Вера, Надежда, Виктория
Шрифт:
Она повернулась, облокотилась локтями на фуршетный стол, и губернатор быстро и шумно овладел ею.
Через пару минут все было кончено.
Жена мэтра натягивала одежду. На глазах ее блестели слезы.
– Хорош реветь, тушь потечет, – усмехнулся Михаил Иванович, застегивая брюки.
Карина промокнула глаза салфеткой.
– Не переживай, – погладил он ее по филейной части. – Под этот Новый год все официальные банкеты будут ваши. Нормально поднимете денег.
Карина уже была в форме, даже, пусть и не слишком успешно, попыталась
– Все, я пошел, – попрощался губернатор с объектом внезапной страсти и направился к выходу.
– Леон, меня вызывают в правительство, – сказал он, проходя мимо метрдотеля. – Так что я все Карине отменил. Но счет выставляй, ты ж не виноват. Завтра оплатят.
– Хорошо, – сказал Леон, недоверчиво поглядывая на губернатора.
«Гадай, милый», – ухмыльнулся про себя Михаил Иванович. В этом приключении его точно не разоблачат: Карина будет молчать, как партизанка. Да и скоротечность их встречи тоже станет работать на ее невиновность.
А даже если б разоблачили?
Михаил Иванович уже давненько ощущал себя вершителем людских судеб. Что не позволено быку, то позволено Юпитеру. В конце концов, его собственный род прослеживался от конюшего самого Ивана Грозного. А конюший – немалая должность при дворе.
«А если б Иван Васильевич решил отыметь жену своего конюшего?» – вдруг мелькнула свежая мысль.
Тоже не страшно. Если таковое и в самом деле когда-то произошло, то в его, Михаила Ивановича, жилах сейчас течет царская кровь. Не зря же он губернатор: а его губерния поболее Франции будет.
Что ж поделать, если страна у нас такая. Либо ты начальник, либо – холоп. Даже секс легко подстраивается под эту нехитрую и, в общем-то, принимаемую большинством схему.
И Синегоров, довольный собой и в самом деле приятно расслабленный, направился в вестибюль, где уже сидел его личный охранник.
Дела государственные не ждут.
Глава 9
Лена, Николай Владленович, Маргаритка
4 декабря 2010 года. Приволжск
Три недели прошло, а Николая Владленовича Лена больше так ни разу и не увидела. Хотя была уверена, что тот придет.
И в очередной раз убедилась: с мужчинами ни в чем нельзя быть уверенной.
Однако никакой обиды не почувствовала. Да и какая может быть обида? Помог им с дочкой человек. Очень здорово помог. А потом еще и праздник устроил. И если продолжения праздника не последовало, то это никак не повод обижаться.
Логика безупречная.
Впрочем, даже безупречная логика не мешала Лене поначалу время от времени выглядывать во двор – не въезжает ли туда знакомая «Тойота»?
«Тойота» не въезжала, и Лена посматривала в окно все реже, отвлекаемая обычными насущными делами: кормила и обихаживала Маргаритку, отбегала в магазины за продуктами – брать с собой лишний раз
Лена ложилась рядом с дочкой, включала видик, ставила фильм с любимым французом Жаном Рено и… через пять-десять минут сама засыпала, убаюканная киноголосами, усталостью и теплом приникшего к ней родного тельца.
В общем, устроил им Николай Владленович праздник и исчез.
Однако сейчас Лене было совсем не до праздников, тем более прошедших. Она разглядывала конверт с синими служебными штемпелями, уже точно зная, что ничего хорошего ей это письмецо не предвещает.
Вздохнув, Лена оторвала клапан и достала сложенный вдвое бумажный лист. Так и есть: гражданку Малиновскую Е.И. официально предупреждали о том, что пользоваться городским жильем и не платить за него неправильно.
А то она сама этого не знала. Более того, Лена искренне соглашалась со смыслом изложенного в официальной бумаге. Получаешь блага – плати за них.
Но только вчера она отдала большие – и самое главное, последние в этом месяце – деньги за невзрачный пузырек с дорогущими розовыми пилюльками. Они должны были существенно усилить ослабленный иммунитет ее дочурки, а значит, стоили любых имевшихся у Маргариткиной мамы средств.
Ладно, что вспоминать об уже потраченных деньгах! Теперь надо думать, где достать следующие: бумага недвусмысленно объявляла, что если не будет погашен долг по коммунальным платежам, то сначала отключат электричество и воду, а затем предъявят иск на погашение набежавших сумм. В этом случае, возможно, и с квартирой придется расстаться. Как жить с больным ребенком без квартиры, даже думать не хотелось.
Значит, надо думать, где достать деньги.
Ее славный отставник-сосед уехал к дочери в Ижевск. Да и не уехал бы – стыдно у него просить, он и так ей едва ли не половину пенсии отдает с тех пор, как Маргаритка заболела. К Женьке тоже не обратишься: только что, залезши в серьезный кредит, он купил-таки свой долгожданный «Логан». Деньги от бывшего мужа она выбрала за два месяца вперед, оплачивая Маргариткин массаж и дорогого столичного гомеопата с отличными рекомендациями от общих знакомых. А бабушка, его мама, сама попала в больницу и никак не могла стать спонсором.
Перебрав все варианты, Лена, сама того не желая, возвратилась к Николаю Владленовичу. И запретила себе даже думать о том, чтобы попросить у него денег.
Выход виделся один-единственный: еще раз пробежаться по оскудевшему гардеробу, домашней утвари, оставшимся украшениям – отнести то, что возьмут, в ломбард или на рынок и заплатить хотя бы малую часть набежавшего долга.
Это даст пусть небольшую, но передышку. А потом что-нибудь придумается. Главное – с Маргариткой пока все хорошо.