Вера, Надежда, Виктория
Шрифт:
– Здравствуйте, Лена, – улыбнулся он. – А мы тут с Маргариткой общаемся.
– Здравствуйте, – оторопело ответила та. – Почему ж вы не заходите?
– Мама, ты же сказала: никому не открывать! – запищал из-за двери обиженный Маргариткин голос.
– Все она правильно делает, – поддержал девочку Николай. – Сказано не открывать, значит, не открывать.
Через минуту они уже снимали в прихожей верхнюю одежду: он – свою шикарную дизайнерскую дубленку, она – более чем скромную шубку из «меха чебурашки».
– Я сейчас вас чаем напою, – захлопотала Лена («Господи, как кстати с тортиком получилось!»).
Она машинально поискала в серванте свой замечательный немецкий сервиз, пока не вспомнила, что фарфор остался в хищных лапах Катьки Лебедевой.
– А чашки у нас только обычные остались, – полуизвинилась Лена перед гостем.
– Вот уж что точно меня не волнует, – усмехнулся Круглов.
Еще через минуту они уже осторожно пили обжигающий черный чай, заедая его восхитительным свежеиспеченным тортиком.
– Это и есть простое человеческое счастье, – подытожил гость.
И тут в Лениной голове все сошлось. Связалось. Соединилось.
– Так это вы оплатили коммуналку, – сказала она.
– Меня это не напрягло.
– Но я не могу принимать подарки, которые даже не обсуждались.
– Не берите в голову, – отмахнулся Николай Владленович. – Это вообще неважно.
– Неважно понимать, что происходит с твоими собственными финансами?
– Неважно все, кроме здоровья детей, – уже серьезно ответил Николай. – Я имею в виду настоящую важность.
С этим пунктом его рассуждений Лена была вынуждена согласиться.
– Я, собственно, зачем приехал, – медленно подошел к главному Круглов. – У меня сегодня день рожденья. А в этом городе я знаю только Женьку и вас. Причем Женька уехал в Вологду на своем «Логане». Остаетесь вы.
– Я вас поздравляю, – прервала возникшую было паузу Лена. И осеклась: фраза получилась двусмысленная.
– Этого мало, – засмеялся гость. – Я предлагаю отметить мой сороковник в том же месте, где мы праздновали Маргариткин тест.
– Так у вас еще и юбилей? – ахнула Лена. Она пока не решила, как относиться к щедрому подарку Николая, но теперь определяющим было другое чувство: встречать юбилей в чужом городе и в одиночку – это безобразие. Вне всякой связи с коммуналкой, деньгами и возможными вариантами отношений.
– Типа того, – невесело подтвердил Николай.
– А… как же так вышло? – не очень вежливо поинтересовалась хозяйка. Ей вдруг пришла в голову мысль, что его одиночество – не слишком настоящее. А скорее – хороший повод для продолжения знакомства.
– Да вот… – губы Николая сразу как-то затвердели. – Так и вышло.
Теперь уже Лена чувствовала себя неуютно со своим недоверием: за спиной гостя, похоже, имелось что-то не слишком приятное и не располагающее к откровениям.
Чтобы выиграть время, спросила Маргаритку, чем она так увлеченно занялась.
– Подарок делаю, – ответила та, сосредоточенно возясь с пластилином. – Дяде Коле.
Вот и урок получен.
Иногда не надо много думать, иногда лучше просто делать.
– Конечно, мы едем с вами, – сказала она Круглову. – Вот только Маргаритка свой подарок долепит. А пока вы с ней посидите, я на десять минут выбегу.
(«Все-таки не зря фарфор ушел к Катьке, – мелькнула в ее голове мысль. – Иначе подарок Круглову купить было бы не на что».)
– В магазин? – улыбнулся Круглов.
– Я ж не умею лепить из пластилина, – улыбнулась в ответ Лена.
– Не надо в магазин, – мягко сказал Николай Владленович. – Все, что можно купить в магазине, меня давно не интересует.
«Странное дело, – подумала Лена. – И голос мягкий, и сам маленький, а перечить не тянет». Так что в магазин она не пойдет. Но и без подарка в юбилей – тоже невозможно.
Разве что себя подарить?
Мысленно представив свое отражение в зеркале, трезво оценила: фигура – на твердую четверку. Лицо пока тоже около того. Но без прически, без маникюра, без макияжа. И даже без нового выходного платья, перешедшего в Катькину собственность в предыдущий заход.
В общем, так себе подарок. Не на юбилей.
Странное дело, производя все эти тонкие расчеты и оценки, Лена не слишком расстроилась. Да, несомненно, ей хотелось бы быть ухоженной и сексуальной. А еще ей хотелось бы быть обеспеченной и замужней.
Но бог, вместе с врачами, спас ее дочку, и это уже было такое благо, что все остальное отходило на второй план. Так что будь как будет. А тут еще и Маргаритка закончила свою нелегкую работенку: пластилин потом надо будет отдирать не только от ее платья, но и от стола, от пола и даже немножко от обоев.
Повосхищавшись Маргариткиным произведением – настоящее концептуальное искусство: без объяснений точно не въехать, Круглов пошел греть для девочки салон «Тойоты», а Лена стала собирать дочку в поездку.
Уже в машине Николай Владленович ответил по крайней мере на один не заданный Леной вопрос.
– Я уезжал из города, – объяснил он. – А когда приехал – простудился. Так что к Маргаритке мне было нельзя.
«А хотелось?» – так и подмывало задать вопрос Лену. Но не задала. Ответ, похоже, был ясен: они ехали в кругловской «Тойоте» на кругловский день рождения.
Перед уже знакомым придорожным рестораном их встретил… самодельный фейерверк и целый автопарк из недешевых машин.