит лезть в петлю обоим. Кроме того, кто продолжит дело тамплиеров, если не вы? Прошу вас только об одном: остерегайтесь клюнийского монаха с родинкой под левым глазом, который непременно появится на вашем горизонте, когда меня не станет. И помните, что я никогда не был вашим соперником в споре за сердце принцессы Мелизинды.
Ветер рвал капюшоны рыцарей, а колючие струи дождя били в лицо. Грохочущие раскаты грома сопровождали их разговор. Взволнованный Людвиг пожал руку де Пейна.
– Вы - самый удивительный человек, после Годфруа Буйонского, встреченный мною на жизненном пути, - произнес он.
– Храни вас Бог!
– Благодарю, граф. Однако, нам пора возвращаться. Следует удвоить караулы. Такая ночь - лучшее время для внезапного нападения.
Рыцари вернулись в цитадель. Многие тамплиеры уже отдыхали в своих нишах, по-походному устроившись на досках, сложив рядом оружие и доспехи; маркиз де Сетина читал книгу при огарке свечи, князь Гораджич длинной портняжной иглой чинил снаряжение, а Туокай спал рядом с Бизолем, привязанный к его руке толстой веревкой. Сандра сидела на постели раненого Монбара и встревожено взглянула на вошедших.
– Его еще нет, - развел руками Гуго де Пейн.
– Будем ждать.
Отправив на пост за ворота Раймонда и Иштвана, рыцари уселись возле небольшой печки, сложенной из камней, и погрузились в дрему, навеваемую огоньком пламени.
Далеко за полночь Гуго де Пейн очнулся от приглушенных разговоров за стеной - у ворот цитадели. Через мгновение дверь отворилась и, внутрь скользнул промокший, дрожащий от холода Виченцо Тропези; с его волос и плаща текли струи воды, а на ноги и руки налипли комки грязи. Увидев его, Сандра радостно вскрикнула. Виченцо приложил палец к губам.
– Минут через десять они будут здесь, - тихо произнес он, протягивая замерзшие ладони к огню.
– Я успел раньше.
– Кто они?
– негромко спросил Гуго, набрасывая на его плечи свой плащ.
– Не знаю. Я насчитал тридцать одного человека, поднимающихся на гребень горы. По виду - сельджуки. Ясно, что их цель - цитадель. Больше им некуда идти.
– Будите людей, - приказал де Пейн, сам тормоша храпящего Бизоля. Людвиг, Виченцо и Сандра поспешили к остальным. Через минуты рыцари и оруженосцы уже были на ногах, пристегивая доспехи и мечи. Никто не задавал лишних вопросов, все были готовы вступить в бой немедленно. В двух словах Гуго объяснил о грозящей опасности.
– Свет не зажигать. Всем покинуть помещение и перейти в пещеру, распорядился он.
– Со мной в цитадели останутся Бизоль, князь Гораджич, Роже де Мондидье и граф Норфолк. Мы встретим гостей здесь, а вы, когда услышите бой - ударите им в спину. Андре, вы сможете передвигаться самостоятельно?
– Постараюсь, - отозвался Монбар, опираясь на меч.
– Тогда все. Уходите.
Когда в цитадели осталось лишь пять рыцарей, Гуго потушил свечу и залил огонь в печке водой из кувшина.
– Занимайте места, друзья, какое кому удобно, - предложил он.
– Я лично встану за дверью.
– А я предпочту немного поспать перед боем; жаль, не досмотрел очень вкусный сон!
– и Бизоль улегся обратно на доски, положив на грудь свой щит и сжимая в руке меч. Гораджич взобрался под стропила, вытянув к двери копье, готовое пронзить первого вошедшего. Роже и Норфолк спрятались в нишах, напротив друг друга. Медленно и томительно потянулись последние минуты.
– Они могут удивиться - почему нет часовых?
– прошептал Гораджич сверху.