"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Если ты мне дашь пару дней, то я совершенно точно тебе скажу — было это воззвание напечатано в Лондоне, или нет, — предложил Фагот. «Тут-то я людей знаю».
— Давай, а я пока подумаю, кого в Оксфорд отправить. Человека, с которым ты шифрами будешь заниматься, я подобрал, — Джон вдруг усмехнулся, — человек умный, и у него самого язык будет — поострее твоего. Так что тебе с ним удобно будет».
— Ну ладно, — Фагот поднялся, — тогда, как закончу с этим, — он указал на листок, — сразу с ним поработаю.
— Кого же в Оксфорд послать? — сказал себе Джон задумчиво, когда дверь за Фаготом закрылась. «Как всегда — дела много, а людей — мало".
Но все же правильно, что мы решили не рисковать, и не оставлять его в Старом Свете. Как разберемся с Орсини — так пусть и возвращается, а пока пусть сидит в своем Мехико, все спокойней. Даже если он там встретится с Куэрво — ничего, не такой Джованни дурак, чтобы лезть с ним в драку. Она умерла, что им еще делить?»
— Что там у нас сегодня на обед? — он сладко потянулся. «Вероника с утра про оленину говорила вроде. Пойду, загляну домой, заодно и поговорю с ней — может, посоветует, что мне с Оксфордом делать».
— Ваш сын рассказал мне, что каждое утро ходит работать на стройку, тут неподалеку, — Бруно выпил предложенного Марфой вина и улыбнулся. «Зачем это ему, вы же, — он помедлил, — не терпите нужды».
— Теодор хочет стать архитектором, — спокойно ответила женщина, — он решил, что ему лучше будет узнать его будущее занятие с самых азов.
— И слуг у вас нет, — Джордано внезапно, внимательно посмотрел на женщину.
— У нас есть доверенная помощница, она в деревенской усадьбе сейчас — Марфа пожала плечами. «Не такое большое тут хозяйство, чтобы нанимать кого-то. Я со всем сама справляюсь, синьор Бруно, да и дети помогают».
— Да, тем более раз ваш муж так часто в разъездах… — задумчиво проговорил Бруно.
— С торговцами всегда так, — Марта тоже выпила. «У него много работы на континенте, я и привыкла уже».
— У вас очень хороший итальянский, — заметил мужчина, — и дети прекрасно на нем говорят.
— Мы жили какое-то время в Венеции и Флоренции. У моего мужа деловые интересы там. Так и получилось, что выучили язык. Как занятия? — поинтересовалась Марфа.
— У Теодора светлая голова, прекрасно соображает. Мальчики обычно лучше разбираются в математике. Тео, — Джордано чуть улыбнулся, — она, конечно, очень поэтичная натура, творческая, ей с цифрами сложнее, ей бы стихи писать».
— Она и пишет, — Марфа рассмеялась. «Почему-то, в основном, на французском. Считает, что он красивее».
— А что вы делаете, пока мужа нет дома? — поинтересовался Бруно.
Марфа вздохнула. «Веду хозяйство, занимаюсь с детьми, делаю покупки — чем еще занимаются жены?».
Бруно насторожился — ему показалось, что в мелодичном, высоком голосе женщины проскользнула ирония.
— Вам же скучно, наверное, — заметил он.
— Вот, что, синьор Бруно, — усмешливо сказала женщина, — если вы хотите уложить меня в постель, то вам это не удастся.
Он оторопел, но, справившись с собой, саркастически спросил:
— Вы такая верная жена?
— Дело не в этом, — вздохнула миссис Кроу, — а в том, что я люблю своего мужа. А вас, синьор Бруно, — нет.
— А что, обязательно любить? — он поднялся, почувствовав аромат жасмина.
— Мне — да, — серьезно ответила она. «Рада была повидаться, а теперь прошу меня простить — мне надо кормить младших».
Она ушла, а Джордано все еще стоял, прислушиваясь к легкому звуку ее шагов на лестнице.
— Чудеса, да и только, — вдруг хмыкнул он. «Пожалуй, я начинаю в нее влюбляться — этого мне только не хватало. Удивительная женщина — такие дамы редко встречаются. Ну что ж, тем интересней будет ее заполучить».
— Вот, — Джон погладил Веронику по спине, — стоит мне прийти домой, и мы оказываемся здесь.
— А ты против? — она пристроила голову у него на груди и зевнув, потянула на себя одеяло.
— Я не закончил, — сказал ей муж с притворной строгостью. «Ну не закрывайся, пожалуйста, дай мне полюбоваться хотя бы».
Джон почувствовал, как она улыбается. «Люблю тебя, — сказала Вероника, — сегодня, когда обед готовила, смешно было — слежу за вертелом с ложкой в руках, и все равно — о тебе думаю. Как не сгорело — непонятно».
— Ты уверена насчет Оксфорда? — он вдруг потянулся и взял что-то с пола. «На, кстати, совсем забыл тебе отдать».
— Ты помнишь? — отсветы лондонского заката играли в ее глазах, и Джон вдруг подумал, что нету женщины красивей Вероники.
— Дай я надену, — тихо сказал он. «Ну как же мне не помнить этот день — такое не забывают, любовь моя».
Вероника подставила шею и он нежно потянулся застегнуть ожерелье — розовато-оранжевые индийские сапфиры перемежались в нем с алмазами.
— Спасибо, — она рассыпала по кровати волосы цвета осенних листьев и вдруг рассмеялась:
«А ты тогда, пять лет назад, помню, еще сомневался, негодяй, даже ушел, когда я тебе в любви призналась».
— Ну, потом пришел же, и довольно быстро, — Джон усмехнулся. «Собственно, я понял, что сделал глупость, почти сразу, еще на лестнице твоей, но не мог, же я так быстро вернуться.
Для приличия пошел на кампо Сан-Марко, и сразу же повернул обратно».
— А, я, между прочим, плакала, — обиженно заметила Вероника.
— Ну, знаешь, я тоже не мог поверить, — присвистнул разведчик. «Ты на себя посмотри, а потом на меня. Тем более ты меня на сколько, младше? Больше чем на двадцать лет, то-то же».
— Да за тобой любая хоть на край света пойдет, — Вероника посмотрела на мужа. «Понятно? А с Оксфордом не волнуйся, все будет как надо. Только я у Марты сначала кое-кого одолжу», — она расхохоталась.