"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Пожилая женщина, посмотрев на мирно спящего Хаима, пробормотала: "И твой отец — последняя весточка из Саванны пришла, а что потом с ним случилось, — миссис Франклин пожала плечами, — одному Богу ведомо. Второй месяц никаких известий нет".
Эстер наклонилась над креслом и поцеловала кудрявый, каштаново-рыжий затылок. "Все ворочаюсь и ворочаюсь, — грустно сказала Мирьям. "Уже бы и спала отдельно, но Стивен не хочет, — она покраснела.
— Чаю выпей, — Эстер обняла ее за плечи. Мирьям, посмотрев на большой бриллиант, что сверкал на пальце невестки, смешливо спросила: "Это тебе Меир подарил взамен того, что ты на Карибах продала?"
— Два, — Эстер потерлась носом о пахнущие травами волосы. "Один бриллиант — от него, а второй за то кольцо, что от Хаима осталось. То сняла, как спать ложилась, а это забыла, — она улыбнулась, и, взявшись за серебряные чашки, стала разливать чай.
— Я к раву Гершому ходила, — Мирьям посмотрела на свой аккуратный живот, — он мне сказал — Псалмы читать.
— Я тоже читаю, — Эстер потянулась и взяла маленькую, с грубым золотым кольцом, руку невестки. "Не бойся, пожалуйста, все будет хорошо. Стивен здесь. На родах три врача будут, отличных, миссис Франклин, я…, - Мирьям слабо улыбнулась: "Я не боюсь".
Она и вправду, — не боялась. Ребенок бойко двигался, у нее ничего не болело. Только иногда, просыпаясь рядом с мужем, чувствуя его сильные руки, что обнимали ее, слушая вой вьюги за стенами крепкого, теплого дома, Мирьям, прикасаясь к своему животу, просила: "Пожалуйста, Господи, позаботься о нем, сохрани маленького. Пусть я умру, но чтобы он здоровый был".
Днем, стоя на льду озера, в теплой, норковой парке, смеясь, глядя на то, как девочки, похожие на маленьких медвежат в своих меховых одежках, катаются с холма на деревянных санях — Мирьям почти забывала про ночные страхи.
— Балует тебя Меир, — нежно сказала она невестке, отпивая сладкий чай. "К сахару кленовому привыкла, — усмехнулась Мирьям, — жалко, его тут нет".
— Балует, — отозвалась Эстер, вспомнив шелковые платья, жемчужное, тяжелое ожерелье, блеск серег с топазами, что лежали в ее шкатулке. "Только бы лучше он чаще дома бывал. На Хануку приехал, и опять…, - она тяжело вздохнула.
Мирьям хихикнула.
— Стивен всю зиму дома сидел, охотился, с девчонками занимался, а в марте, перед тем, как сюда уехали, все на берег бегал — смотреть, как там лед на озере. Так и не походил под парусом. Сейчас вернется, — Мирьям посмотрела на серебряные часы, что стояли на мраморном камине, — почти полночь. Они там сидят, карты его обсуждают, — девушка глубоко зевнула. Эстер, потянувшись, предложила: "Ложись со мной, еще поболтаем в постели. Хаим у меня, слава Богу, ночью не просыпается больше, как отлучила его".
— На бок, — строго велела Эстер, глядя на то, как укладывается невестка. "Я тебе сейчас о Карибах расскажу. Потом мой брат с женой приедут, обещали они — и о Святой Земле услышишь. Там же ваш брат живет троюродный. Мы от него письмо, наконец, получили, как раз на Хануку дочка у него родилась, Рахилью назвали".
— Вот и хорошо, — сонно отозвалась невестка. Эстер, взяв гребень слоновой кости, стала медленно, нежно расчесывать ей волосы.
Стивен затушил сигару и отпил кофе: "Нет, вина мне не наливайте, ваше превосходительство, нам нельзя". Вашингтон посмотрел на его строго покроя, темный сюртук: "Я и забыл, вы у нас спиртного не пьете. Вы извините, что я так поздно вас пригласил к себе, но, — генерал обвел глазами пустую, с затушенным камином комнату, — я надеюсь, вы меня поймете. Не хотелось, — он помялся, — при свидетелях, дело деликатное…"
За большими окнами Индепенденс-холла был слышен шум дождя, свистел ветер. Стивен внезапно подумал: "Только бы девочка моя не просыпалась, пусть отдыхает. Три недели до родов, Господи, только бы все обошлось".
— Что такое? — спокойно спросил он.
Резкое лицо Вашингтона потемнело. Он, встав, махнув рукой, прошелся по комнате. "После того, как генерал Корнуоллис сдался нам в Йорктауне, в октябре прошлого года, — генерал вздохнул, — на юге и в Нью-Йорке еще осталось тридцать тысяч британских солдат. Сами понимаете, — Вашингтон пожал плечами, — нам надо было знать их планы…"
— Меир, — похолодев, подумал мужчина. "С апреля о нем ничего не слышно".
— Что с капитаном Горовицем? — он тоже поднялся.
Вашингтон порылся в бумагах на столе и протянул ему конверт. "Это пришло вчера, — сказал он тихо, — разумеется, шифром. Пока об этом знают три человека, вы, капитан Кроу, — четвертый. Описание казненного человека полностью совпадает с капитаном Горовицем, как видите".
— Под Нью-Йорком, — пробормотал Стивен. Подняв лазоревые глаза, он просто сказал: "Я поеду туда, ваше превосходительство, и все выясню на месте. Он, хотел, было, скомкать листок, но сдержался. "Привезу его тело, если это правда. Тут меньше ста миль, я за неделю обернусь".
— Я не могу вам приказывать, капитан Кроу, — растерянно сказал Вашингтон, — вы же не военный. Вы будете рисковать головой, британцы вас расстреляют на месте, если узнают…
— Там пехота, — отмахнулся Стивен, — они понятия не имеют — кто я такой. Только документы мне какие-нибудь выпишите, надежные.
— На рассвете все будет готово, — Вашингтон пожал ему руку: "Не беспокойтесь о вашей жене и о, — генерал замялся, но решительно продолжил, — жене капитана Горовица. Мы о них позаботимся".
— Вы знаете, что они здесь? — удивился Стивен.
— Две на редкость красивые женщины, — коротко усмехнулся Вашингтон. "Можно ли их не заметить в городе?"
— Да, — Стивен отчего-то вздохнул, и, поклонившись — вышел.
На крыльце хлестал дождь. Он, поежившись, посмотрев на часы на башне Индепенденс-холла, пробормотал: "Полночь. Долго же Вашингтон спать не ложится. Теперь иди, капитан Кроу, — он засунул руки в карманы сюртука, и шагнул под ливень, — иди, и чтобы Эстер ни о чем не догадалась. Не надо ей пока об этом знать".
Он прошел по широкой, обсаженной мокрыми платанами улице. Посмотрев на окна дома, он облегченно понял: "Спят уже".
Стивен встал под кованую крышу парадного входа. Чиркнув кресалом, глубоко затянувшись сигарой, он долго смотрел на пузырящиеся под дождем лужи.
Между тяжелыми гардинами, что закрывали окно спальни, был виден серый, неверный свет раннего утра. Стивен пошевелился и посмотрел на жену — она спокойно спала, лежа на боку, уткнувшись лицом в сгиб руки. Он наклонился и поцеловал белую, в едва заметных веснушках кожу.