"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Мальчик, — Хосе поцеловал его в русые локоны. «Грегори зовут. Хотите познакомиться?».
— Ногами! — потребовал Грегори. «Ногами хочу! Где Стивен!».
— Тут я, — младший сын Волка посмотрел на темноволосую, в бархатном, платьице девочку и церемонно сказал: «Здравствуйте, я Стивен Вулф. А вас как зовут?».
— Анита, — подняла та длинные ресницы.
— Мне четыре года, — поклонился мальчик, и, не удержавшись, добавил: «Видите, у меня уже бриджи есть, я вырос».
— Вырос, — усмехнулся Волк и, подтолкнув сына, велел: «Бери Аниту,
— У меня есть пистолет, — свысока сказал Стивен младшему мальчику. «Пойдем, посмотришь».
Дети стали подниматься вверх по лестнице и Марфа, глядя на них, вдруг подумала:
«Господи, кажется, вчера это было — мы с Машей носили обе, и Степа приехал. Близнецы его еще на дворе встретили. Они тогда с Федей на ручье водяную мельницу построили, и ведь работала, крутилась. Федя, Федя, — увижу ли тебя еще? И близнецы пропали, — и не найдешь их теперь. Может, сказать Джованни-то, что кто-то из них тот донос написал? Да нет, зачем, уж и мертвы они, наверное — что Майкл, что Николас».
— А миссис Стэнли и Мирьям с мамой, бабушка, — прервала ее размышления Марта.
— Ну, пойдемте, — обернулась женщина к Джованни. «А то уж детям и спать пора».
— Тео-сан! — ахнула Мияко, присев на постель. «Да вам и рожать скоро, наверное!»
— Недели через две, — Тео, оглядываясь на Джованни, шепнула: «Ну, вот видите, а вы мне говорили, в Японии еще, — не смотрит он, мол, на вас. Да только на вас и смотрит!»
Мияко покраснела и так же тихо ответила: «У меня ведь двойня родилась, Тео-сан, мальчик и девочка, мальчика в честь вашего отчима назвали, Пьетро. Я их завтра приведу с вами поздороваться».
Тео потянулась и подставила Джованни щеку для поцелуя. Тот ласково сказал: «Ну, крестник мой уже и настоящий мужчина, сказал нам, что пистолет у него есть. Замечательный мальчик. А ты, дорогая моя, лежи, отдыхай и порадуй нас еще одним прекрасным ребенком, ладно? — он вдруг поймал взгляд Хосе, который, стоя у окна, тихо разговаривал с акушерками, и подумал: «Ну, хорошо, что он сюда приехал. Все же спокойней, когда врач рядом».
— Я тут еще побуду, папа, — подошел к нему Хосе. «Нам кое-что обсудить надо с миссис Стэнли и, — он внезапно замялся, — Мирьям».
— Хорошо, — кивнул Джованни и сказал жене: «Ты иди тогда, детей укладывай, а мы с Мартой-сан на кладбище сходим, пока еще светло».
Хосе наклонился над Тео и улыбнулся: «И вы тоже — спите, пожалуйста, ладно?».
Когда они зашли в комнату миссис Стэнли, Хосе, изо всех сил стараясь не смотреть в огромные, карие глаза, жестко сказал себе: «Так, прекрати. Думай о пациентке, потом подумаешь о ней. Господи, я таких красавиц в жизни не видел».
Она была вся высокая, стройная, с уложенными на затылке густыми, каштановыми косами, в простом, коричневом платье с холщовым передником, и пахло от нее — свежестью и травами.
— Миссис Стэнли, — Хосе стал просматривать записи. «Мне совсем не нравится цвет лица миссис Тео, совсем».
— Мне тоже, — пожилая женщина вздохнула. «Мы ей ничего тяжелого не даем — только хлеб и немного молока. Ну и поим мочегонным, конечно».
— Если появятся судороги… — начал, было, Хосе, но Мирьям, прервав его, покраснев, сказала:
«Мы следим, мистер Джозеф, все время. И миссис Тео знает — если у нее даже уголок глаза дернется, — она немедленно должна нас известить».
— Покажите мне завтра ее утреннюю мочу, ладно? — попросил Хосе. «Когда я жил в Индии, меня наставник научил разбираться в ее цветах и вкусах, я хочу проверить».
— Соберешь, и принесешь мистеру Джозефу, — велела старшая акушерка. «И тетрадь с пером возьми, все запиши, что он тебе расскажет».
Мирьям все еще краснея, не смотря в сторону Хосе, кивнула изящной головой.
— И вот еще что, — Хосе раскрыл свою дорожную сумку и показал женщинам набор игл, — дитя правильно лежит?
Миссис Стэнли кивнула и, коснувшись шелковой изнанки, улыбнулась: «Адмирал рассказывал, такими иглами, в Китае лечат. Умеете вы?».
— Даже ребенка перевернуть могу, — гордо ответил Хосе. «Ну, а раз нам это не понадобится, — то есть точки, воздействуя на которые, можно уменьшить отеки и головную боль. Хотите мне завтра помочь, — обратился он к Мирьям, — ну, когда я их ставить буду?
Та покраснела и тихо сказала: «Конечно, мистер Джозеф».
— Пожалуйста, — мягко сказал юноша, — просто Хосе. Ну, или Иосиф. Я все-таки вам почти родственник, внук дона Исаака и доньи Ханы.
Мирьям присела, и, что-то пробормотав, стремительно вышла из комнаты.
— Почти, — усмехнулась вдруг миссис Стэнли, любуясь тонкой, серебряной иглой у себя в руках, — это все-таки, мистер Джозеф, не родственник. А вы как считаете? — она отложила иглу.
Юноша внезапно рассмеялся, глядя в ее серые, внимательные глаза. «Точно так же, миссис Стэнли, точно так же».
Тео покосилась на иглу в руках юноши и опасливо спросила: «А это не больно?»
Мирьям взбила кружевную подушку и сказала: «Вот, так и ложитесь. Папа Иосифа, — она внезапно, мгновенно покраснела, — ну, мистер Джованни, когда мы завтракали, рассказывал, как они из Японии бежали. Ему Иосиф тоже иглы эти ставил, и совсем не больно было».
Хосе осмотрел смуглую спину — женщина лежала на боку, и улыбнулся: «Не больно. И вы, миссис Тео, навзничь, пожалуйста, больше не лежите, это нехорошо для ребенка. Только на боку, как сейчас. Ну, начнем».
Мирьям взяла Тео за руку и шепнула: «Каждый день будем вам ставить, и голова так болеть не будет».
Она взглянула на землистые круги под глазами женщины и подумала: «Надо еще раз всем вместе посоветоваться — может, и, правда, схватки вызвать? Ведь тяжело ей, измучилась вся. И судороги могут начаться».
— А ставни я закрою, — сказал потом Хосе, убирая иглы. «Вам сейчас яркое солнце ни к чему — темнота, тишина, покой — и все будет в порядке».
— И читать нельзя? — грустно спросила Тео.