Вера, Надежда, Виктория
Шрифт:
Он приготовился было к острому разговору с предполагаемыми противниками, но те все не появлялись.
Прошло полчаса.
Потом час.
Потом еще два.
Пьяную женщину сильно вырвало, и ей сразу стало легче.
Береславскому – нет, хотя он начинал понимать тактику оппонентов.
Потом зашевелился зэк на полу. Он явно очухался и потребовал телефон. Профессор испугался, что сейчас блатного начнут воспитывать огромным рыжим кулаком, но дежурный дал блатному мобильник. Через полчаса за
Потом выпустили пьяную даму, которая к этому времени стала практически самоходной.
Ефим с полчаса посидел в одиночестве, после чего к нему затарили сразу трех агрессивных, возбужденных подростков.
– Дядя, дай закурить! – тут же подвалил один.
Профессор успел было подумать, что ему сейчас устроят физические проблемы, как старлей приказал пацанам отвалить от мужика. Те немедленно послушались.
Настроение профессора снова поднялось. Значит, до крайностей решили не доводить. Очень правильное решение.
В принципе сидение в «обезьяннике» его не слишком напрягало. С физической точки зрения, он не успел устать от неудобной скамьи. С моральной – его никак не задевали удивленные взгляды цивильных посетителей отделения. В России от тюрьмы да от сумы… А если среди них окажется кто-то знакомый – еще лучше.
Только к четырем часам – солнце уже клонилось к закату – в отделении началась движуха. Все зашевелилось, появились сразу три офицера, уборщица второй раз за день продраила полы.
Едут, решил Береславский. И если логика не подводит, то по его душу.
Логика не подвела.
Заключенный профессор не видел подъехавшего милицейского «Мерседеса», но по вытянувшимся в струнку сотрудникам понял, что статный мужик в штатской одежде – именно тот, кого ждали.
Однако долгожданный посланец Муравьиного Папки… спокойно, даже не удостоив его взглядом, прошел мимо клетки с задержанными и удалился куда-то по коридору. Ефим и лица разглядеть не успел.
Впрочем, на допрос Ефима Аркадьевича все-таки вызвали.
Выполнив все процессуальные банальности, офицер приступил к сути проблемы.
Она удивила.
Конечно, Береславский помнил, как позавчера вечером его остановили на въездном пикете ДПС. Провели в домик с казенным запахом, записали номера машины и данные техпаспорта. Поскольку в итоге решительно ничего не предъявили, Ефим подумал, что это обычная проверка, сколь рутинная, столь же и бестолковая.
Оказалось – нет.
И теперь он с удивлением и интересом читал рапорт инспектора ДПС капитана Сердюкова А.П. о нетрезвом водителе Береславском Е.А., который наотрез отказался проходить медицинское освидетельствование и в грубой форме, оскорбляя инспекторов, требовал адвоката, которому лично, с разрешения милиционера, и позвонил.
Далее инспектор признавал свою вину в следующем: пока ждали адвоката и пока офицер занимался другими нарушителями, водитель Береславский Е.А., забрав лежавшие на столе документы, фактически совершил побег с места задержания, сел в свой автомобиль и уехал. Его уход не был замечен сразу, а погоня, по случаю плохой погоды и темного времени суток, могла бы привести к нежелательным последствиям.
– Нехорошо, Ефим Аркадьевич, – укорил его милиционер.
– И в самом деле нехорошо, – согласился Береславский.
Хотя не так уж и нехорошо.
Максимум, что ему грозит, лишение прав и, возможно, задержание. Но все – жизненно неопасно, да и друзья в Москве долго ждать не станут.
– Что ж вы уехали-то? Сильно пьяны были?
– Молодой человек, – задушевно спросил профессор, – вы участник или реально не в курсе? Просто чтоб я знал, надо ли расходовать слова.
– Участник – чего? – не понял следак.
– Спектакля, – охотно пояснил Ефим. – Дело в том, что меня действительно останавливали на том пикете. Но ничего не предъявили. Это раз.
Два: я последний раз пил, – тут Береславский даже задумался, – примерно две недели назад. Так что выветрилось однозначно. И три: в машине сидели еще два человека, которые, конечно же, подтвердят мою абсолютную трезвость.
– Ох, все так говорят, – вздохнул офицер. – Либо совсем не виноват и деньги предлагает. Либо чуть-чуть виноват, и тоже с деньгами.
– Я не предлагаю, – внес ясность Ефим Аркадьевич, так и не поняв, в доле следователь или его используют втемную. – И подписывать всю эту ложь не стану.
– Как скажете, – согласился милиционер. И стал что-то муторно писать на большого формата листах.
В этот момент и зашел в комнату сиятельный чиновник.
– Выйдите, – приказал он подчиненному.
Тот исчез, как испарился.
«Все-таки в доле», – почему-то сделал вывод профессор.
Мужчина сел за стол с противоположной стороны и стал читать написанное милиционером.
– Да, неловко как-то получилось, – наконец сказал он.
– Выглядит как раз ловко, – не согласился Ефим. – С первого взгляда. Но при ближайшем рассмотрении – действительно не комильфо.
– А вы в курсе, что вас по этой статье можно арестовать? – улыбнулся собеседник.
– Арестовать у нас можно любого. И по любой статье, – улыбнулся в ответ профессор. – Например, подложить патрон или наркоту. Или – за фабрикацию дел с использованием служебного положения. Масса вариантов.
Чиновник с улыбкой слушал насчет наркоты и патрона. Улыбка сошла на словах про фабрикацию дел.
– Вы угрожаете? – спросил он.
– Упаси бог! – Береславский, в отличие от собеседника, улыбаться не перестал. – Как это жалкий университетский профессор, он же пьяница-водитель, – и вдруг станет угрожать генералу Сухову, начальнику ГУВД целой области. Нонсенс, однако.