Верни мне крылья, любимая

Жнец Анна

Догадалась! Она догадалась! Поняла, с какой целью Арабелла искала «Развратный лотос», почему интересовалась мужчиной с чешуей на лице и зачем сейчас просила о приватном разговоре. Арабелла еще не открыла рот, а ее проницательная партнерша уже знала, о чем пойдет речь.

Что ж, долго ходить вокруг да около смысла не было, поэтому в кабинете Арабелла сразу взяла быка за рога:

— Я хочу его купить. Того курто. Дракона.

И снова хитренькая улыбка и торопливо опущенный взгляд. Однако в этот раз госпожа Присцила

отвела глаза недостаточно быстро, и ее спутница успела заметить вспыхнувший в них огонек интереса. Впрочем, мадам сутенерша приложила все усилия, чтобы этот интерес скрыть.

С наигранным сожалением она произнесла:

— Ох, дорогая, разве ты не знаешь, что продавать грязнокровца частному лицу запрещено законом?

Арабелла знала, а еще видела, что собеседнице на закон плевать, она просто набивает цену. Дружба дружбой, но в вопросах материальной выгоды каждый сам за себя.

Арабелла глубоко вздохнула, пытаясь унять возбуждение: хозяйка борделя готова идти на контакт. Если вопрос только в деньгах, они сумеют договориться.

И Дракон будет свободен! Возможно, уже сегодня они уйдут из «Лотоса» вместе.

— Располагайся, — госпожа Цисси кивнула на зеленый диван рядом с дверью, сама же устроилась за столом напротив окна и принялась деловито перекладывать лежащие перед ней бумаги. На собеседницу она как будто не смотрела специально. Боялась выдать эмоции?

— Если проблема только в законности сделки, — заговорила Арабелла, чувствуя, как растет внутри напряжение. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть все получится!» — То хорошая цена должна компенсировать риски.

Загадочно улыбнувшись, Присцила склонила голову набок. Она упорно делала вид, будто читает какой-то документ. Ага, первый попавшийся под руку.

— Зачем тебе этот парень?

Вопрос застал врасплох. Заготовленного ответа у Арабеллы не было, поэтому пришлось импровизировать.

— Он красивый. Люблю всякую экзотику.

— Но зачем покупать? — сутенерша оторвалась от бумаг и наконец посмотрела компаньонке в лицо. Впилась в нее цепким внимательным взглядом. — Ведь можно просто приходить сюда и пользоваться.

Арабелла облизала разом пересохшие губы.

— Не люблю делиться.

Ответ хозяйка борделя встретила одобрительным смехом.

— Я тоже, тоже неисправимая собственница, — заявила она, наклоняясь вперед и нависая над ворохом разбросанных по столешнице документов. — Но, если хочешь владеть кем-то безраздельно, будь готов выложить кругленькую сумму.

— Сколько?

Прелюдия закончилась. Вот они и подошли к главному — к обсуждению условий.

В глазах госпожи Присцилы промелькнуло что-то похожее на жалость.

— Двадцать тысяч золотых драконов, — сказала она, выгнув бровь.

Озвученная цена заставила Арабеллу обмякнуть на диване.

Двадцать тысяч!

Золотом!

Таких денег у нее не было. Такую сумму ей придется

собирать не один год, даже если их зелейная лавка продолжит приносить хорошую прибыль.

— Вижу, я тебя озадачила. — С печальным видом владелица «Лотоса» уперлась локтями в стол и опустила подбородок на переплетенные пальцы.

Да уж, озадачила. Не в силах больше удерживать на лице маску невозмутимости, Арабелла обреченно вздохнула и прикрыла глаза.

Двадцать тысяч!

И никакой скидки на их плодотворное сотрудничество, никакого «продам по дружбе дешевле». Наоборот!

Арабелла всегда осуждала рабство и не знала, сколько стоит живой товар, но подозревала, что цену Присцила назначила существенно выше рыночной.

Это же целое состояние!

И что теперь делать?

— Этот парень обошелся мне очень дорого, — словно извиняясь, продолжила компаньонка. — К тому же… — Взгляд ее стал еще более жестким и пристальным. Появилось в нем что-то хищное, выжидающее. Так охотник застывает, целясь в добычу. — К нему уже выстроилась гигантская очередь. Такой красивый жеребец. Думаю, он будет приносить по десять драконов за ночь. А может, и больше, если заставить его работать по пятнадцать часов в сутки.

Арабелле сделалось дурно. Безотчетным жестом она прижала руки к вискам и почувствовала, как в подушечки пальцев ударила кровь.

— По пятнадцать часов, — повторила сутенерша, не сводя с нее алчно блестящих глаз. — По десять клиенток каждый день. Тридцать дней в месяц. Двенадцать месяцев в год. Год за годом. До конца его жизни.

Арабелла отвернула голову, борясь с тошнотой.

Двадцать тысяч золотых монет! Двадцать тысяч. Неподъемная сумма.

— Но, если он тебе действительно нужен, — мадам сутенерша выждала паузу, а затем неожиданно заявила: — я готова принять вместо денег кое-что другое.

Кое-что другое?

Принять вместо денег кое-что другое?

Арабелла вскинулась, пересела на краешек дивана и расправила плечи, вся обратившись в слух.

О чем говорит госпожа Присцила? Что согласна взять в качестве платы?

— Вижу, ты заинтригована, — усмехнулась компаньонка. — Этот курто тебя зацепил. Зацепил, зацепил, — закивала она, обрывая слабые возражения собеседницы. — Иначе ты бы не искала его по всему городу. Нашла бы себе в «Шипах» другого сладкого мальчика для развлечений.

Вот же бесы! Пока хозяйка «Лотоса» говорила, Арабелла мысленно ругала себя последними словами. Надо было вести себя сдержаннее, не показывать интерес. Торговец ведь не дурак: видит, что покупатель на крючке, и заламывает цену.

— Ты не права. — Последняя отчаянная попытка сохранить хорошую мину при плохой игре. Нельзя, чтобы Присцила понимала, насколько высоки ставки. Даже выше, чем она думает! — Мне нравится экзотика.

—Да-да, ты говорила, — хозяйка «Лотоса» спрятала в кулаке улыбку.