Великолепные Эмберсоны
Шрифт:
Под ним к входу поспешила Мэри, но, заглянув в переднюю, развернулась и ушла на кухню. Ее явно опередила Изабель. Внизу послышались неразборчивые фразы, а потом голос Джорджа Эмберсона быстро и серьезно произнес: "Мне надо поговорить с тобой, Изабель", - и вновь приглушенные звуки, затем Изабель с братом проследовали к подножию широкой темной лестницы, но не поглядели наверх, не догадываясь, что за ними настороженно наблюдают. Изабель всё еще несла в руке шубку, но Эмберсон забрал ее и оставил в холле, потом молча провел сестру в библиотеку: что-то необычное сквозило движениях женщины, удивленная и покорная, она шла, чуть склонив голову. Взяв друг друга за руку, они почти сразу
Какое-то время до Джорджа доносились только невнятные отзвуки разговора: дядя с братской тревогой и заботой что-то доказывал маме, но можно было только предполагать, что конкретно он говорит. Казалось, он что-то подробно объясняет; иногда его голос смолкал, и Джордж понимал, что сейчас говорит мама, но она делала это тихо и он ничего не слышал.
Вдруг ее голос зазвучал очень громко. Даже толстые двери библиотеки не смогли заглушить ее крик: "О нет!" Она явно не хотела верить тому, что сказал ей брат: и всё равно, была ли это ложь или правда, которую она не желала знать. Она закричала, словно от настоящей боли.
Возглас боли прозвучал вновь, уже совсем близко к Джорджу: кто-то отчаянно сопел прямо над его головой, и он посмотрел на лестничную площадку, на которой, опираясь на перила и прижимая к лицу платок, стояла Фанни Минафер.
– Я знаю, почему она вскрикнула, - хрипло зашептала тетка.
– Он только что рассказал ей, что ты сделал с Юджином!
Джордж бросил на нее мрачный взгляд через плечо.
– Иди к себе в комнату!
– приказал он и начал спускаться, но Фанни, догадавшись о его намерениях, поспешила за ним и схватила за руку.
– Ты же не пойдешь туда?
– просипела она.
– Ты не...
– Отстань!
Но она уже крепко вцепилась в него:
– Нет, Джорджи Минафер, никуда ты не пойдешь! Будешь держаться оттуда подальше! Будешь!
– Отпусти!
– Ни за что! Вернись! Сейчас ты поднимешься к себе и оставишь их в покое, вот что ты сделаешь!
– И она еще решительнее схватила его и рванула на себя - и не отпускала, несмотря на то что он пытался вывернуться, впрочем, стараясь не причинять ей боли. Она накинулась на него с таким самозабвением, отбросив все условности, что ей удалось затащить его на площадку между первым и вторым этажами.
– Хватить смешить народ...
– гневно начал он, но она оторвала одну руку от его рукава и зажала ему рот.
– Цыц!
– Ни на секунду в пылу это нелепой борьбы она не повысила голос.
– Тихо! Это неприлично, это как скандалить перед операционной! Пошли на второй этаж, давай!
Джордж неохотно подчинился, но, дойдя до верха, Фанни встала на последней ступеньке, преграждая путь.
– Слушай!
– сказала она.
– Как тебе в голову стукнуло идти туда прямо сейчас! Это невероятно!
– Тут ее нервное воодушевление пропало, и она заплакала.
– Какая же я дура! Я думала, ты всё знаешь, иначе бы ни за что, ни за что так не поступила. Я даже вообразить не могла, что ты наломаешь столько дров. Понимаешь?
– Плевать я хотел, что ты там навоображала, - буркнул Джордж.
Но Фанни не умолкала и, несмотря на всю свою нервозность и подавленность, следила за тем, чтобы говорить не слишком громко:
– Думаешь, я могла представить, что ты выставишь себя таким болваном у миссис Джонсон? О да, я видела ее сегодня утром! Она не захотела разговаривать со мной, но на обратном пути я столкнулась с Джорджем Эмберсоном, вот он поведал мне, что ты натворил! И неужели ты думаешь, я могла представить, что ты выкинешь, когда к нам придет Юджин? Да, я и это знаю! Я всё видела из окна своей
– Как будто я чужой!
– сказал Джордж, бросая ей вызов, но она лишь устало рассмеялась.
– Ты! Ты уж о близких позаботишься!
– Я позабочусь о ее добром имени!
– горячился он.
– Когда думаешь о ком-то родном, в первую очередь заботишься об этом! Слушай, по-моему, ты сделала неправильные выводы из того, что случилось вчера!
Фанни заломила руки.
– Я совершила непоправимое!
– запричитала она.
– Но ничего не вернуть, я слишком поздно поняла, что наделала! У меня не хватило ума пустить всё на самотек. Я не имела права влезать, да я и не хотела вмешиваться, а хотела всего лишь поговорить, поделиться хоть с кем-то! Я-то думала, ты всё и так знаешь. Правда, думала! Да я бы руку себе отрубила, лишь бы не дать тебе сделать то, что ты наделал! Я так страдала, мне надо было с кем-то поделиться, я не желала зла. Но я вижу, что вышло... какая же я была дура! Нельзя было влезать. Юджин всё равно на меня бы не посмотрел, как я раньше этого не понимала! Он бы ко мне ни разу не подошел, если б не она, ни разу! Надо было мне оставить их в покое, потому что он на меня не взглянул бы, если б не Изабель. Они зла никому не причинили: Уилбур был с ней счастлив, а она всегда верна ему. А то, что Юджин всегда был в ее мыслях, так это не преступление, она ему в этом не признавалась и давала мне полную свободу действий! Когда только могла, оставляла нас наедине... даже после смерти Уилбура, но что толку? И вот я продолжаю, хотя делаю только хуже - и себе...
– Фанни опять заломила руки, - ...и их погубила!
– Полагаю, ты намекаешь, что в этом моя вина, - горько вставил Джордж.
– Да!
– она всхлипнула и обессиленно оперлась о перила.
– А вот и нет, я как раз спасаю мать от катастрофы.
Фанни бросила на него взгляд усталого отчаяния, затем обошла его и побрела к своей двери. Там задержалась и кивнула племяннику.
– Что еще?
– Подойди сюда на минуточку.
– Зачем?
– нетерпеливо спросил он.
– Надо кое-что тебе сказать.
– Да ради бога, говори! Никто не подслушивает.
– Однако она кивнула ему еще раз и он, изрядно обеспокоившись, подошел: - Ну, что?
– Джордж, - прошептала она, - мне надо кое-что сказать тебе. На твоем месте я бы оставила маму в покое.
– О господи!
– простонал он.
– Я же делаю это для нее, я на ее стороне!
Фанни почти успокоилась и уже могла контролировать свой плач. Она чуть покачала головой.
– На твоем месте я бы не вмешивалась. По-моему, она не очень здорова, Джордж.
– Она! Да я в жизни не видел никого здоровее!
– Нет. Она просто молчит об этом, но регулярно ходит к врачу.
– Женщины любят таскаться по докторам.
– Нет. Она ходит к нему, потому что так надо.
Джордж не придал этому значения:
– Пустяки, она давным-давно со мной об этом говорила: что-то насчет семейных заболеваний. Сказала, что и у деда тоже что-то в этом роде, но ты только посмотри на него! Явно ничего серьезного! Но ты ведешь себя так, словно я поступил чудовищно, отправив этого человека восвояси, и как будто я не защищаю свою маму, а намеренно врежу ей. Это же бред! Ты сама мне рассказала, как всякая рвань перемывает ей косточки, а как только я встал на защиту, накинулась на меня!