Венец лжи
Шрифт:
Кровать заскрипела, и он превратил нас обоих в скользкое месиво пота и удовольствия.
Я не могла отвести взгляд, и в его карих глазах увидела что-то нестерпимо плотское, настолько неприукрашенное и правдивое, что мое сердце сжалось в мольбе о следующей разрядке.
Пенн впился мне в губы, прекратив все мои мысли. Я сошла с ума и, поддавшись старому доброму инстинкту, задвигалась с ним в одном ритме, приняла его власть и позволила утолять и разжигать любой вызванный им голод.
— Черт, ты потрясная. Я знал,
Услышав его экспертное утверждение, я почувствовала еще одну искру желания броситься в это безрассудное пламя. Меня жалила боль, я была разбитой, влажной и совершенно безумной, я не думала, что смогу снова кончить. Но Пенн обладал надо мной магической властью, которую я не могла игнорировать.
Я задрожала и напряглась, испытав менее неистовую разрядку, экстаз, разлившийся до кончиков моих пальцев.
Не закрывая глаз, я чувствовала, как во мне, почти тайно, сокращаются мышцы, омывая тело робкой волной удовольствия, как будто это было запрещено.
Я кончила тихо, восхитительно, беспричинно.
Пенн распахнул глаза.
— Ты кончила?
Я сглотнула, Последний спазм оставил меня обмякшей, потерянной и полностью одурманенной эндорфинами.
— Черт, ты кончила. Ты, бл*дь, кончила от моего члена, — он впился в меня взглядом, и потерял контроль. Приподнявшись надо мной, Пенн схватил меня за запястья и закинул их мне за голову.
А потом он меня трахнул.
— Черт, черт…черт, — его голос прерывался от неровного дыхания.
С каждым новым толчком его член становился толще, тяжелее, тверже. Пенн казался бешенным, сорвавшимся с цепи; весь его контроль и ложь испарились.
Как только это произошло, его лицо, обычно такое красивое и царственное, распалось на осколки.
— Черт! — с его губ сорвался звериный рев, оргазм пронзил его спину и проник в меня.
Я его не сдерживала.
Я упивалась его уязвимостью и наслаждалась тем фактом, что он позволил мне увидеть себя таким, каким его мало кто видел.
Он надломился.
Дёрнулся.
И, когда последняя волна выжала из него всё без остатка, содрогнулся.
Когда прошло какое-то время, и мы вернулись из той стратосферы, в которую он нас катапультировал, его пальцы разжали мои запястья и, скользнув по руке, коснулись моей щеки.
Глядя на меня с нежностью и не исходя злобой по неизвестным мне причинам, Пенн меня поцеловал.
Этот поцелуй был другим.
В нем не было ни требования, ни благодарности.
Казалось, мы снова обнажились, сорвали наши маски.
И увидели, что начали нечто такое, у чего, к сожалению, не будет счастливого конца.
Глава двадцать третья
Висевшие
Либо время как-то незаметно ускорилось, либо мы перенеслись в будущее, где все было по-другому.
Я. Мое тело. Все мое мировоззрение изменилось.
Я в десятый раз провела руками по застегнутому блейзеру и разгладила юбку. Я старалась не обращать внимания на свои спутанные волосы, которые теперь черт знает сколько нужно будет расчесывать и приводить в порядок, и делала вид, что под одеждой я не голая.
Как только мы закончили, и Пенн от меня отстранился, мы молча оделись и снова вышли на кухню. Я сунула свое нижнее белье в черную сумку с секс-игрушками, намереваясь забрать их домой. Однако, Пенн схватился за ручки и убрал всё к себе в шкаф.
Он ничего не сказал.
Но по выражению его лица было ясно, что все эти вещи останутся здесь — нравится мне это или нет.
Пенн шел босиком под стук моих каблуков. Он обогнул большой кухонный остров и достал два стакана из буфета с дверцами из матового стекла. Наполнив оба стакана водой из стоящего в холодильнике графина, Пенн передал один мне и, не сводя с меня глаз, принялся пить.
Он надел светлые джинсы и черную футболку, став похожим на плохого парня, которого я ни в коем случае не должна была представлять своему отцу, не говоря уже о том, чтобы смириться с его ложью о нашей помолвке.
Чем дольше мы в гробовом молчании пили воду и поедали друг друга глазами, тем сильнее во мне нарастала нервозность. Я хотела позвонить Дэвиду, чтобы он меня забрал. С каждой проведенной вместе минутой Пенн все больше от меня отдалялся. Настолько, что, даже если между нами было хоть какое-то тепло, оно уже взвыло от мороза.
Поерзав на месте, я поставила на стойку недопитый стакан.
— Наверное… наверное, мне пора домой.
Пенн поднял бровь и допил воду. Вытерев губы тыльной стороной ладони, он кивнул.
— Хорошая идея.
Я попыталась скрыть то, как меня покоробило от его слов, но мне это не удалось. Я не знала, почему он от меня закрылся — с другой стороны, он меня и не впускал. Пенн вторгся в мое тело, но это не дало мне права залезть ему в душу.
Идея позвонить Дэвиду и ждать его в доме Пенна уже не казалась мне такой привлекательной. Чем скорее я уйду от этого нестерпимого напряжения, где в меня вонзались осколки непроизнесенных фраз, тем лучше.
Обхватив себя руками — убедившись, что моя порванная блузка тщательно заправлена в юбку, а жакет плотно застегнут, — я кивнула так, будто мы решили все вопросы, и встреча закончилась.