Веришь?
Шрифт:
К чести отца можно сказать, что он никогда так и не произнёс чего-то вроде "Будь послушной и дружелюбной, Перси!". Но переживал, конечно, невероятно. Настолько, что, когда он приходил, Кора заставляла себя "оживать" и хоть как-то поддерживать мало значительную беседу.
А, с другой стороны, о чём они могли говорить? У неё новостей нет от слова совсем. Ему запрещено передавать любые новости, касающиеся окружения Перси и вообще дел в мире. Поэтому, когда отец отправлялся с Земли в очередную командировку, Ра вздыхала с облегчением. Не нужно притворяться...
Она
Его заворачивали. И дела им не было до его регалий. У них свой регламент и своя ответственность. Они никогда не позволят подвергнуть жизни граждан ЗС опасности. Даже если эта опасность в лице дочки командующего.
Мало того, ему прямым текстом говорили, да что там! Его тыкали носом в отчёты и графики, которые свидетельствали о том, что "такие" условия только у его дочери. Остальные давным давно пользуются виртом, имеют доступ к обучающим программам и общению с родными и друзьями. И социализация их идёт полным ходом. Он сам виноват! Почему он не уговаривает девочку идти на контакт с ними? Они что, враги?
Бедный Блайз приходил после таких разговоров, видел пустые глаза Коры и... язык его не поворачивался ломать её дальше. А объяснить этим идиотам, что они только загоняют её глубже в депрессию своими методами, не получалось. Не понимают. Или не хотят понимать? Нам этим он тоже думал...
***
Милли зудела, как муха. Не отставала... Требовала вспомнить, что испытала она в тот, последний день своей свободы...
Уж точно не счастье. Они с Алексом опустили в тот день в пронзительно синее озеро тело Рика. Сначала она поплакала над ним. Обняла и не могла отпустить. Просто не могла разжать руки. Алекс не мешал. Она, в какой-то момент, пришла в себя сама. Чувство времени говорило, что они долго уже здесь, по меркам цивилизованных. Ещё немного, и отец плюнет на правила безопасности, и прибежит их спасать.
Вздохнула надрывно. И принялась снимать простенький плетёный браслет у Рика с руки. У неё есть безделушки на память о Мел, ладанка и записные книжки мамы... Не думала она, что ей понадобится вещица Атарика. Ещё утром он был жив и полон сил.
– Можно и мне один?- нерешительно подал голос Алекс.- Он был добр ко мне.
Конечно! Атарик был гораздо добрее к Алексу, чем родной отец. Перси молча кивнула и аккуратно сняла с руки приёмного отца второй браслет. Застыла. Сил сделать последний шаг не было.
Алекс понял. Аккуратно поднял её и отвёл немного в сторону. Взял тело Рика и бережно опустил его на мелководье озера. Тут же вернулся к ней. Обнял. И уже вместе они смотрели, как тело плавно скользит всё ниже. В глубину. Молчали. Что тут скажешь?.. А потом Перси отдала Алексу браслет. Свой положила в сумку. К остальным "сокровищам".
В вездеходе уже откровенно нервничали, когда они вернулись. Медик снова подскочил с дозиметром и ещё какими-то приборами. Перси равнодушно позволила обследовать себя. Она, всю дорогу до Основного вспоминала, как прощалась
Она тогда уже стала "замерзать". Золотой видел и дёргался. А что он мог сделать?.. В Основном уже вовсю орудовали медики в защитных костюмах. Их с Алексом тут же попытались оттеснить к группе изменённых, которые с угрюмыми лицами сидели в стороне и ждали транспортировки.
Перси плавно уклонилась от "заботы". Ошалевшие доктора и не поняли, как ускользнула. А она подошла к отцу, который мялся, мучился и не знал, что ему делать в этой ситуации. Соглашаться и понимать необходимость карантина для дочери было одно, а вот увидеть то, как её забирают, совершенно другое...
Медики рванулись к девушке. Она бесстрастно уронила:
– Одну минуту.
Повернулась к отцу. Порылась в сумке, что висела у неё на плече и достала оттуда небольшой свёрток. Развернула кусок ткани. Подала одну из ладанок отцу. Вторую заботливо завернула и убрала назад в сумку.
Томас Блайз понял уже, что это такое. Дочь кивнула:
– Это с маминого погребального костра. Ты сможешь похоронить её... Если хочешь...
Он собирался обнять свою девочку, но не успел. Она развернулась и пошла к остальным изменённым. Медики тут же отрезали её от него. Тогда он впервые понял, что что-то с ней не так...
Загрузили их, мутантов, в казалось бы, обыкновенный вездеход. Но предназначенный, как оказалось, для перевозки опасного живого груза. Потому, что когда после пересечения Барьера они отъехали на некоторое расстояние, капсулу с людьми перегрузили на транспортный корабль и доставили уже в научно исследовательский центр, где им и предстояло "жить".
"Горилл" с ними не везли. Тут были только условно "безобидные" изменённые: нёрс и они с Алексом. Все подавлены. Им даже попрощаться со своими не позволили толком. Рита сверила Перси ненавидящим взглядом. Остальные смотрели хмуро. Они знали, конечно, кто удружил им со "спасением". Может быть, они и скажут нёрс Горячего спасибо, но, явно, не сейчас.
Кора молчала и не смотрела ни на кого из них. Всё, что она сделала, это, уже перед самой посадкой, подошла к Клэр и Марше. Шепнула:
– Простите меня.
– За что?- изумились нёрс, кажется, в один голос.
Перси мрачно глянула на них:
– Нас всех запрут. Минимум на пол года.
– И что?- рассмеялась Клэр.- Зато потом свобода!
Придвинулась к девушке поближе:
– Ты смотри! Не впадай в ипохондрию!
– И иди парня поддержи!- вклинилась Марша и подтолкнула Перси в нужном направлении.
Кора послушно пошла. Села рядом с Золотым. Он тут же протянул руку и накрыл её судорожно сжатые руки своей широкой ладонью. Мягко улыбнулся. И впервые назвал её настоящим именем:
– Держись, Кора. Держись. Ты просто страшно устала. Тебе дорого обошлась свобода.
***
Кто бы сомневался? Свобода дорого обошлась многим. Не только ей. Им всем досталось. Так сильно, что язык не повернётся сказать что-то в ответ на это лицемерно-сочувственное:
– Что ты испытывала в тот, последний день за Барьером?