"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция

Шульман Нелли

Он рассказал Марии, как умер рав Горовиц.

– Весной, - Моше смотрел куда-то вдаль, - в феврале. Ему девятый десяток шел. Бабушка Авиталь, мать тети Мирьям, покойная, перед этим замуж вышла и в Амстердам уехала. Все вокруг цвело. Он сидел под гранатовым деревом, во дворе, а вокруг летали белые голуби. Он просто закрыл глаза, и все. Смерть праведника, так у нас говорят, - добавил Моше. Мария, отчего-то, подумала: «Дедушке два года до семидесяти. Он, конечно, ни на что не жалуется..., - она стояла, глядя на его

рыжую голову, в твидовой кепке, на птиц, что толкались на выложенной камнем дорожке. Девушка постучала медным молотком в дверь.

Ее оставили в старой, с кожаными, вытертыми диванами приемной. Пахло в Аддингтоне знакомо. Каноник возил внучку в Йорк и в Дарем, показывая знаменитые английские соборы. Они всегда останавливались в резиденциях местных епископов. Мария вдохнула аромат старых книг, с легким привкусом табака и сырости и решительно поднялась. Дед вошел в приемную. Лицо Аарона было озабоченным. Он увидел румянец на белых щеках внучки, ее счастливую, ласковую улыбку.

– Дедушка, - она откинула голову, и священник вспомнил:

– Анита так делала. Вроде и не похожи они, Мария выше ее, крепче..., Это она в отца такая. А если она передумала, - Аарон сжал руки в карманах своего сюртука, - если она хочет найти этого..., Макса? Уехать от меня? Она молодая девочка, как Анита была..., И не запретишь ей..., - Мария начала говорить. Каноник очнулся: «Что, милая?»

– Я обручилась, - терпеливо повторила девушка.

– С кузеном Моше Судаковым. Он в саду сидит, - Мария хихикнула, - ждет тебя. Я уезжаю на Святую Землю, дедушка, стану еврейкой, - Аарон стоял, открыв рот. Он закашлялся и вытащил на свет старую трубку.

– Иди сюда, - велел дед. Мария положила голову ему на плечо: «Я счастлива, дедушка, так счастлива...».

– Это хорошо, - голубые глаза деда улыбались.

– Ты вот что, - он поцеловал высокий лоб девушки, - беги ко мне в комнаты. Тебе покажут, где это. Собери саквояж, а я пока с твоим женихом поговорю, - Аарон подтолкнул ее к двери и набил трубку.

– Зачем собирать?
– недоуменно спросила Мария. Каноник усмехнулся:

– Знаешь, как в армии говорят? Приказы старших по званию не обсуждают. Беги, милая, - ласково добавил он, - скоро увидимся.

Аарон проводил ее глазами, и зажег фосфорную спичку. Он выпустил клуб ароматного дыма и расстегнул пасторский воротничок. Убрав наперсный крест, он пробормотал:

– Моше, значит. Познакомимся, наконец-то.

Каноник неслышно вышел на ступени особняка. Юноша стоял, не сняв кепку, отчаянно краснея.

– Дедушка Аарон, - пробормотал Моше, - вы простите, что я, без приглашения...

Аарон почти насильно усадил его на скамью: «Это ничего, дорогой мой. Давай, рассказывай».

Юноша говорил, уставившись на камни дорожки. Каноник, привыкший за годы армейской службы, к быстрым решениям, размышлял:

–

Переночуем на Ганновер-сквер. Юджиния должна была вернуться из Мейденхеда. Завтра надо сходить к Бромли, выписать доверенность на продажу фермы, перевести деньги в аккредитивы..., Они в среду вечером уезжают, и мы с ними отправимся. Моше надо еще выступить в Амстердаме. Заодно Давида увидим. Завтра билеты куплю, на дуврский экспресс. А оттуда в Ливорно, - Аарон напомнил себе, что надо написать письма:

– Ее величеству, премьер-министру..., и ей, - он заставил себя не думать о глубоких, синих глазах герцогини.

– Не пойду к ним, - решил Аарон, - слишком это тяжело. Не надо такого. Просто пожелаю ей счастья. В Иерусалиме есть англиканская церковь, давно. В Старом Городе, у Яффских ворот, я читал. Мне найдется дело. И я при девочке буду. Она у Дины с Исааком поселится, но ведь разрешат, же мне ее навещать, обязательно. Мое место займет епископ, что второй кандидатурой был. Я уверен, что он достойный человек.

– Это все замечательно, милый, - сказал Аарон, затягиваясь трубкой, когда Моше закончил. Каноник понял, что не запомнил ни слова из того, что говорил юноша, но только улыбнулся:

– Понятно, что он мне рассказывал. Хороший он человек, Моше, сразу видно. Сын отца своего, внук Исаака, правнук моего отца..., Все сложится, непременно.

Голуби вспархивали вокруг них. Аарон забрал у Моше немного зерен. Они сидели рядом, слушая, как перекликаются птицы, вокруг было тихо. Мария появилась на ступенях с багажом деда в руках. Моше вскочил, забирая у нее саквояж, поднялся и Аарон. Он выбил трубку:

– Вы идите на станцию, потихоньку. Я с его высокопреосвященством попрощаюсь, и к вам присоединюсь.

Она все не понимала. Голубые, ясные глаза взглянули на Аарона:

– Дедушка, - робко спросила Мария, - ты здесь не остаешься? Ты меня хочешь проводить, до Дувра?-девушка обеспокоенно взяла его за рукав сюртука.

– До Иерусалима, милая, - поправил ее Аарон.

– И там обосноваться, разумеется. Ты собиралась со мной сюда переехать, - он указал на черепичную крышу дворца, - как я могу тебя бросить?
– он поцеловал внучку в мягкую щеку и велел: «Идите, идите. Я скоро».

Дед скрылся за высокой, дубовой дверью, Моше держал саквояж:

– Мария..., а почему твой дедушка здесь? Ты мне говорила, это резиденция..., - она смотрела на колонны дворца:

– Архиепископа Кентерберийского, главы англиканской церкви в метрополии и колониях. Это дедушка, - задумчиво сказала Мария, - дедушка архиепископ.

Моше даже опустил саквояж на дорожку.

– Но теперь, - Мария взяла его за руку, - он откажется от своего поста, чтобы поехать со мной на Святую Землю. С нами, - поправила себя девушка и наклонилась, чтобы подхватить багаж.