"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
– А что у тебя?
– сын курил, просматривая газету:
– Мистер Белл и мистер Эдисон основали Восточную Телефонную Компанию, для продажи аппаратов в Азии, - Федор вздохнул:
– Нам они тоже нужны. На весь Петербург их не больше десятка. Мы без них как без рук.
Линию проложили с Пантелеймоновской на Фонтанку и в Зимний Дворец, но качество связи оставляло желать много лучшего.
– Будут, папа, - уверил его Саша:
– В Канзасе запретили продажу любого алкоголя..., - Федор усмехнулся:
– У нас такое не пройдет. Народ взбунтуется, если их водки лишить, - он потушил папиросу и взглянул на каминные часы:
– Пора мне, милый. После обеда
– В Неве утопленница найдена, без документов, с проломленным затылком. Одежда хорошая. Думают, что она упала, спускаясь к реке. На вид от тридцати до сорока лет, - прочитал Саша, -плотного телосложения. А ты когда вернешься?
– спокойно поинтересовался он.
– Часам к трем, - Федор перекрестился: «Бедная женщина, упокой ее, Господи. Ты осторожней, -велел отец, - даже в центре улицы скользкие».
Они простились в передней, среди мебели красного дерева и знакомого Саше с детства, уютного запаха сандала. Отец погладил его по голове и обнял: «Я люблю тебя, милый».
– Я тоже, папа, - Саша прижался щекой к его руке.
Подойдя к окну столовой, он проследил, как отец садится в карету.
– Он сюда приедет, - подумал Саша, - после взрыва, непременно. Ему надо будет отдавать распоряжения, организовывать расследование, - Саша подошел к камину.
Все было готово. Он работал в те дни, когда отец не ночевал на Пантелеймоновской. Все часы в квартиребыли соединены проложенными в стенах проводами. В каждом корпусе лежало по половине фунта улучшенного динамита, который они собирались использовать на Екатерининском канале. Саша перевел стрелки на половину четвертого и удовлетворенно услышал щелчок.
Он прошелся по квартире, по всем десяти комнатам и вспомнил, как они с покойным Николаем бегали наперегонки по коридору.
– Сегодня еще один оплот самодержавия умрет, - Саша, спокойно, рассовал по карманам пальто пистолет и несколько маленьких, мощных бомб, - туда ему и дорога.
Он сам, вместе с Инженером и арестованным Ширяевым, разработал эту технологию. Саша, мимолетно, подумал, что военное ведомство дорого бы за нее отдало. Сначала они получили, по методу Бутлерова, соединяя аммиак с формальдегидом, белые кристаллы. Это был гексаметилентетрамин. Его использовали, уже два десятка лет как сухое горючее, в экспедициях, и армии. Однако Саша, весело заметил:
– Это не все, товарищи. Если наше вещество обработать концентрированной азотной кислотой, и прибавить к ней нитрат аммония..., - испытания они проводили далеко за городом, в лесах вокруг дачи Воронцовых-Вельяминовых. По скорости детонации новый материал превосходил и тротил, созданный немцем Вильбрандом почти двадцать лет назад, и динамит. В кармане у Саши лежали взрывные шашки с запалами из нового вещества. Анне он их не показывал. О них знал только сам юноша.
В половине четвертого дом на Пантелеймоновской, с жандармским постом на первом этаже, с их квартирой, с чердаком, где помещался отцовский архив, должен был взлететь на воздух. Взрыв на канале назначили на два часа дня, но к одиннадцати все бомбисты собирались на набережной. Кассандре и Перовской Волк велел подойти позже. Он приказал девушкам сесть в кондитерской на углу Невского проспекта.
– Пейте чай, - посоветовал им Волк, - ешьте сладости..., Ничего подозрительного, - он хищно улыбнулся.
– Я буду таким, как он, - Саша, не оглядываясь, легко сбежал по лестнице, и попрощался с жандармами. Они тоже завтракали. Юноша, вежливо, пожелал им приятного аппетита. На улице было сыро, дул западный ветер. Саша, подняв голову, заметил в разрывах туч голубое небо. В лужах щебетали воробьи.
–
– Переоденемся крестьянами, уйдем на запад..., - он остановился на Пантелеймоновском мосту, и увидел яркий блеск шпиля Петропавловского собора, - мы молоды. У нас вся жизнь впереди. Жизнь и борьба, за правое дело, за дело коммунизма, - Саша засунул руки в карманы и быстрым шагом пошел к Летнему Саду.
На западе, над устьем Невы висела туча. Облака сомкнулись, внезапно похолодало. Птицы, будто услышав что-то, сорвались с мостовой, исчезая над крышами города. Саша плотнее замотал вокруг шеи шарф и направился дальше. Маленькая женщина, в потрепанной кроличьей шубке, в суконной, темной юбке, неотступно, следовала за юношей.
Джон Холланд шел по Невскому проспекту к Екатерининскому каналу. Он понял, что столица Российской империи, как и Лондон, в воскресенье просыпается нехотя.
– И светает здесь поздно, - Джон задержался на мосту через Мойку, рассматривая панораму домов, - я уходил из гостиницы в восемь утра, еще мрак на улице стоял, - юноша поежился. День был серым, туманным. Пустынные мостовые едва оживились, магазины открылись только час назад.
– Как в Амстердаме, - Джон вспомнил свою поездку в Европу, - не зря говорят, что царь Петр вдохновлялся Голландией, когда город строил. Но здесь все..., - юноша поискал слово, - просторней, конечно. Самая северная столица мира, - резкий, западный ветер гнал по мосту мелкий снег. Мойка была покрыта льдинами. Покидая «Европу», Джон сказал портье, что едет в конюшни, встречаться с владельцами скаковых лошадей. После этих слов его наряд, короткое, подбитое каракулем пальто, и кепи, заменившее цилиндр, не вызвал никакого подозрения. В кармане у Джона лежали отмычки, что отдала ему тетя Марта.
Он прошелся по безлюдной Малой Морской. Джон выбрал дом, стоявший немного наискосок от нужного ему подъезда. Дверь черного хода поддалась легко, а дверь, ведущая на чердак, еще легче. Внутри было на удивление тепло и сухо. Джон пробрался между сундуками и мебелью и выглянул в полукруглое окошко. До особняка, где жила девушка, здесь было не больше двухсот футов.
– Ерунда, - весело подумал Джон, - с этим расстоянием я справлюсь. Надо купить две винтовки и установить их рядом, чтобы не терять время. Два выстрела, и оба в лицо. Заберу бинокль у тети Марты.
Он знал, что Воронцов-Вельяминов уезжает от девушки примерно в девять утра.
– Переночую здесь, на чердаке, - Джон, осмотрелся, - это надежнее.
Стоя на мосту, он потер уши. К середине дня отчего-то похолодало, ветер усилился. Джону послышался отзвук грома. Он усмехнулся:
– Какой гром, в конце зимы? Хотя тетя Марта говорила, что здесь и зимой наводнения бывают.
Он перегнулся через кованые перила моста и увидел, что лед внизу трескается.
– Все равно скоро весна, - весело подумал Джон, - скоро в Банбери жимолость зацветет. Пчелы вылетят из ульев. Я приеду, и выведу «Чайку» на воду..., - он вспоминал тихую, зеленую реку, золотой закат над верхушками деревьев. Грегори и Джейн, на лошадях, тянули баржу. Люси устроилась на корме, обхватив острые коленки руками. Джон, привалившись к борту, перебирал струны отцовской гитары и мурлыкал себе под нос: