Верховная жрица
Шрифт:
Никакого ответа не последовало.
И тогда актриса повторила:
– Я правильно говорю?
Азиаты смотрели на нее недоверчиво и качали головами.
– Неужели вы не видите? Это кульминационный пункт! Бунджи-лама своим невероятно могучим голосом взывает с вершины скалы к противостоящим ей негодяям. Великолепный игровой момент! Попробовал бы сам Спилберг превзойти меня. Готова побиться об заклад, что горожане уже пляшут на улицах, радуясь, что негодяев настигло наконец возмездие.
Все
– Они вот-вот должны высыпать на улицы! – с трудом переводя дух, заявила Скуирелли.
Но Лхаса осталась спокойной.
– Что с ними? Неужели они не понимают, что их освободили?
Когда стало ясно, что и на этот вопрос никто не ответит, актриса сложила рупором ладони и попыталась оповестить Лхасскую долину о радостных новостях.
С вершины горы донесся короткий предостерегающий шум.
Мастер быстро дотронулся рукой до горла Скуирелли, она что-то пропищала, как испуганная мышь, а затем и вовсе умолкла.
Вы все ревнуете, потому что вас спасла женщина, пыталась крикнуть она. Но они спокойно беседовали между собой, абсолютно ее не замечая.
– Я пришел сюда, чтобы водворить бунджи-ламу на Львиный трон, – спокойно рассуждал мастер Синанджу. – Я это сделал.
– Верно, – с готовностью подтвердил Кула.
– Отныне бунджи-лама является полноправной правительницей Тибета.
Вы забываете о законах жанра, идиоты, ругалась про себя Скуирелли. Публика с нетерпением ждет.
– Возможно, – продолжил Чиун, – этой бунджи-ламе не суждено было освободить Тибет.
Все посмотрели на Скуирелли так, словно она переврала свою роль.
– Вполне возможно, – допустил Кула. – В конце концов она белоглазая. Да еще женщина.
– Чему быть, тому не миновать, – молвил Лобсанг. – Кто из нас может остановить вращение неумолимого Колеса Судьбы?
– Стало быть, решено, – подытожил Чиун. – Мы сделали все, что могли. И теперь надо спасаться бегством, чтобы дождаться более удачного, благоприятного времени.
Кому вы вешаете лапшу на уши, молча возмутилась Скуирелли.
Но они уже пришли к окончательному решению. Актриса вновь оказалась в вероломных объятиях Кулы, и все четверо начали спуск. Вряд ли могло быть хуже, разве что ей бы пришлось играть роль какого-нибудь бессловесного животного или, упаси Боже, ребенка.
Глава 38
У подножия горы бунджи-лама и ее спутники нашли пустой джип. Уже после того как отъехали, они заметили шофера. Он прятался под шасси и так и остался валяться на земле с вывалившимися из раздавленного тела кишками и языком.
За рулем сидел Кула. Никто не преследовал
В Лхасе то и дело завязывались автоматные перестрелки. То тут, то там в голубое небо вздымались клубы черного дыма.
– Китайцы сражаются, – пробормотал Кула.
– Интересно, с кем это? – громко выразил свое недоумение Чиун.
– Они сражаются с тибетцами, – гордо провозгласил Лобсанг. – Лхасцы, зная, что бунджи-лама с ними, открыто выступили на борьбу.
– Тибетцы не сражаются, – презрительно проронил Кула.
Но по мере того как они приближались к городу, звуки битвы становились все слышнее.
Самые ожесточенные бои, по-видимому, шли где-то в районе Бюро общественной безопасности. Кула объехал это место. Он мчался по пустынным улицам, под взглядами испуганно выглядывающих из окон тибетцев, пока не выскочил на дорогу, ведущую в аэропорт.
Повернув за угол, он чуть не столкнулся с встречным военным грузовиком, впрочем, образцами краски машины все же обменялись.
– Кхампы – самые худшие водители, – буркнул Кула.
– Кхампы – настоящие бойцы, – возразил Лобсанг.
– Кхампы – бандиты и трусливые слабаки, – не сдавался монгол. И вдруг в зеркале заднего вида мелькнуло что-то такое, что заставило его подпрыгнуть. Скрежеща тормозами, грузовик развернулся и помчался за джипом. – Я им покажу! – вскричал Кула, до упора выжимая педаль газа.
Так они один за другим и неслись по гонггарской дороге. Каждый раз, когда грузовик, казалось, вот-вот их настигнет, монгол каким-то чудом выжимал дополнительные лошадиные силы из мотора китайского джипа.
Еще немного, и они окончательно уйдут от погони, но как раз в этот момент сзади, заглушая шум двигателя, донесся раздосадованный крик:
– Да остановитесь же вы! Это я!
Чиун так и подпрыгнул от неожиданности.
– Римо?
– А кто же еще? – заорал сидевший за рулем грузовика Уильямс.
– Но ты одет, как кхампа, Белый Тигр, – широко раскрыв глаза от удивления, заметил Кула.
– Что же мне, нельзя уж и переодеться, мать вашу так! – прокричал Римо. – Останавливайтесь!
Кула попытался тормозить. Нога в сандалии помогла ему выжать педаль газа, а рука с длинными пальцами, схватив рулевое колесо, заставила прижать джип к обочине.
Из грузовика в съехавшем набок песцовом тюрбане выпрыгнул Римо.
Чиун бросился ему навстречу.
– Что ты делаешь в Тибете? – гневно спросил мастер Синанджу.
– Я уже вас обыскался, – пожаловался Римо. – На этот раз вы действительно достигли своего. Назревает большой международный скандал.