"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Волк прострелил ей локоть.
– Как у дяди Мартина, - Марта, оказавшись на дачке, быстро собиралась, - но в Москве ходить к врачу нельзя. Они будут искать всех, кто обращался за помощью с ранениями, - рука невыносимо болела, хотя пуля прошла навылет, не затронув кости.
Марта обработала рану и кое-как наложила повязку. Она не хотела рисковать гангреной, но ей пришлось терпеть до Можайска, куда она добралась не на пригородном поезде, и не на дилижансе, отходившем из Москвы. Марта взяла извозчика, и доехала до Смоленской дороги. У Поклонной горы, женщина остановила можайскую
Она не могла оставаться в городе. Трясясь в дилижансе, вытирая правой рукой пот со лба, Марта склонилась над блокнотом. Пока не было понятно, умрет зять, или нет, но Волк выжил. Значит, Марте надо было вернуться в Россию.
– Он отсюда не уедет, - сказала она себе, - я видела его лицо, на вокзале. Он хочет найти Любовь Григорьевну, и найдет. Макс человек упорный, - Марта, подавила, ругательство.
В Смоленске она купила «Московские ведомости». Марта прочла, что зять оправляется после покушения, организованного радикалами. Коллежский асессор Николай Воронцов-Вельяминов утонул в Яузе. Марта пошла в церковь, и поставила свечу образу Николая Угодника. Она перекрестилась: «Господи, упаси меня от такого, ребенка потерять». Рука заживала, но Марта торопилась. Она была уверена, что зять, едва очнувшись, не преминет разослать ее описание по всей империи.
– Если Федор Петрович успел сказать Максу, что я в России, - Марта села на витебский дилижанс, - то он будет особенно осторожен. Впрочем, это мне не помешает, - она нехорошо улыбнулась и завела с попутчицами-купчихами разговор о варке варенья и квашении капусты.
До Лондона она добралась в августе. Старший сын возвращался из Афганистана к Рождеству. Дома было все в порядке. Дети, под присмотром старшей вдовствующей герцогини и свекра, проводили лето в Банбери. Марта отмахнулась, когда семья спросила о руке: «Просто вывих. Поскользнулась на улице». Ни Маленький Джон, ни Петя не знали правды о взрыве. Марта и Полина решили им, пока, ничего не говорить.
– Надо, все-таки сказать, - твердо заметила Марта, сидя с женщиной в библиотеке, за кофе, шерри и папиросами, - они взрослые люди, Полина. Они имеют право услышать, кто убил их отцов…, - Джон был на континенте, в Берлине, но скоро приезжал в Англию.
Марта увидела у дочери папку с письмами. Люси покраснела:
– Я его попросила встретиться с некоторыми учеными…, Это мне для Кембриджа надо, - торопливо добавила дочь, - в Германии очень хорошо развита химия…, - она смутилась и не закончила.
– А, - только и сказала мать, поправив воротник простого, холщового платья Люси:
– Пойдем, - улыбнулась Марта, - Грегори и твой брат обещали нас на десять миль прокатить, на барже. Надо думать о платье подружки, дорогая моя, - она заметила, что дочь еще сильнее зарделась.
Грегори жил на Ганновер-сквер, под присмотром деда.
– Мы с Джейн каждые выходные видимся, - признался он матери, - у них дома. Тетя Ева или тетя Полина, всегда в гостиной сидят, когда я появляюсь…, - юноша, невольно улыбнулся. Мать поцеловала его в щеку: «Но иногда выходят, по хозяйству». Марта гуляла в Банбери, с Джейн. Девушка сказала, что они с Грегори, после поездки в Бомбей, обоснуются
– От них долго внуков ждать придется. Пока Джейн диплом получит, пока Грегори имя себе заработает…
Она так и сказала Полине. Женщина развела руками: «Тетя Ева жалеет, что умрет, а правнуков не увидит. Ей восьмой десяток».
– Сестра ее увидит, - Марта помахала письмом из Иерусалима, - и брат тоже. Напиши Аарону, - будто бы невзначай, заметила Марта. Полина, отвела глаза. Она думала об этом, даже иногда хотела посоветоваться со свекровью, но потом обрывала себя:
– Джон был ее сын, единственный. Как ты можешь? Совсем немного времени прошло. Ты еще траур не сняла…, К свадьбе Джейн придется снять, - поняла Полина. Женщина опустила белокурую голову в ладони:
– Ты знала, видела, что ты ему по душе…, - она так и не решила, что делать. Услышав Марту, Полина сказала себе:
– Напишу. У Аарона сестра, зять, внучка, но все равно, ему будет приятно из Англии весточку получить. Цветы ему наши положу, - Полина, внезапно, улыбнулась, - полевые.
Мария писала, что ее теперь зовут Сара-Мирьям. Хупу поставили в июне, а в следующем феврале они ждали счастливого события. Марта посчитала на пальцах правой руки:
– Времени они не теряли, - женщина, весело подмигнула Полине: «И у Бет десятый ребенок родился».
Миссис Горовиц прислала весточку:
– Мальчика назвали Хаим. Он получился светловолосый, а глаза, у него, как у Джошуа, серо-синие. Мы очень рады, тем более, что наша старшая, Батшева, помолвлена. Юноша хороший, сын племянника мистера Стросса. У него самого детей нет. Компания отойдет Стернам, детям его сестры. Девочки подрастают, у нас каждый год будут свадьбы…, - Марта вздохнула: «Петру бы жениться…». Полина рассмеялась: «Может быть, он с востока тебе невестку привезет».
Мирьям проводила лето на континенте, вместе с Николасом. Марта, облегченно, подумала:
– Очень хорошо. Надеюсь, что у нее с Петей все это закончилось…, Если бы она тогда пришла ко мне, сказала, что Макс был здесь…, - она вспомнила упрямые, светло-голубые глаза женщины и разозлилась: «Если она посмеет к Пете приблизиться, ей не поздоровится. Не надо моему сыну такого».
Маленький Джон, услышав, кто организовал взрыв на Ганновер-сквер, сразу сказал: «Тетя Марта, разрешите мне поехать в Россию».
– Разрешения просишь, - усмехнулась женщина, просматривая его берлинский отчет:
– Правильно делаешь. Я твой начальник, и еще долго им буду, - она присела на подоконник, Джон чиркнул спичкой. Марта покачала носком простой туфли:
– Ты языка не знаешь. Отправишься туда легально, с паспортом и визой. У них все английское сейчас в моде…, - Марта задумалась:
– Придется опять появиться на свет товарищу, то есть мистеру Брэдли. Это у вас семейная традиция, -она подтолкнула Джона в плечо: «Привез ты моей дочери сведения, что она просила?»
Марта заметила, что юноша покраснел: «Я в Банбери на выходные поеду, - торопливо сказал Джон, -можно, тетя Марта?»