"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Буду разбираться с финансированием армии, первым делом.
— Не жалеешь? — Стивен кивнул на красивую, черного дерева, с рукояткой слоновой кости, трость, что была прислонена к столу.
— Ну, — Меир налил себе кофе и взял сигару, — в седле я могу ездить. Это я погорячился, мол, никогда больше на лошадь не сяду, а в остальном, — он развел руками, — Шиппен меня осматривал, сказал, что хромать теперь всегда буду. Ничего страшного, — отмахнулся он, и, поднявшись, прошел к двери: "Вечер, какой сегодня красивый. Я, кстати, дом этот покупаю. Сад тут большой, река рядом — мальчишкам хорошо будет. Правительство еще долго в Филадельфии останется".
— А потом? — Стивен тоже закурил.
— А потом мы построим новый город, — неожиданно мечтательно протянул Меир. "Но бостонский дом я пока не продаю, — деловито добавил он, проковыляв к креслу, — сейчас, после войны, цены на недвижимость взлетят, поверь мне. Это не то, что у вас в деревне — за десять долларов можно весь южный берег озера Эри купить".
— За двести. И не весь, а только тот участок, где я уже живу, — Стивен усмехнулся и повернул к Меиру карту: "Смотри. Если вот тут прорыть канал, то можно обойти этот водопад, Ниагару, который сейчас препятствует навигации из озера Эри в озеро Онтарио, и потом — в Атлантический океан. Если еще и здесь прорыть канал, от Буффало до Олбани, до реки Гудзон, — то большие суда смогут подниматься из Нью-Йорка прямо до озер".
— Генри Гудзон был наш родственник, — задумчиво сказал Меир, глядя на карту. "Каналы, капитан Кроу, — мы пророем, обещаю. И вообще, — Меир улыбнулся, — пойдем дальше, на запад. Теперь ведь у нас будет мир. Будем растить детей, и строить дома".
— Мир, — отозвался Стивен. Заходящее солнце окунуло в расплавленное золото бумаги на столе. Где-то в саду, захлопав крыльями, вспорхнула с ветки птица, и он еще раз повторил: "Мир".
Пролог
Осень 1783, Париж
В изящной комнате, отделанной шелковыми, цвета сливок, вышитыми панелями, за карточным столом сидело четверо — три женщины и мужчина.
— Пики козыри, — белокурая, голубоглазая дама быстро раздала карты: "Я так рада, что вы опять в Париже, мадам Марта. Дочка у вас — просто ангел, глаза, как изумруды".
— Мадемуазель Элиза и его высочество дофин очень подружились, — заметила темноволосая, с глазами цвета сирени, женщина. "Они ведь ровесники. Надеюсь, мадам Марта, мы с вами встретимся в Лондоне, раз теперь война закончилась. Моя подруга, герцогиня Девонширская, приглашала меня погостить".
— Джорджиана мне говорила, — Марта качнула высокой, причудливой прической. Выложив карты на стол, она улыбнулась: "Ваше величество в выигрыше".
Мария-Антуанетта захлопала ухоженными, нежными, сверкающими бриллиантами руками. Королева потормошила мужчину: "Шарль, посмотрите с балкона — готово ли там все?"
Граф д’Артуа поднялся. Королева, подождав, пока он распахнет высокие, золоченые двери, понизила голос: "Бедный Шарль. Ваш бывший друг, — Мария-Антуанетта со значением посмотрела на Марту, — месье Корнель, не оставил ему ни одного шанса. Он любит мадемуазель Бенджаман, верно и преданно, совсем, как в рыцарские времена".
— Его светлость граф уже утешился, — ядовито заметила герцогиня де Полиньяк, — в объятьях жены моего сводного брата, мадам Луизы. Что же касается мадемуазель Бенджаман, то вы знаете, какие слухи ходят…, - сиреневые, большие глаза женщины лукаво заблестели.
— Не будьте злюкой, Габриэль, — укоризненно сказала королева. "О красивых, умных и независимых женщинах всегда так говорят. Например, о нас с вами, — Мария-Антуанетта расхохоталась, показав мелкие, жемчужные зубы.
— Не только говорят, но и пишут, — подумала Марта, тасуя карты. "В любой книжной лавке из-под полы можно купить с десяток памфлетов, да еще и с гравюрами".
— А ваш муж, мадам Марта, не приедет? — неожиданно спросила герцогиня де Полиньяк. "Все-таки знаменательное событие — в первый раз живые создания отправляются в небо. Посмотрим, вернутся ли они, — женщина усмехнулась.
— Вернутся, — спокойно ответила Марта. "Воздушный шар строился под руководством месье Корнеля. Ему можно доверять во всем. Мой муж, — она пожала плечами, — очень занят. Сами знаете, подписание мирного договора с нашими бывшими колониями — дело не одного дня.
— Доверять, — Габриэль сжала красивые губы в тонкую линию: "Мужчины иногда бывают такими дураками! Ну, ваша светлость, надеюсь, я увижу герцога Экзетера в Лондоне".
— Непременно, — вежливо ответила Марта. Она исподтишка посмотрела на злые, тонкие морщинки между красивыми бровями женщины, и прислушалась — со двора доносилось пение петуха.
— Кажется, там начинают, — королева поднялась. Женщины тут же встали, с порога раздался взволнованный голос: "Прошу меня извинить, ваше величество. Надеюсь, я не опоздала".
— И правда, — подумала Марта, целуя смуглую, прохладную, пахнущую розами щеку, — богиня.
Она вся была высокая, выше их на голову, величественная, с украшенной рубиновыми гребнями, сложной прической, на стройной шее сверкало тяжелое ожерелье. Королева махнула рукой: "Смертные всегда ждут муз, мадемуазель Бенджаман. Но в наказание вы нам поиграете до ужина, с мадам Мартой. У меня есть новые ноты".
— Буду рада, ваше величество, — Тео поклонилась. Мария-Антуанетта щелкнула пальцами: "Габриэль, приведите детей, им непременно надо на это посмотреть".
Герцогиня де Полиньяк раздула изящно вырезанные ноздри. Она вышла, шурша юбками. Тео подхватила подол своего шелкового, цвета граната, платья, и наклонилась к Марте: "Мадам Габриэль все никак не успокоится, испепеляет меня взглядом. Жанна лично проверяет мои туфли перед выходом на сцену. С герцогини станется, еще битого стекла подложит".
— Она нашла другую жертву, — успокоила ее Марта. Двери кабинета распахнулись. Высокий, крепкий мальчик в бархатной курточке, изящно поклонился: "Ваше величество, мы все здесь".
— Маленький Теодор, — одобрительно сказала королева, — настоящий, как это у вас говорят в Англии — джентльмен. Она потрепала мальчика по каштановым кудрям. Подав ему руку для поцелуя, Мария-Антуанетта улыбнулась: "Беги к маме".
Марта присела, и обняла мальчика: "Сейчас петух, утка и овца полетят в небеса, милый".