Венецианский купец
Шрифт:
— Тогда оденьте Бер, а я подожду снаружи, чтобы её не стеснять, — я поклонился ему и вышел ещё раз, прождав в этот раз два часа.
Беренгария Наваррская не была от природы красавицей, как например королева-мать, но и страшной её нельзя было назвать, она была просто мила и хороша собой. Но когда вот такую чуть милую красоту огранил словно алмаз мэтр Рене, то получилось просто великолепно. Тёмно-карие глаза королевы, которая смотрелась в зеркало, и не узнавая в нём собственное отражение, лучше всего говорили мне о нужном эффекте, который мы и хотели достичь.
— Изумительная работа мэтр, — похвалил я его и достал из сундука, стоящего
Он открыл крышку переданной мной вещи и ахнул, доставая оттуда пару серег усыпанных изумрудами, и такого же качества кольца и ожерелье.
— Мастер Витале, вы мой новый кумир, — мэтр Рене поклонился мне, когда одев драгоценности, мы ещё раз осмотрели королеву, признав её готовой к выходу в свет. Я поклонился ему в ответ, сказав тоже много приятных слов, человек качественно и с любовью сделал свою работу.
— Так, а вы замарашки, — я посмотрел на ставших бледными и некрасивыми на фоне королевы фрейлин, — завтра тоже посетите мэтра, за мой счёт и он подберёт вам уже сам, что ни будь из платьев. На сегодня же вы свободны, у королевы вечером будет другая свита.
Громкий звонкий девичий визг и обжимание несчастного меня со всех сторон молодыми телами, с упругими шариками, вызвало только боль в рёбрах, поэтому шикнув на девушек, я протянул руку всё ещё неподвижной королеве.
— Позвольте сестра сопроводить вас на ужин?
Она повернула ко мне сияющее от восторга и блаженства лицо и тут же бросилась, пытаясь упасть на колени. Мы с мэтром, не сговариваясь кинулись наперерез, словно два тигра с одинаковыми криками.
— Помнёте платье!
Расправив появившиеся от этого резкого движения складочки, я затем широко открыл двери и высоко держа за руку королеву, вышел в коридор. К нам со всех сторон присоединялись фрейлины королевы-матери, которых она заставила сегодня одеться в свои лучшие платья. Многие из них сначала не узнавала, кого они сопровождают, а когда понимали, возгласы и крики удивления разносились ото всюду.
Прислонившись к колонне, я с прищуром и удовольствием смотрел за результатом долгой работы. Чтобы все найти, заказать, пошить, ушла уйма сил и времени и вот теперь, когда возле разом изменившейся королевы, блистающей на королевском ужине, вились словно пчёлы десятки мужчин, восхваляющих её красоту — я был доволен. Немного опустошён, потраченными усилиями, но точно доволен.
Перед глазами сначала прошла половина свиты королевы-матери, а затем напротив меня остановилась и сама Алиенора Аквитанская. Я задрал голову, чтобы посмотреть на неё, но она присела и при всех, поцеловала меня в щёку! Затем подмигнув, так что этого никто не видел, встала и направилась к королеве.
Как охренел Ричард, когда сначала увидел красивую незнакомку в зале, вокруг которой увивались мужчины, а подойдя ближе узнал в ней собственную жену, я думаю никому не нужно объяснять? Чувство собственности и ревности, на которое я и рассчитывал тут же взыграло в нём со страшной силой и весь вечер они словно подростки держались за ручки, не смея пойти куда-то дальше.
— Может быть не нужно? Может они как-нибудь уже сами? — королева-мать, ещё раз подошла ко мне и покосилась на сидящих за столом короля и королеву, — он будет в ярости, если узнает.
— Мне некогда ждать, пока они там свой конфетно-букетный период пройдут, — проворчал я, — и так сколько времени и сил убил на
— Но результат однозначно того стоит, — Алиенора мягко мне улыбнулась, — вы действительно страшный человек, господин Витале.
— Только к своим врагам ваше величество, — я с улыбкой, низко ей поклонился.
— Это я точно запомню, — с полной серьёзностью ответила она, возвращаясь на своё место.
Вторая часть плана была не столько простой, столько бесстыдной. После пира, далеко за полночь, когда все разошлись по своим покоям, я для начала полностью от и до проинструктировал королеву, которая слушала меня разинув рот и с пылающими от стыда щёками, что ей сегодня нужно будет делать и не слушая её бормотания молитв, которыми она пыталась оградиться от искушающего её грешную плоть демона, то есть меня, заставил повторить на словах, что я сказал. Получилось это далеко не с первого раза, но как только я понял, что она хоть немного созрела, сначала заставил выпить немного крепкого вина, затем мэтр Рене натёр её тело теми притираниями и маслами, которыми пользовалась нынешняя королевская фаворитка, следом одел Беренгарию в украденный мной и перешитый мастером ночной комплект одежды фаворитки. Оценив результат своих рук, мы переглянулись. Он кивнул и я укрыв девушку широким плащом с капюшоном отвел её в королевскую опочивальню. Само собой предварительно убрав оттуда женщину, которая там расположилась до неё. Когда всё было готово, я послал пажа к королеве-матери, активно спаивающей своего сына, а точнее доводящей его до нужной кондиции, которая моего появления моего посланника, пожелала Ричарду спокойной ночи и удалилась, оставив его в недоумении хлопать глазами.
Поднявшись на пошатывающихся ногах, он в сопровождении таких же пьяных приятелей пошёл в свои покои. На подходе к которым я устранил всех его пьяных сопровождающих, и помог ему войти внутрь. Затем подсмотрев, что он раздевается и голым лезет в кровать, а проинструктированная королева не лежит при этом бревном, я счёт свой долг полностью выполненным и вышел из королевских покоев. Закрыв дверь, я посмотрел на сорок королевских гвардейцев, которых загнал на эту ночь в его крыло, только чтобы они охраняли всего одну единственную дверь
— Если вы, хоть кого-то до утра сюда пропустите, — я упрямо старался не замечать тщательно сдерживаемые улыбки на лицах суровых вояк, — лично прослежу за тем, чтобы вы охраняли всю жизнь только коровники.
Они закивали головами, а я для острастки, ещё раз показал им кулак, отправившись спать сном ангела с абсолютно чистой совестью.
По утру, как и сговаривались с королевой-матерью вчера, я встал пораньше и одевшись при помощи пажа, заторопился вниз, в зал для завтраков. Королева-мать уже была там, в окружении фрейлин, которые только и говорили о внезапно изменившейся королеве, и сидела она лицом к проходу, чтобы видеть всех, кто входит.
Поклонившись и поцеловав ей руку, я занял место рядом. Мы оба молчали, ничего не говоря, просто завтракали и ожидали результатов своего заговора. Шум, означающий приближение короля мы услышали оба и отложив приборы, с жадностью смотрели, выйдет ли Ричард один, как он это всегда делал после ночи, проведённой с фавориткой, или же что-то изменилось в отношениях супругов.
Когда пунцово красные, держащиеся за ручки Ричард и Беренгария вошли в зал, сопровождаемые восхищёнными криками придворных, мы с Алиенорой понимающе обменялись друг с другом взглядами и молча принялись за завтрак.