Великий магистр
Шрифт:
К рассвету крепость была полностью окружена и начался ее штурм. Одновременно с ним часть египетских войск была брошена на цитадель, но наступление на нее велось лишь снизу - по нескольким тропам, которые можно было защищать малым количеством воинов. Да султан Насир и не стремился немедленно расправиться с цитаделью и тамплиерами, хватило и того, что он просто блокировал ее, а главные силы кинул на крепость. Его войска прибывали с каждым часом и все поле возле Фавора уже покрывали вражеские части. Казалось, что он решил обрушить на крепость всю свою мощь, все стотысячное море людей! Страшное зрелище предстало взорам тамплиеров с высоты Синая: осадные машины били в крепостные стены, трещавшие под их ударами; тучи стрел с зажженной паклей летели на головы защитников; небывалый грохот и вой стоял в воздухе... Мамлюки ползли и по горным тропам, пробираясь между камней и кустарников к цитадели, но первую их атаку отбили еще на подступах: стрелы, дротики и копья полетели в их головы из окон и бойниц, не позволяя им продвинуться дальше. На всех подступах к цитадели, везде, где мог бы пролезть враг - Гуго де Пейн выставил вооруженных людей. Вместе с тем, он отдал приказ заранее перенести тяжелораненого Виченцо Тропези в пещеру, отправив туда же маркиза де Сетина, Монбара и Сандру. Барон Бломберг, оставшийся в цитадели, с досадой бил себя в грудь, не зная, как пробиться к своим иоаннитам в крепости. Но похоже, что это было уже и не нужно, поскольку вся крепость пылала, охваченная огнем. И ее не могло спасти ничто: ни "греческие штучки" Монбара, ни вновь появившееся над местом боя странное серебристое облако-диск, ни сам Господь!
За шесть часов осады крепостные стены были частично разрушены, в них образовались проломы, через которые хлынули толпы египтян и сельджуков. Жестокая битва разгорелась внутри Фавора. И продолжалась она до темноты, освещаемая горящими зданиями. Отчаянное сопротивление гарнизона и рыцарей-иоаннитов не прекращалось, а в цитадели были бессильны чем-либо помочь им. Наступала развязка трагедии. Молча смотрел де Пейн на гибель внизу христианского войска, которое целых два месяца противостояло более чем в сто раз превосходящим силам султана Насира. Два месяца они сдерживали нашествие египтян в Палестину, выигрывая время и спасая Иерусалим. Два месяца мужественно стояли непроходимой стеной на пути врага. И вот - все они, доверившие ему свои жизни, - пали на поле брани. Он видел, как мамлюки подняли на пики тело последнего коменданта крепости капитана Гронжора и, не давая ему опуститься на землю, перебрасывали друг другу; как рубили головы раненым и тащили за волосы женщин; как преследовали пытавшихся спастись бегством; как сбросили с башни несчастного предателя Гонзаго, которому не помогли его мольбы о пощаде... Фавор пал, раздавленный словно яичная скорлупа в кулаке султана Насира. Но оставалась еще цитадель - последний оплот на горе Синай. И девятнадцать человек встретили ночь, пропахшую кровью и ненавистью, в ожидании утреннего штурма...
– Проклятый граф Танкред!
– ругался Бизоль, глядя на догорающую крепость.
– Если я останусь жив, я проломлю ему голову этим кулаком!
– и он сжал костяшки пальцев с такой силой, что они побелели.
– Есть две возможности спастись, - промолвил граф Зегенгейм, - уйти высоко в горы и рассредоточиться там, либо попытаться выбраться через пещеру.
– Но на прощание мы как следует хлопнем дверью, - добавил Гуго де Пейн.
– Каким образом?
– спросил барон Бломберг.
– Монбар приготовил последний сюрприз султану Насиру, - заметил князь Гораджич, показывая на вытаскиваемые Аршамбо и Ниваром ящики и устанавливаемые ими вдоль стен.
– Они надолго запомнят тамплиеров...
Этой ночью никто из защитников цитадели не сомкнул глаз. А когда первые лучи солнца заалели на востоке, они увидели строящиеся внизу войска султана, готовые ринуться на приступ цитадели. На том месте, где когда-то стояла крепость Фавор, догорал огромный костер. Огонь, поглотивший два месяца назад египтян, расправился и с христианским войском. Прозвучали рожки, возвещающие о начале штурма. И вновь воздух огласился криком и воем наступающих мусульман; словно полчища муравьев они полезли на гору, устремляясь к цитадели. Сбив первую волну самых отчаянных смельчаков, де Пейн понял, что задерживаться здесь далее просто бессмысленно: египтяне завалят цитадель своими трупами и погребут под ними всех тамплиеров. Он отдал приказ отступить в пещеру. Оставшись один в цитадели, де Пейн бросил последний взгляд на верно служившее им жилище, простоявшее на Синае более шестидесяти дней. Затем он швырнул факел в угол и подождал, пока огонь не начал лизать стену. Повернувшись, Гуго вышел из цитадели и поспешил по узкой тропе к пещере, пригибаясь от свистящих вокруг стрел. Все его товарищи уже были там; они ждали его в сталактитовом зале, на берегу подземного озера.
– Ну как там наши друзья-мамлюки?
– спросил Зегенгейм.
– Ползут, - отозвался де Пейн.
– В самое пекло.
Ждать оставалось недолго. Через несколько минут когда напряжение достигло предела, ужасающий грохот потряс своды пещеры; казалось, вся гора Синай раскололась пополам и рухнула на землю. Стены внутри зала пошли трещинами, массивные сталактиты с потолка рухнули в озеро, а вода выплеснулась на берег и окатила людей; забили фонтаны и все пространство окуталось серой пылью, взметнувшейся в воздух. Но то, что произошло снаружи, было еще страшнее. Когда огонь добрался до ящиков Монбара с его взрывной смесью, а мамлюки окружили цитадель, - она буквально взлетела на воздух, раздираемая адским пламенем! Груды обломков, бревен, камней посыпались на стоявшие у подножия Синая войска; оторванные головы, туловища, конечности летали по воздуху, разбрасываемые на сотни метров. Чудовищный взрыв оглушил, поверг в ужас многотысячную толпу египтян. Сам султан Насир был повержен на землю и придавлен осколком скалы, лишь чудом избежав смерти: его вытащили из-под камней полуживого, с обгоревшими волосами и одеждой. Стоны и хрипы несчастных разносились со всех сторон. На месте цитадели зияла огромная впадина, отсвечивая на солнце прожилками горных пород, а пепел и пыль еще долго носились в небе, затмевая ясный день. Вход в пещеру был полностью завален обрушившимся склоном.
– Все кончено...
– произнес оглохший от взрыва принц Санджар, стоя на пепелище крепости Фавор. Застывший рядом Умар Рахмон тряс головой, лицо его было покрыто грязью и копотью. Вытянутой ладонью он указывал куда-то за спину Санджара.
– Смотри, повелитель!
– произнес он, вытирая залепленные песком глаза.
– Все только начинается!..
Там, куда он показывал, на линии горизонта выдвигались цепи сверкающих доспехами рыцарей; кони их били копытами, а на древках копий развевались разноцветные флажки и знамена. Не было слышно рожков и труб, но звуки их угадывались в продолжавшем дрожать после взрыва цитадели воздухе. И цепь рыцарей, охватывающая несколько миль, все увеличивалась и ширилась. То было войско, приведенное к границе графом Танкредом.
А в пещере, вслед за первой выброшенной на берег волной, последовала вторая - еще более сильная, которая сбила людей с ног и чуть не увлекла за собой, в озеро. Было похоже на то, что какой-то источник прорвался на его дне после землетрясения, и бьет оттуда фонтаном, прорываясь сквозь толщу воды. Своды пещеры продолжали трястись, а пол под ногами рыцарей и оруженосцев ходил ходуном.
– Держитесь друг за друга!
– Потребовал Гуго де Пейн, поскольку чувствовалось, что сейчас последует еще одна, третья волна. Надо было выбираться отсюда, спускаться в нижний зал по узкому коридору. И вдруг крик ужаса вырвался из груди Раймонда; он первый увидел показавшуюся над водой голову омерзительного чудовища, обитавшего в подземном озере. Все кто был на берегу подались назад, прижавшись к стене. Гладкая темная голова с разинутой красной пастью, с торчащими острыми зубами и выпученными глазами плыла к ним! Новая волна поднялась над озером и выбросила чудовище на землю. Оно напоминало связку извивающихся змей и достигало в длину несколько метров. Страшный рев пещерного монстра оглушил людей, а его щупальца вцепились в стоявшего ближе всех барона Бломберга, обвив его тело. Вся шевелящаяся, блестящая масса накрыла гессенского рыцаря, свалив его на землю. Выхватив мечи, Гуго де Пейн и граф Зегенгейм принялись рубить извивающегося гада, но острая сталь лишь скользила по блестящей чешуе, не причиняя особого вреда. Голова чудовища лишь поворачивалась то к одному, то к другому рыцарю, а щупальца продолжали сдавливать тело потерявшего сознание барона. Подскочивший Бизоль вонзил свой меч прямо в пасть монстра и струя коричневой жидкости выплеснулась ему в лицо. Рев боли вырвался под своды пещеры. Де Пейну удалось перерубить одно из щупалец, а Зегенгейм и Роже ухватились за тело Бломберга и потянули его к себе. Но другие змеиные кольца обвились вокруг них, сдавливая тела в смертельных захватах. В этой темной шевелящейся массе уже трудно было разобрать - где люди, а где отростки чудовища? Рукоять меча Бизоля осталась торчать в его пасти, а де Пейн, Гораджич и Норфолк продолжали наносить ему удары с трех сторон, стараясь не задеть схваченных щупальцами рыцарей.
Схватка с гигантским змеем проходила в полумраке, поскольку три факела из пяти были погашены хлынувшей из озера водой. Чудовище уползало с берега, утаскивая с собой свои жертвы. Но Зегенгейму все же каким-то чудом удалось освободиться от захватов и он отскочил в сторону. А Бизоль, оставшийся без меча выхватил у оруженосцев оба факела и, приблизившись к монстру, вдавил их в выпученные и мутные глаза змея: шипение и рев разнеслось по пещере.
– А, не нравится!
– закричал Бизоль, размахивая факелами перед мордой чудовища, выпустившего из своих щупалец Бломберга и Роже; оно мотало своей ослепшей головой, разевая зубастую пасть, било по песку хвостом. Одним из ударов оно сбило с ног князя Гораджича, другим - швырнуло в воду Роже, который, не умея плавать, начал захлебываться в взбаламученном озере. Граф Норфолк, видя, что он тонет, кинулся в холодные волны ему на помощь. В это время Гуго де Пейну удалось зайти сбоку от разъяренного чудовища. При мечущемся свете факелов он разглядел выемку на спине гада - между головой и туловищем, прикрытую жабрами; они то поднимались, то опускались, словно заглатывая воздух. Де Пейн поднял меч обеими руками и со всей силы вонзил его почти по самую рукоять в эту впадину. Острие меча вышло из горла змея, пригвоздив его к земле. Последний удар хвостом отшвырнул Гуго к стене пещеры и он, стукнувшись головой о камень, потерял сознание. Чудовище вытянулось во всю длину, затем дернулось в предсмертном усилии, зловонная жидкость потекла из его рта и раны, щупальца обмякли, а из страшной пасти вырвался последний, затихающий рык. Пещерный монстр испустил дыхание.
2
Граф Танкред привел к Синаю около семидесяти тысяч воинов, мобилизовав рыцарей со всех концов Палестинского государства.
Он выполнил свое обещание, данное Гуго де Пейну при его отъезде: христолюбивое воинство подошло вовремя, когда, казалось, уже ничто не в силах остановить продвижение египтян вперед, на Иерусалим. Передовые отряды графа Танкреда сходу вступили в бой, тесня мамлюков султана Насира к подножию горы. Свежие, рвущиеся в сражение рыцари начали одновременное наступление на всех флангах, а мощь египтян оказалась подорванной длительным противостоянием с непобедимыми тамплиерами и их соратниками. Принц Санджар, видя бесполезность и опасность принятия боя, послал гонцов к султану, предлагая временный отход на прежние позиции, к Син-аль-Набру. Не дожидаясь ответа, он начал отводить сельджуков назад. Поколебавшись некоторое время, ставший похожим на погорельца султан Насир, сделал то же самое, сочтя решение Санджара разумным. Необходимо было перегруппировать силы и подготовиться к решающей битве. Вытеснив противника с территории Синая, граф Танкред не стал преследовать отступающие части. Он предпочитал держать свое войско, словно сжатые в кулак пальцы, а многие отряды еще задерживались, растянувшись по дорогам Палестины. Разбив лагерь неподалеку от выгоревшей дотла крепости Фавор, Танкред остался ждать подхода основных сил.
А вечером, когда на всем выжженном пространстве звенящая тишина напоминала об отлетающих к небесам душах убитых, когда о том, что же произошло здесь за последние дни можно было только догадываться и рисовать в воображении страшные картины нашествия врага и героического сопротивления защитников, на поле показались выбравшиеся из пещеры тамплиеры; они спустились вниз по узкому коридору, оставив позади подземное озеро с мертвым чудовищем (опасаясь, как бы не появился из его темных вод собрат или подруга монстра), разобрали завал на пути, протиснулись в щель у подножия Синая. Девятнадцать человек, чудом оставшихся в живых, избежавших стрел, огня и сил природы, освещали последние лучи заходящего солнца. Их узнали, к ним уже бежали, торопясь и спотыкаясь, приветствуя криками рыцари графа Танкреда.