Великолепные зверята и чародей из Арбузовки. Книга 2. Чародей из Арбузовки
Шрифт:
«Золотая выдра» слегка покачивалась у пирса незнакомого порта. Паруса убраны, с борта на причал переброшены дощатые сходни.
– Добро пожаловать в благодатный Кроликобад, – издеваясь, приветствовал пассажиров коварный Линялый.
– Подлец, ты нарушил слово! – бросил упрёк Никитка.
– Я лишь обещал доставить вас в целости, а добро – в сохранности, на восточное побережье, – развёл руками Линялый. – Контракт выполнен. Ха-ха-ха!
Выдра победно поставила ногу на сложенные горкой пожитки пленников.
– Шайтан-труба теперь моя, – любовно погладил украденную вещь Линялый. – А вас, простофили, я продам в рабство на боевые галеры. Зверята вы крепкие, за таких хорошую цену дадут. Пока же приказываю заняться разгрузкой моего товара. Станете упрямиться – выпорю!
– Зверята бойцовых пород – рабы буйные, – с неприкрытой угрозой просветил Никитка.
– Много ты, человечишка, знаешь, как я погляжу!
– А чародеев вообще пытаться брать в рабство опасно, – продолжил запугивать Никитка.
– Ты сам сказал, что не чародей, – ехидно скривился Линялый.
– Я обманул, – усмехнулся Никитка.
– Кто поверит тебе, единожды солгавший! – изрёк заученную цитату грамотный торговец.
– Сними цепи и верни отнятое! – сурово глядя в глаза прохвоста, повелел юный чародей.
– Не отдам шайтан-трубу! – мёртвой хваткой вцепился в своё жадный торговец. – Теперь я всевидящий капитан. А вы, рабы, – моя законная собственность.
– Непокорённых считать рабами нельзя, – шагнул вперёд Никитка.
Семеро друзей, грозно звякнув цепями, двинулись за атаманом.
– Матросы!!! – истерично завопил капитан. Пленников тут же окружили выдры в тельняшках, поигрывая абордажными саблями. – Будете бунтовать – мои мальчики изрубят вас на куски.
– Я проклинаю тебя, предатель! – указав пальцем на съёжившегося Линялого, грозно изрёк Никитка. – Если посмеешь взглянуть в шайтан-трубу на солнце, тебе не видеть света. Тьма пожрёт глазницы твои! А если слуги нечестивца поднимут оружие на друзей моих, то корабль обратится в дым и пепел. Это говорю я – чародей из Арбузовки!!!
– Не верьте мальчишке! Он всё врёт! – заверещал Линялый и, дабы развеять эффект от страшной речи лжечародея, поднял вверх шайтан-трубу и опрометчиво взглянул на яркое солнце.
В тот же миг нестерпимый свет ударил через увеличительные стёкла в глаз глупой выдры. Линялый дико заорал и, выронив шайтан-трубу, обеими руками схватился за ослепший глаз.
– Вах, шайта-а-ан, я ничего не вижу! – в страхе завыл Линялый.
– Проклятие сбылось, – спокойно известил маленький чародей.
– Убейте колдуна и его зверят! – завопил Линялый.
Здоровенный матрос неуверенно шагнул к колдуну, замахнулся на него абордажной саблей.
Неожиданно Никитка поднял скованные цепью руки, и когда сабля звякнула о натянутую цепь, ловко ушёл с линии атаки, захватив клинок петлёй из цепи. Никитка резко выдернул захваченное оружие из рук матроса. Сабля со звоном брякнулась на палубу. Следом и сам матрос, переброшенный Никиткой через плечо, рухнул на стоявших сбоку стражников.
– Изрубите рабов в фарш! – буянил ослепший на один глаз рабовладелец.
Но даже закованные в кандалы, зверята оставались опасными бойцами, не собираясь смиренно подставлять шеи под ножи мясников.
Серый подхватил выбитую саблю и сверкающим веером ударов атаковал сразу троих противников.
Колючий просто ссутулился, выставив острые иглы, и прыгнул спиной назад, превратив конвоира в визжащую подушечку для иголок.
Шустрик бросился под ноги набегавшему матросу, а Тузик, завалив того на палубу, обвил шею кандальной цепью.
Циклоп по-кошачьи стремительно прыгнул вперёд, острыми когтями впившись в другую бандитскую рожу.
Никитка с Лиссой прорвались к горке сваленного на палубе оружия.
Разъярённый Жорик дико завизжал, наклонил вперёд башку и с разгона снёс за борт сразу двух опешивших противников.
– Арбузовские, в атаку!!! – изверг громогласный клич тяжеловесный Жорик и, страшно звеня кандалами, сметая всех на пути, рванул на камбуз.
Никитка с друзьями вооружились трофейным оружием, заняв круговую оборону на палубе.
Из трюма на подмогу Линялому выскочила вторая вахта матросов. Численный перевес был за атакующими.
Но тут из камбуза, с дымящейся трубкой в зубах и двуручной сковородой в вытянутых руках, важно вышел злой, очень-очень голодный, всеми обиженный Жорик. Секач обид не прощает. Дикий кабан мстит! Сразу, неудержимо и свирепо.
– Всех порву-у-у!!! – прищурил налитые кровью свиные глазки Жорик и, не выпуская изо рта мундштук капитанской трубки, пустил с загнутых клыков тягучую слюну.
– Сейчас, свинья, мы тебя на фарш разделаем, – поигрывая мясницкого вида ножами, преградил поросёнку дорогу бывалый боцман.
– Предпочитаю жаркое из крыс, – пыхнул дымом в сторону обидчика Жорик и плеснул из сковороды масло под ноги босоногим матросам.
– Но мы выдры! – Боцман в ужасе попятился по скользкой палубе.
– Мне без разницы, – жестоко оскалился Жорик и выплюнул дымящуюся трубку в лужу масла.
Огонь вспыхнул мгновенно. Горящее масло больно обожгло ноги матросов. Тонкой струйкой потекло в трюм. Пламя охватило просмолённые канаты и легко взобралось по ним к свёрнутым парусам. Безжалостный пожар начал стремительно пожирать деревянную посудину Линялого. Противиться жестокому року никто не посмел. Боцман с поджаренными выдрами первым сиганул за борт, а зазевавшимся помогла тяжёлая двуручная сковорода Жорика.