Верховный ван
Шрифт:
– Ма… – прошептал Рейван.
Он говорил на чужом языке, но Ингрид поняла, что он позвал мать, ведь это слово на всех языках звучало одинаково. Она хотела дать воину заботу и последнее утешение и потянулась ладонью к его щеке. Рейван распахнул глаза и перехватил её руку.
– Не прикасайся! – хрипло проговорил он, сморщившись от боли.
Ингрид напугал его голос и сильный захват. Она отпрянула, глаза её засеребрились невыплаканными слезами и обидой.
– Не хотел напугать, – произнёс Рейван и закряхтел, пробуя сесть. – Просто не подходи.
Ингрид
– Варгов одолел, но снег тебя одолел! – сказала Ингрид, смяв в руке твёрдые крупинки снега, и швырнула их в Рейвана.
Он недобро поглядел на неё и, освободив плечи от лямок, бросил в неё мешок.
– Сегодня ты готовишь постель! – сказал он.
Ингрид расстелила шкуру из его снаряжения, они перекусили кусочками мяса, заев их холодным снегом, и легли.
Ночью подморозило, и влажная одежда заиндевела. Кругом, не замолкая, грохотали лавины. Ингрид беспрестанно вздрагивала от страха и ёрзала, пытаясь согреться.
Рейван придвинулся и накрыл её рукой, чтобы поделиться теплом. Ингрид затихла в его объятии.
– Ты мужественная, Ри, – произнёс Рейван, прервав молчание.
Ингрид вся обратилась в слух, когда он произнёс эти слова, и дыхание у неё перехватило. Рейвану удалось коснуться самой сокровенной части её души. Он сделал ей то признание, которого она долго и упорно добивалась дома. Сердце в груди затрепетало совсем не мужественно, и она прижала к себе его руку, борясь с брызнувшими слезами. Но ей не хотелось, чтобы Рейван догадался о её уязвимости.
– А ты – пень пеньком: угодил в трещину, сейчас бы уже внизу были и с огнём! – фыркнула она.
– Без меня тебя давно уже съели бы варги!
– Ты неправильно говоришь.
Рейван немного поразмыслил и, так и не поняв, вопросительно хмыкнул.
– Надо говорить, – поучительно произнесла Ингрид: – «Я ничего не смыслю в зимних горах, но Ри сможет нас вывести отсюда!»
Ингрид рассмеялась. Рейван не ответил.
К утру буря стихла. Ветер больше не вздымал снег, не носилась вьюга. Выбравшись из трещины и перейдя снежное поле, Рейван и Ингрид спустились в долину, поросшую густым старым лесом.
Внезапно зыбкий протяжный вой разнёсся по чаще. Деревья вокруг задрожали, сбрасывая с ветвей снег, с ближайших склонов сорвались льдины.
– Это тролль? – испугалась Ингрид, увидев, как Рейван насторожился.
Она знала, что эти чудовища обладали властью над земной твердью, умели обращаться в камень и сдвигать горы.
Рейван пожал плечами и стиснул челюсти. Ингрид уловила в его взгляде всполохи воинственного желания сквитаться с горами за то, что они скинули его в трещину. А может, и ещё за что-то. Она поняла, что проигрывать он не привык.
Раздался призывный звук охотничьего рога, и донеслись крики людей.
– Тролль напал на охотников! – воскликнула Ингрид.
Рейван скинул на снег мешок и меховые одеяния, оставшись в лёгком и удобном доспехе.
– Будь здесь! – приказал он.
Застегнув на поясе ножны, Рейван вынул меч и со свирепым видом двинулся на звук схватки.
Проводив его взглядом до чащи и почти потеряв из виду, Ингрид от досады махнула рукой и бросилась следом. Она выбежала на поляну и увидела, как Рейван со звериной ловкостью пробился через охотников и оказался один на один с огромным троллем.
Разъярённое чудовище ростом втрое выше человеческого, не обращая внимания на торчащие в шкуре стрелы, втаптывало людей в землю. Вой зверя ударял в перепонки. Сотрясалась земля, снег вихрем взметался к небу. Всё перемешалось.
Рейван, не замедляясь ни на мгновение, нещадно полосовал тело чудища мечом, ловко уворачиваясь от его мощных лап. Он дрался так свирепо и рычал так яростно, что сам был похож в тот момент на зверя с клыками и когтями.
Рейван всадил клинок троллю меж рёбер, пронзив самое сердце. Зверь заскулил, и его огромная туша с глухим звуком свалилась на землю. Облако снега подлетело вверх, а затем начало медленно оседать.
Рисские охотники выпускали в тролля остатки стрел. Рейван опустил меч и развернулся к ним.
– Убить его! – приказал самый главный из охотников.
Тетивы на луках запели, и Рейван, истыканный стрелами, упал на обагрённый кровью снег.
– Отец, нет! – закричала Ингрид.
Всё случилось так быстро, что она не успела этому помешать. Очутившись на поляне, Ингрид сразу поняла, что охотниками были люди её отца – вана Ингвара. Видимо, он слышал о сходе лавины и пришёл на поиски Торвальда.
Расталкивая воинов, Ингрид пробралась к Рейвану. Опустившись на колени, она увидела, как лицо его побелело и застыло. Ингрид потянулась рукой к его щеке, охваченная чувством жгучей несправедливости, но отец схватил её за мех одежды и оттолкнул прочь.
– Это кзорг! Не прикасайся к нему, его кровь смертельна! – рявкнул он.
Ингрид упала на снег.
– Он спас мне жизнь! И спас всех вас! А ты убил его! – зарычала она, словно волчица.
Гнев пожирал её, глаза горели яростным пламенем. Она оскалила зубы, готовая броситься на любого, кто подступится к ней. Отец устало покачал головой и захромал к своим воинам.
Поглядев ему вслед, Ингрид остыла. Отец много лет не покидал Нордхейм из-за старой боевой раны, всё сильнее мучившей его, но теперь стоял посреди леса. Лицо его, всегда мрачное, искрилось воинственностью, а заплетённая в косу борода торжественно звенела серебряными кольцами. Ингрид показалось, что седых прядей в ней стало больше, чем прежде.
– С чего ты решил, что он кзорг?! – спросила Ингрид.
– Броня и клеймо Харон-Сидиса на мече, – отец кивнул в сторону лежавшего на снегу окровавленного клинка. – Одним зверем меньше!