Венок Альянса
Шрифт:
– Что?
– Франсуа, помнишь, я же говорил… У нас, на Центавре, бывает очень своеобразное отношение к предметам культов иных миров, и, соответственно, к самим культам. Наверняка, мы понимаем их как-то неправильно, через свою призму, но кого и когда это волновало? Во многих семьях, в частности, и в моей так было, очень большую ценность имел образ наиболее почитаемого на Земле божества – девы с младенцем, Марии, матери Христа. Ну, ничего удивительного – заправляют в доме, как правило, женщины, мужчина часто кочует от одного своего дома к другому, так что женщина и дитя – близкий образ… Но дело в чём – я обратил внимание, изучая тексты, что имя Мария встречается очень часто, и применительно не только именно к этому божеству. В текстах этого культа упоминаются ещё, кажется, три или четыре разные Марии. Мариями звали некоторых женщин, которые первыми узнали о воскресении Христа, Марией звали сестру человека, которого Христос
– Честно говоря, не очень.
– Странно… Я думаю, в этом есть какая-то глубокая символика. Что это не простое имя, а… Понимаешь, они все – Марии. Может быть, это… не то чтоб одна и та же женщина, но некое единое понятие о женщине, которой поклоняются? Ты ведь происходишь из христианских родов, ты должен знать – та, первая Мария, мать Христа, поклоняющиеся называют её Мадонной, что значит «моя госпожа», Царицей неба, воспевают её в гимнах, с благоговением рисуют её изображения… Это ли не вершина красоты в отношении к женщине? Наши матери знали, что выбирать из земной культуры.
– Но, строго говоря, эта Мария – она такая одна, тем, другим, она вовсе не равняется, они просто святые, хотя им, разумеется, тоже молятся, и…
– Подожди. Марию ведь, в самом начале, когда у неё родился Христос, обвиняли в том, что её сын – незаконнорожденный, что она, получается, тоже блудница… Ведь её муж был слишком стар, чтоб быть отцом. Не важно, вымышлен или нет этот догмат о непорочном зачатии, и правы или нет те менее популярные течения, которые утверждают, что другая Мария была возлюбленной или даже женой Христа. Важно…
– Ты хотел бы быть… вроде как… Иосифом-Обручником для Лаисы?
– Возможно. Хотя думаю, всё же это слишком нескромно.
Лаиса, представления не имеющая, что она новое рождение религиозного символа, осторожно, чтоб не разбудить сопящий свёрток, протиснулась на заднее сидение.
– Ох… Хорошо, домой наконец едем. Понятно, этим врачам дайся только - они б, наверное, до совершеннолетия там продержали, всё наблюдали, изучали, беспокоились… Я уж извелась вся, как там мои гномы.
– Гномы?
– А, один из ваших, когда заходил, ещё племянники Калин у нас были – назвал так. «Белоснежка и семь гномов». Их, правда, и тогда не семь было, но и я так себе Белоснежка.
– Зато Ганя – главный гном, иначе не скажешь… Уже придумали, как назовёте?
Лаиса, что-то нежно нашёптывавшая куда-то в белое пышное облако одеялка, подняла улыбающееся лицо.
– Вадим.
– Ва-дим… Необычное имя, красивое. Центаврианское?
– Что нет, то нет, - Лаиса посмотрела на Франсуа удивлённо, как и многие инопланетяне, она не сразу соображала, что Земля – не некий единый конгломерат, и не каждый землянин знает все земные имена, уж точно не имя, не относящееся к культуре местности, откуда он происходит, - оно земное. Знаете, разговор с Кэролин… той Кэролин, которая мать Виргинии… После этого разговора я поняла, что неправильно воспринимать Рикардо только как члена рода Алваресов. Другой его род, хоть он его почти не знал, тоже был важен для него. Их высочество – вот странно, что именно он нашёл больше всего информации об этой семье – рассказывал мне немного… Их мать звали… - центаврианка напряглась, стараясь выговорить имя правильно, - Йанна… Как-то так. Вроде, это имя очень по-разному произносят в разных местностях. А детей – Вадим и… Второе имя я всё время боюсь, что не смогу произнести правильно. Выбрала то, которое научилась выговаривать. Всё равно уже невозможно точно определить, кого из них как звали… Ну и ничего страшного, думаю. Имя ли это Рикардо или его брата – всё равно это будет и почётно, и правильно. Возможность воздать должное и этому роду… И храбрости этой мужественной женщины, их матери.
– Вадим Алварес… Ничего, славно звучит. Хоть для человека, хоть для центаврианина.
– Да, и мне так показалось… Крисанто, Крисанто! Одна медсестра говорила мне, на Минбаре у некоторых кланов есть традиция – приносить новорожденного в храм, чтобы его имя прозвучало под сводами, куда возносятся молитвы многих, чтобы одним из первых в своей жизни он услышал имя Валена, увидел его мраморный лик… И может быть, получить благословение от жреца, какое-то древнее изречение, которое скажет о судьбе ребёнка…
– Не совсем – скажет о судьбе, это не гадание, скорее – изречение, которое пригодится ему в жизни. Но вообще – любое изречение может пригодиться в жизни и стоит того, чтоб над ним поразмыслить…
– Вы можете отвезти меня в какой-нибудь храм? Всё-таки, мой ребёнок родился на Минбаре, и здесь ему, судя по всему, расти, центаврианин ли он или землянин, вокруг себя ему видеть минбарскую
Виргиния спокойно, твёрдо, с прямой спиной всходила по ступеням лестницы в здание Альянса. Её вычурный наряд, наверное, сильно удивлял встреченных людей и минбарцев, но тут уж ничего не поделаешь – генерал должен явиться при полном параде, что значит в её случае – в том самом жутком эклектичном прикиде, который был собран с миру по нитке в трёх мирах, и в котором она водружала стяг повстанцев на башнях отвоёванных крепостей Бримы. И с «Фа» на правой руке - она обещала не расставаться с нею, конечно, это было опрометчивое обещание, мало ли таких мест, где действует запрет на ношение оружия, но, к счастью, не на Минбаре. Здесь культура требует отношения к оружию с почтением.
Деленн ждала их в президентском кабинете. Виргиния думала, когда молчаливый минбарец открывал перед ними дверь, что когда-то, почти уже невероятную вечность назад, так же по этим лестницам, этим коридорам шла её мать, шла с вопросами к президенту, что известно о её дочери, что делается для того, чтоб её найти, и ей было и легче, и тяжелее.
«Прости, мама… Ты у меня, конечно, одна… Ты одна, а их много. У тебя есть Милли и Джо – они, конечно, другие, и послушнее, и спокойнее, не как старшее, первое, взбалмошное и своевольное дитя… А у них там никого не было, только я».
Деленн встретила вошедших лёгкой грустноватой улыбкой и указала на кресла перед столом.
– Здравствуй, Виргиния. Садись. Теперь мы сможем поговорить обстоятельно и подробно. Я хочу услышать обо всём, что произошло с вами на дальних рубежах.
– Рассказ будет долгим, - усмехнулась Виргиния, осторожно – пластины брони на груди и животе несколько сковывали движения – опускаясь в кресло с высокой спинкой. Андрес какое-то время переминался рядом, потом уселся в соседнее кресло - так осторожно и даже скованно, что с ним это даже не вязалось, - время в чужих мирах, как оказалось, летит прямо невероятно. Хотя в то же время – месяц за целую жизнь… Ну, последнее сообщение от «Белой звезды», как я поняла, вы получили о том, что они отбывают в неизведанный сектор космоса, куда ведёт след нашего корабля, то есть, «Золотого Дара»? Хотя думаю, хронику своего пути они изложат куда лучше меня, а мне нужно рассказать свою, с того момента, как мы… ну да, угнали корабль. Ну, о том, кто такие лорканцы и какое безграничное удовольствие доставляет общение с ними - не мне вам рассказывать, вы тут член правительства Альянса. Тут важно то, что они нас, вообще-то, обманули, их «ценный груз» оказался живым, конвоируемым домой беглецом от тотальной святости - хотелось парнишке посмотреть, как в других мирах живут, как этот порок и разврат выглядят-то хоть. Но не свезло, далеко не убежал. А мне так жалко стало этого ханорика – ну, совсем они его там затюкали, со своим Наисветлейшим, молитвами, постами, поучениями. Я и предложила ему, раз уж, по возвращении, всё равно влетит – пусть хоть за дело влетает. Углубиться в свою религиозную муть он ещё успеет, жизнь длинная, опять же, разве господу не приятнее один кающийся грешник, чем 99 праведников? То есть, я думала показать ему наши миры – Минбар, Землю, ну, допустим, Нарн, если они разрешат… Но как-то вот так получилось, что именно сюда мы так и не попали. Сначала я неправильно задала системе координаты… Точнее, задала-то их правильно, да система поняла неправильно… Они ж ещё по древнелорканским координатам живут… О древних лорканцах вообще ещё будет… В общем, нас вынесло на Накалин. Не, мы знали, что планета карантинная, но ничего сделать как-то не успели… Но знаете, накалины, оказывается, нормальные ребята, если с ними телепатически поговорить. Они от этого балдеют. Ну, тот, с которым говорила я, нам даже очень помог – отладил системы, перевёл кое-что… Ну да, накалин, а чему вы удивляетесь? Они же жрут сознание, вот он насосался памяти нашего компьютера, сразу получил больше, чем за всю жизнь мечтал… Теперь, наверное, накалинский пророк. После этого мы бы, конечно, полетели к вам, но нас там спугнул один центаврианин на своей посудине… Мы подумали – нафига вам центавриане у нас на хвосте, они нервные, на Альянс до сих пор косо смотрят… Вот поэтому мы и вырулили на окраины. А там как раз война. Может быть, слышали про зенеров? Ну больше, во всяком случае, не услышите. Это бывшие пособники Теней, неприятные ребята, как выражается Гелен… Гелен – это техномаг, он там мимо пролетал, сказал, что ему скучно, и он, пожалуй, поработает у нас переводчиком… Мы отбили у зенеров захваченный корабль с арнассианами, это молодая раса, но перспективная, недавно в космос вышли. Как-то им повезло не попасть под замес в войне с Тенями… Они восприняли нашу помощь очень воодушевлённо, ну а дальше как-то само пошло…