Вербы пробуждаются зимой(Роман)
Шрифт:
Задумался Сергей. Как достать воду? Вырыть колодец? За глубокую скважину большую сумму заломят. Устроить бассейн и навозить воды в цистернах? Хлопотно, да и менять часто воду надо, застоится, от жары загниет. А что, если прокопать арык с предгорья? Далеко. Километров двенадцать в обход горы будет. Но и солдат в батальоне немало. Если вытянуть всех цепочкой да каждому участок метров по десять-пятнадцать…
Вечером Сергей рассказал о своей заманчивой идее комбату. У того глаза загорелись.
— А
Через день посовещались с активом. Все горой за стройку. Сержант Сыроватка заявил, что комсомол берет все земляные работы на себя. Тут же нашлись специалисты по арыкам, свои проектировщики, бетонщики, прорабы.
За неделю была изыскана трасса, каждому подразделению размечены участки, а утром в воскресенье молодежь батальона с кирками, ломами, лопатами, самодельными тачками высыпала в поле. Живая нить потянулась от ворот городка к синеющему вдали предгорью.
Комбат и Сергей вышли на трассу тоже. Вначале они проверили, как расставлены люди, у всех ли есть инструменты, а потом сняли гимнастерки и, вооружась лопатами, стали в ряд.
Сергей работал с азартом. Лопата в его руках мелькала, как челнок. Рыжая с желтой супесью земля летела метра на три прочь. Он по-мальчишески радовался своей удачной выдумке, а главное, тому, что скоро, через каких-нибудь двадцать дней, будет в городке в избытке вода, зазвенят в плавательном бассейне голоса саперов, зашумят деревца у казарм.
После полудня на трассу приехал на своем «газике» Бугров. Сергей еще издали увидел на его черном от. загара лице одобрительную улыбку. Он шел валким, неторопливым шагом, неся солдатскую шляпу в руке, обращаясь то к одному, то к другому солдату, кивая им, что- то говоря. Седые волосы его трепал ветер, и Бугров то и дело отбрасывал их со лба.
— Строителям «Беломоро-Балтийского»! — увидев Сергея, махнул он шляпой.
Комбата близко не было, и Сергей доложил Бугрову, чем занимается батальон и сколько людей на трассе.
— Да вижу. Сам вижу, чем занимаетесь, — прервал Бугров доклад. — Водичкой решили обзавестись. Неплохо. Прямо скажу, молодцы! Чего сохнуть, когда вода под боком. Давно бы вот так. Только канал узковат. — Он перешагнул канаву. — Один шаг. Боюсь, заметет сыпун.
— Меня тоже беспокоит это, — сознался Сергей.
— А вы кустарником обсадите. Он вам быстро русло укроет.
— О, это идея! — ухватился Сергей. — Спасибо за подсказ, Матвей Иванович. Я вижу, вы крепко здешнюю природу освоили.
— А как же, — улыбнулся с заметной гордостью Бугров. —
Он прошел под редкую тень одинокого дерева, разморенно опустился на грядку песка.
— Садись. Покурим.
Сергей сел рядом, достал папиросы. Бугров предложил из костяного портсигара свои.
— Ташкентские мягче. Попробуй.
Закурив папиросу, Бугров сунул спичку в сухой измельченный песок, затянулся, выпустил по ветру дым и как-то по-свойски спросил:
— Что новенького, Сергей?
— Особого ничего… Все идет как будто нормально.
— Как Макаров? Все пьет?
— Нет, протрезвился.
— Каким чудом?
— А я его к себе в комнату взял. Утихомирился, но переживает парень. Любит он ее, Матвей Иваныч. По- серьезному любит.
— Ту, из ГДР?
— Да. О которой докладывал вам. И она, как ом сам рассказывал, без ума. По-честному, жалко их. Нельзя ли чем-нибудь помочь?
— Думал я об этом. Думал, — ответил Бугров. — Может, что-нибудь изобретем. А точнее, министр обороны к нам на учения приезжает. Вот я и попытаюсь с ним поговорить.
Сергей вздохнул.
— Эх, если б разрешил!
— Что?
— Да туда. Туда его перевести.
Бугров посмотрел на Сергея, прижал его к плечу.
— Ах, Серега, Серега! Человечный ты мужик. Правильный. У тебя-то у самого хоть как? Девушка пишет?
Сергей сделал вид, что не слышал вопроса, и грустно уставился на запыленные кирзовые сапоги.
— Молчит, значит, — вздохнул Бугров. — В рот воды набрала. Да-а… Ну, а подруга ее? Помнишь, письмо показывал?
Сергей смутился.
— Та — да. Пишет. — Он сунул руку в карман брюк, вынул конверт с березками. — Вот вчера получил.
— Разрешаешь?
— Пожалуйста, Матвей Иванович. У меня от вас секретов нет. Читайте.
Бугров прочитал письмо и задумчиво уставился куда- то в обманчиво синеющую морем пустыню.
— А не кажется ли тебе, Серега…
— Что, Матвей Иванович?
— Что Надя…
Сергей слегка покраснел.
— Что вы… С чего?.. Она же только про Асю и говорит.
Бугров потрепал Сергея за волосы.
— Эх ты, чудачина… Возьми и почитай получше. Там строчки сердцем стучат.
Нет, не прошел бесследно суд для Плахина. Точно новой пулеметной очередью полоснул он по ногам, и они опять, как в тот раз на Хингане, подкосились, перестали повиноваться разуму.
Проснулся утром, хотел встать и рухнул кулем на пол.
— Ванечка! Ваня, — подскочила Лена. — Что с тобой? Что ты?
Плахин смахнул рукавом рубахи крупные капли пота, болезненно сморщился, безнадежно кивнул на ноги.