Вельяминовы. За горизонт. Книга 2
Шрифт:
– При больнице, как в Бомбее, есть приют, – перо сестры замедлилось, – с партизанскими стычками, с царящим в джунглях беззаконием, многие дети осиротели. Мы стараемся отыскать их родственников, но страна очень большая, в ней все перемешалось. В отдаленные места почт не доходит, люди не знают, что такое телефон или телеграф. Редкие взрослые умеют читать и писать. В основном, это воспитанники миссионерских школ. Вы не поверите… – Маргарита нарисовала смешную рожицу, – но Виллем, кроме арифметики, преподает еще и французский язык у себя на рудниках. И это с его
– Обучение стоит дорого, – приписала Маргарита, – а стипендий для абитуриентов из бедных семей очень мало. Мы с Виллемом распорядились о помощи учащимся. Теперь десять человек будут получать стипендии для обучения медицине или инженерии… – в письмах Маргарита уверяла братьев, что в Леопольдвиле все спокойно:
– Гражданская война идет в глубине джунглей, куда наши медицинские миссии не добираются. Очень жаль, именно там и распространены смертельные лихорадки, заражения паразитами, сонная болезнь… – по словам сестры, рудники Виллема хорошо охранялись:
– Компания «Де Бирс» не жалеет денег ради безопасности сотрудников. Впрочем, Виллем почти не выбирается за границы алмазного района… – о приезде Джо сестра ничего не упоминала:
– Но это вопрос решенный, – подумал Шмуэль, – должно быть, они с Джо обвенчаются в Леопольдвиле. Сразу видно, что Маргарита полюбила Африку… – он и сам хотел навестить Конго:
– Но это потом, – напомнил себе юноша, – сначала надо выручить папу и дядю Мишеля…
Заехав в заросший травой двор эстансии, они увидели накрытый брезентом джип, тоже с прокатными номерами. Ни один аргентинец не мог отпустить гостей, пусть и нежданных, без чашки кофе и сладостей. На террасе, за тарелкой булочек с дульче де лече, Марта небрежно поинтересовалась происхождением виллиса:
– Охотник оставил, кастилец, – махнул рукой хозяин усадьбы, метис, – вчерашним днем. Он пошел стрелять ягуаров, но в округе их давно нет. Ребята с эстансии распугали всех диких зверей… – по описанию, охотник точь в точь походил на профессора Судакова:
– Это, наверняка, папа… – Шмуэль вздохнул, – только где теперь его искать… – метис ничего не знал о людях, живущих на дальней эстансии:
– Они здесь не показываются, – пожал он плечами, – только машины иногда ездят. У них есть грузовики, джипы… – по его словам, от края сельвы к усадьбе вела подходящая для машин тропа:
– Пойдете по ней, километров через пять увидите ограду, – предупредил их метис, – но будьте осторожны. Не зря они забрались в глубину сельвы, оружие у них, наверняка, имеется. В наших краях сначала стреляют, а потом разговаривают, если останется, с кем поговорить…
Перед выходом в сельву Марта переоделась в крепкие штаны и солдатские ботинки. Браунинг с золотой табличкой, перекочевал из потайного отделения ее саквояжа в карман брюк. Городскую одежду и скромный багаж они со Шмуэлем оставили в джипе. Отец Кардозо нес оба карабина:
– Женщины здесь не охотятся, – заметила Марта, когда они шли к темному краю тропического леса, – это было бы подозрительно. Хотя по совокупности наших поддельных документов, – добавил она, – нам давно место в городской тюрьме… – Шмуэль открыл рот, но вовремя вспомнил, что отдал ватиканские бумаги брату:
– Он теперь отец Мендес, а я американский студент, изучаю испанский язык… – они сделали вид, что Марта сопровождает Шмуэля на охоту:
– Хотя тетя стреляет лучше, чем я… – священник покраснел, – у меня со времен Будапешта никакой практики не случалось… – он надеялся, что и здесь ему не придется брать в руки карабин:
– В конце концов, я служитель Бога, я принес обеты. Но если речь идет о спасении человеческой жизни, то никакие обеты не сравнятся с ее ценностью… – на тропу, пересеченную корнями деревьев, они не ступили:
– Не стоит рисковать, – хмуро заметила тетя, – видишь, твой отчим тоже туда не пошел…
По мнению Марты, еще никто не оставлял больше следов, чем профессор Судаков:
– Видно, что он давно не партизанил – подумала женщина, – он шел напролом, не заботясь о конспирации… – в примятых кустах она нашла рыжие, с проседью волоски. Под ногами то и дело попадались свежие окурки:
– Ясно, что он заинтересовался происходящим на эстансии, – сказала Марта племяннику, – он решил, что дядю Мишеля держат именно там… – женщина резко остановилась, Шмуэль едва не налетел на нее:
– Что случилось, тетя Марта… – щебет птиц сменился тревожными кликами. Склонив голову, Марта прислушалась:
– Дымом тянет… – она бесцеремонно сорвала свой карабин с плеча племянника, – нет дыма без огня, как говорят русские. И, вроде бы работает мотор грузовика… – Марта вспомнила рейд на Синай:
– Там точно был Рауфф. Это его почерк, с угарным газом… – она приказала Шмуэлю:
– Проверь оружие. Может быть, нам придется стрелять… – впереди блеснуло что-то светлое:
– Ограда, – Марта выдохнула, – остается понять, где калитка. Если есть ограда, то должен найтись способ ее миновать…
Неслышно двигаясь, она пошла вдоль глухой стены на север, к реке.
Пережив достаточно эвакуаций, Максимилиан знал, что главное при отступлении, хладнокровие и порядок. Он хорошо помнил железную руку покойного рейхсфюрера СС Гиммлера:
– В апреле сорок пятого фюрер превратился в никуда ни годную развалину. Если бы не Гиммлер, мы бы не спасли золото СС и партии, не вывезли наши сокровища из рейха… – он был рад, что товарищ барон сдох:
– Именно благодаря ему мы лишились бесценных холстов и вообще последнего плацдарма…
Движение потеряло подводные лодки, но самолет Макса стоял в ангаре для частного транспорта в цюрихском аэропорту. Он давно сменил тяжеловесную немецкую модель на новый лайнер. Старый самолет для него был навсегда связан с гибелью сестры в Патагонии: