Вельяминовы. Начало пути. Книга 2

Шульман Нелли

Ворон расстелил на полу холщовое полотнище, и, наклонив стол, осторожно сбросил на него человеческие останки — разделанные пилой.

Завязав парус, он передал сверток Фарли и сказал: «Идите наверх, у меня тут еще одно дело есть».

Капитанская каюта была закрыта на висячий замок. Дверь была забита широкими досками — крест-накрест.

— Вон, оно, значит, как, — Степан оценивающе посмотрел на доски и велел: «Несите ломик, мистер Грендал».

Замок соскочил с петель, доски затрещали, и Ворон, распахнув

дверь, шагнул в каюту.

— Ну-ну, — он огляделся вокруг, и, взломав железный шкап, достал оттуда мешки с золотом:

«Говорил же я вам, мистер Грендал, капитан «Святого Фомы» — человек осторожный, без денег на борту не плавает. И хороших денег, — добавил Ворон, взвешивая на руке мешок.

— Берите судовой журнал и пойдем, — распорядился капитан, — больше здесь делать нечего.

— Сэр Стивен, — вдруг, медленно, побелевшими губами, сказал Грендал, — смотрите.

Кучка одеял на высокой, узкой кровати чуть зашевелилась, и оттуда выползла рука — иссохшая, с обгрызенным до кости, гноящимся большим пальцем.

Степан наклонился над кроватью, и осторожно откинул одеяла. Лицо человека больше напоминало череп, длинные, золотистые волосы кишели вшами, на бороде видны были следы крови.

— Здравствуйте, сеньор Вискайно, — ласково сказал Степан. «Видите, как мы встретились — вы за мной в Карибском море охотились, да не поймали. А тут я вас сам нашел».

— День…, - прошептал человек по-испански. «Какой день…»

— Седьмое сентября, — тихо ответил Ворон.

— Третьего июня…, там, — человек махнул рукой в сторону стола и потерял сознание.

— Капитан, он же не выживет, — сказал Грендал, когда они выносили испанца из каюты.

«Оставили бы его, как есть».

— Вот когда умрет, мистер Грендал, — тогда и похороним, — резко ответил Ворон. «А пока — он жив».

Эстер обернулась от своего дневника и сказала: «Открыто!». Дочка спокойно спала на одной из кроватей в лазарете, пахло травами и немного — апельсиновым цветом.

— Заносите, — махнул рукой Ворон. «Это с того корабля, — сказал он жене. «Капитан, Себастьян Вискайно, единственный, кто выжил».

— Сколько он голодал? — спросила женщина, рассматривая остатки большого пальца.

— Я посмотрел судовой журнал, — Степан помедлил, — в начале июня они наскочили на айсберг, а в начале июля поднялся бунт, и его замуровали в каюте — умирать».

— Два месяца с небольшим, — Эстер посмотрела в истощенное лицо. «Хорошо, что была зима — гангрена замедлилась. Я не буду сейчас ампутировать — он просто умрет под ножом.

Откормлю его немного, и тогда уже сделаю операцию».

— И унеси Мирьям в нашу каюту, — попросила она мужа, вынимая ножницы и тряпки. «Я сейчас буду его мыть, и брить — не хочу, чтобы она вшей заполучила».

Степан осторожно взял дочку на руки — она только зевнула, — и, нагнувшись, поцеловал жену в смуглую щеку.

Та,

улыбнувшись, потерлась головой об его руку, и спросила: «А что там еще интересного, в судовом журнале?».

— Много чего, — загадочно сказал Ворон и вышел.

В маленькой каюте первого помощника было накурено так, что дым плавал в воздухе слоями.

— Это совершенно точно был айсберг, — Степан читал судовой журнал вслух, на ходу переводя с испанского. «Вечером второго июня они заметили в отдалении какую-то блестящую полоску, но приняли ее за мираж. А ночью вахтенный услышал треск ломающейся обшивки.

Было это, — Ворон прищурился, — под сорока пятью градусами южной широты».

— Мы сейчас под сорока тремя, — заметил Фарли, выбивая трубку. «Ну, с утра были, во всяком случае».

— Значит, нам надо идти дальше. Этот айсберг приплыл именно оттуда, — Степан развернул свою тетрадь. «Вот, смотрите. Это я перечертил из дневника покойного Гийома. Он считал, что под шестьюдесятью градусами южной широты мы увидим берега Ледяного Континента».

Грендал потянулся за пером и быстро подсчитал. «Если верить Гийому, то оттуда всего триста пятьдесят миль до того места, что вы видели в вашей кругосветке, мистер Фарли. Ну, когда ваши корабли унесло штормом на юг, в открытую воду».

— Пятьдесят пять градусов южной широты, да, — тихо сказал Фарли. «Конец земли».

— Ну, как видим, далеко не конец, — пробормотал Степан, смотря на карту. «Нам осталось больше, тысячи миль, джентльмены, пора за дело».

— Все равно не верю, — упрямо сказал Грендал. «Не бывает континентов, покрытых льдом.

Острова — да, не спорю, но не огромная масса земли».

— Мистер Грендал, — капитан погрыз перо и рассмеялся, — кто из европейцев первым обогнул Африку и вошел в Индийский океан?

— Бартоломеу Диаш, — пожал плечами второй помощник.

— А вы же много плавали в тех водах, мистер Грендал, — ласково проговорил Степан. «Если вы хотите спуститься на юг, к мысу Доброй Надежды, вы пойдете вдоль побережья Анголы, или, как Диаш, — отклонитесь западней, в открытое море?

— Западней, конечно, — удивленно ответил Грендал. «Вдоль побережья там мощное течение, как раз с юга на север, бесполезно с ним бороться».

— А ведь оно холодное, да? — почти нежно поинтересовался Ворон.

Грендал покраснел.

— Ну вот, — капитан поднялся. «Вы подумайте, мистер Грендал, — откуда бы там взяться сильному, холодному течению, что идет с юга?».

— С погодой нам пока везет, — Фарли высунул голову в открытые ставни. «Тем более, сейчас начало весны, летом тут обычно все же тише, чем зимой».

— Да, — Степан приостановился на пороге каюты. «Вы правы, мистер Фарли. Однако меня беспокоит то, что летом, как вы сами знаете, начинают таять льды».

— Это на севере, — отмахнулся Фарли.